– Ну садись, д-дурища, сюда… – сказала Гумми.

Она толкнула гостью в грудь, и та плюхнулась на диванчик, стоящий в углу каморки Гангрены. Снятое, вернее содранное с тела платье превратилось в тряпку. Гумми бросила его в коробку, где лежал разный мусор. Ия осталась голой, за исключением сапог.

Шуруп подумал, что действительно есть на что посмотреть. Он не ошибся. Наверное, стоило рискнуть.

– Так я и думал, – сказал Гангрена и жирной пятерней повернул голову девицы так, что стала видна татуировка над левой ключицей. – Да еще импланты в черепе! О GPS-датчике и не говорю, точно в логотипе зашит. Шуруп, да ты соображаешь, кого нам приволок? Задницы товарищей не жалко? О себе ты не заботишься, я знаю, херувимчик такой…

Татуировка изображала логотип и название корпорации «Лунар».

– Она мерзла под дождем, – отозвался Шуруп. – И если бы ее искали, то нашли бы в том переулке или раньше.

– А, плевать… Пусть Сантана разбирается, это ваша с ним проблема.

Гангрена повторил с Ией процедуру обеззараживания и двинулся из каморки прочь, чтобы опять развалиться на диване, стоящем в центральной части Цеха. Ладонь его с хрустом погрузилась в пакет с чипсами.

– …Сегодня был взят с незаконным игольником один из рядовых членов хакерской группировки «Гевара», – вещал визор, – который пытался внедриться в филиал Объединенного банка с помощью скан-пули усовершенствованной конструкции…

– Бездарь! – хмыкнул Док, когда на станке развернулась голограмма растерянного «Гевары».

Между тем Гумми успела принести самые приличные шмотки из одежного угла, где на металлических стеллажах складировалась чистая и продезинфицированная одежда «термитов».

– Рабочий к-клон или к-кибер, а все живое существо, верно? – Она резкими движениями, будто недовольная ребенком мамаша, помогла девушке одеться – длиннополая армейская рубаха защитного цвета, панталоны на молнии, шерстяной жакет и полосатый шарф. – Ну к-кончай дрожать, п-подруга. Скоро вернешься к хозяевам, п-подлечат… П-приедут, заберут домой. П-потерялась?

– Не знаю. Всегда была с госпожой, а потом вдруг оказалась одна.

Ия улыбнулась – впервые нормально со времени встречи с Шурупом.

– С т-тобой будет спать, Шурупчик? – спросила Гумми.

– Не знаю пока. Сантана…

– Ну разбирайтесь! Если что, я могу п-приютить, у меня к-кровать широкая. Чего уж…

– Спасибо, Гумми.

Шуруп повел гостью на второй этаж.

Сантана отложил до предела потрепанный томик Джеффа Нуна, но с кровати не встал, только кивнул на стулья и убавил громкость радио.

Девушка, кажется, понемногу осваивалась в незнакомой компании и уже без испуга оглядела обстановку – пластиковую офисную мебель еще прошлого века, помятый неизвестными вандалами сейф метровой высоты, каркас монитора, сервер локалки, обклеенные постерами стены и разнообразный мелкий и крупный хлам вроде действующей модели вертолета и шлема «пинболов» с треснувшим стеклом.

– Сантана, тут проблема… Ия – рабочий клон «Лунара», – произнес Шуруп.

Сантана положил ногу на ногу, не сводя взгляда с гостьи.

– Сбежала?

– Говорит, потерялась.

– Ладно, сейчас проверим…

Сантана снял с гвоздика сетевые очки и развернул на коленях потрепанную тактильную клавиатуру. Дополнительный монитор раздулся голограммой между струнами каркаса. Шуруп достал с полки ручной сканер биодатчиков и начал обследовать череп гостьи.

Пока к ее голове прикасались гибкие усики-щупы, Ия сидела не шевелясь. Шуруп подумал, что она, кажется, вообще не чувствует воздействия низковольтных импульсов.

Импланты в ее черепе, на макушке и затылке, были вполне функциональны и сейчас, судя по электрической активности, обрабатывали сигналы неизвестной природы.

Датчик в логотипе «Лунара» на тестовый опрос отвечал только зашифрованным набором символов. Это было возможно только в случае, если он терял связь с сервером хозяина. Тогда происходила его автоматическая инкапсуляция, защищающая датчик от враждебных атак. И еще можно было без труда прочитать, кому принадлежит меченый клон.

