А через какое-то время я поняла, что помимо необычайно острого слуха у меня еще и многократно усилилось обоняние. Я ощущала сильнейшие запахи на больших расстояниях. К примеру, я могла сказать, что мама готовит на ужин, находясь на другом конце нашего вытянутого двора. Я буквально чувствовала запах еды и знала, что он разносится из нашей квартиры. Поначалу мне пришлось нелегко, в уши врывались совершенно ненужные мне разговоры, нос улавливал всевозможные запахи, которые были не всегда приятными. А мимо мусорных баков я сейчас вообще ходить не могла. Один раз меня даже вырвало от невыносимой вони, исходящей от отходов. Но благодаря многолетним занятиям тайцзицюань, я научилась управлять своим организмом. Поэтому постепенно нашла способ притуплять и свой слух и обоняние. Но и возвращала их остроту по своему желанию. И к сентябрю я уже чувствовала себя вполне нормально.

А потом началась учеба, мне нужно было адаптироваться на новом месте, знакомиться с одногруппниками и преподавателями. Жизнь закрутилась, и я практически перестала вспоминать, что со мной произошло летом. Правда, Илью я пока не забыла. Вернее, я уже не чувствовала любви, но не могла избавиться от воспоминаний о той боли, что он мне причинил. Конечно, мой дух натренирован, и я умело загоняла эту ненужную мне боль как можно глубже, но все равно она присутствовала и неким рефреном звучала в душе. Я понимала, что с момента нашего разрыва прошло еще слишком мало времени и нужно просто выждать.

Но вот как-то мы с Тоней сидели поздно вечером во дворе. На детской площадке стоит деревянный домик, и мы любили забираться в него, усаживаться на узкую скамейку и болтать обо всем на свете. Я проучилась уже месяц в техникуме, Тоня рассказывала мне о делах в школе, о моих бывших одноклассниках, спрашивала о новых друзьях. И вдруг я почувствовала аромат знакомого парфюма. Это была любимая туалетная вода Ильи. Я мгновенно собралась, мой слух многократно усилился, хотя внешне я осталась невозмутимой и делала вид, что внимательно слушаю Тоню. Но ее слова я уже не воспринимала, так как отчетливо различала голос Ильи. Как я понимала, он подходил к детской площадке. Он был не один. Я услышала:

– Так о чем ты хотел спросить?

И узнала голос моего близкого друга Жени. Мы общались с самого детства, жили в одном подъезде, он – на два этажа выше над нашей квартирой, учились в одном классе и понимали друг друга с полуслова. Меня удивило, что Женя гуляет с Ильей. После нашего разрыва он встал на мою сторону и при всех выговаривал Илье, возмущаясь его недостойным поведением. И вот они каким-то образом оказались вместе, хотя я точно знала, что Женя стал избегать Илью и отзывался о нем весьма презрительно. Но с первых же слов я поняла, что они встретились во дворе случайно. Я навострила уши. Мне было любопытно, о чем они говорят.

– Как там Лиля? – спросил Илья, понизив голос.

Но я все равно слышала каждое его слово.

– Не думаю, что должен отвечать на подобные вопросы, – слегка раздраженно ответил Женя. – Сам у нее спроси, если тебя это интересует.

– Знаешь, я отчего-то всегда был уверен, что ты безумно в нее влюблен, – вдруг заявил Илья, и я чуть не рассмеялась от абсурдности его предположения.

Женька, мой закадычный приятель, практически моя «подружка», которой можно рассказать обо всем на свете и поплакаться в жилетку, и вдруг в роли влюбленного парня? Этого просто не могло быть!

– Думаю, тебя это не касается никоим образом! – резко ответил Женя.

И я замерла. Что-то в его голосе заставило насторожиться. Интонация показалась мне двойственной. Он вроде бы и злился, но в то же время я расслышала нотки смущения. Парни замолчали.

– Лиль, ты чего зависла? – спросила в этот момент Тоня.

И я посмотрела ей в глаза. Я научилась не слышать ненужные мне в какой-то момент разговоры, но вот выражение лица выдавало меня.