– Что за чертовщина? – Сантана поднял очки на лоб. – Тебя нет в базе пропавших клонов, малышка! Эй, как там ее датчик?

– Мертвый. А вот импланты работают, но независимо от наших с тобой действий.

– Что ж, вот у нас и свой шпион появился, – сказал Сантана, отключаясь от компьютера. – Эй, кто там за ниточки дергает? Мы ничего противозаконного не делаем, невидимый друг, соображаешь?

Ия смотрела на него, не понимая смысла сказанного, и Сантана махнул рукой. Если даже Ия и могла управлять внешними сигналами, то полную картину того, что происходит в Цехе, ее хозяин вряд ли смог бы получить. Но если, к примеру, он разбирал слова «термитов» и ориентировался в пространстве, то это указывало на то, что кто-то решил вышвырнуть деньги на ветер, внедряя стукача в незначительную местечковую группировку, на разоблачении которой не сделаешь карьеры и не повысишь профессиональный престиж…

Обычно сетевые копы подбрасывают кого-нибудь с аудио– и видеожучками и стряпают нелепую историю – в пределах своей небогатой фантазии. Такая работа по внедрению была грубой и уже давно не приносила Сетевой Полиции результатов. От подобной тактики уже отказались. Сантана, раньше служивший в Сетевой, кое-что знал об этом.

Выходит, здесь что-то другое.

– Что ж, дело посерьезнее, чем я думал, – произнес Сантана и, наконец, покинул кровать. Пришла пора подключить более продвинутые средства. – Ну, Шуруп, если ты нас подставил и это лазутчица…

Племянник опустил голову и опять схватил подвернувшуюся под руку искусственную кошку.

– Я гуляла с хозяйкой по большому семиэтажному магазину, – заговорила Ия. – Там было светло и тепло, играла радостная музыка. Потом я потеряла зрение – на время… Вокруг стало темно. Прошло всего три минуты и двадцать шесть секунд, прежде чем я очнулась, а хозяйки рядом не было. Я стала искать ее, но людей и клонов в магазине было так много, и они ходили так быстро… И сигнала пойти в нужном направлении я не получала. Мне стало так страшно, что я стала кричать имя хозяйки, побежала и очутилась за пределами здания, под открытым небом.

– Угу, – пробормотал Сантана. – Валяй дальше. – Слушал он невнимательно, предпочитая возиться с настройкой программы и подключением к ней сканера, которым до того пользовался племянник.

Шуруп слушал рассказ гостьи, стараясь найти в нем логику или ошибки, и, увлекшись, стиснул шею Куси под неправильным углом. Кошка пискнула, вырвалась из его руки и бросилась бежать. Сантана толкнул племянника локтем:

– Очнись…

– Ага. – Шуруп мигнул, разглядывая девушку.

– Не могу расшифровать сигналы, – признался Сантана. – Ну-ка, красавица, подними руку.

Он снова сравнил эхо от импланта со стандартным волновым пакетом, отвечающим усилию плечевых мышц. Общего между ними ничего не было.

– Может, она радио ловит? – хмыкнул Шуруп.

– Черт его разберет… Я не могу выделить мой звуковой приказ из электронного шума, и внятная команда на импланты тоже не предшествует действиям ее тела. Такое впечатление, что импланты работают локально – то есть просто фонят, а она слушается меня непосредственно. Кстати, насчет радио…

Он вывел на монитор развертки сразу нескольких, самых мощных станций, и после автоматического сравнения оказалось, что электромагнитные шумы от имплантов почти идеально раскладываются на радиосигналы. В остатке был незначительный шум, и почти наверняка он представлял собой смесь прочих сигналов, которыми под завязку забит эфир.

– Шуруп, ты гений! – сказал Сантана. – Твоя новая подруга – ходячий радиоприемник. Представляю, как ей было бы худо, если бы импланты реально передавали в мозги всю эту муть.

– Значит, ею никто не управляет?

– Сейчас – нет. Но в будущем… Исключить это нельзя, малыш. – Сантана отложил сканер и склонился над девушкой. – Знаешь, а ты совершил не такую уж глупость, когда посадил ее на байк.