– Ты вообще какая-то странная стала, – добавила она, вглядываясь в меня.

– Голова побаливает, – придумала я.

– Так похолодание обещают, – сообщила Тоня и ясно мне улыбнулась. – И представляешь, – с воодушевлением продолжила она, – я хочу примерить эту классную юбку, а продавщица, дура раскрашенная, уверяет, что мне нужно на размер больше…

Но я уже подругу не слышала, переключив слух на голос Ильи.

– Вот я и говорю, что ты ее любишь, – уверенно сказал он. – Наверное, еще с детского сада! Ну, куда ты вскочил? Не хочешь говорить на эту тему, не будем! Понимаю, это слишком личное. А мы не девчонки, чтобы болтать о чувствах.

– Что ты хочешь? – после паузы спросил Женя.

– Понимаешь, я не самовлюбленный чурбан, как многие думают, особенно после истории с Лилей, – торопливо и, как мне показалось, виновато заговорил Илья. – Если бы она захотела выяснить со мной отношения, то я бы мог ей все объяснить. Но ты же сам видел, она просто сделала вид, что ничего не было и даже, что мы вообще с ней никогда не встречались. Понимаю, ей так удобнее, но я-то ощущаю себя сволочью.

– И правильно ощущаешь! – встрял Женя.

– Но я ведь никогда Лилю не любил, вот в чем дело, – уже тише признался Илья. – Мне она казалась забавной, к тому же непохожей на других девчонок, вот я и захотел попробовать что-то новенькое! А она, знаю, влюбилась в меня без памяти. Если бы она при нашем разрыве закатила скандал, мне, честно, было бы легче. А так я кругом виноват получаюсь.

– Слушай, я тебе не отец, не мать и не священник, – грубо оборвал его Женя, – так что ни перевоспитывать тебя, ни слушать твои исповеди не намерен.

– Подожди! – просительным тоном произнес Илья. – Просто я подумал, что ты все сможешь объяснить Лиле… за меня. Только поэтому вызвал тебя на подобный разговор.

– Решай свои проблемы сам! Как и положено мужчине, – ответил Женя. – Пока!

Я подождала, но больше их голосов не слышала. Тогда я выглянула из домика. Илья сидел в одиночестве на скамье довольно далеко от нас. Женя быстро шел вдоль дома.

– Ты куда? – изумилась Тоня. – Я тебе еще не рассказала, какое видела шикарное кольцо с бирюзой.

И я снова села на место. Но болтовню подруги по-прежнему никак не воспринимала, и думала о только что услышанном разговоре. То, что Илья никогда не любил меня, явилось неприятным открытием и вызвало новую боль. Значит, я была для него всего лишь «чем-то новеньким». И почему я не замечала, как он на самом деле ко мне относится? Но любовь слепа.

После этого открытия я отчего-то довольно быстро успокоилась. А когда окончательно поняла, что жила в полностью придуманном мной мире, не соответствующем действительности, то легко убедила себя, что никогда не встречалась с Ильей. Открывшаяся правда охладила, самовнушение помогло окончательно избавиться от остатков чувства. Но какое-то время очень занимало отношение ко мне Жени. Но он вел себя как обычно, и я видела лишь верного друга. Однако кое-что из подслушанного тогда во дворе не давало мне покоя. А вдруг я была настолько близорука, что не замечала очевидного, и Женя испытывает ко мне далеко не дружеские чувства? Когда мы встречались, я вглядывалась в его глаза, вслушивалась в интонации его голоса. Но ничего необычного не видела. Женя был симпатичным парнем, к тому же играл на гитаре, пел, и этим всегда привлекал девушек. Но я нежных чувств к нему не испытывала. И казалось, он тоже общается со мной исключительно, как товарищ. Я даже как-то хотела спросить Тоню, не замечала ли она чего-нибудь за ним. Но после небольшого раздумья решила, что это вызовет у нее ненужные предположения на мой счет. А после истории с Ильей мне абсолютно не хотелось беседовать на подобные темы. Я вообще старалась избегать любых разговоров о любви.

Прошел год. Я чувствовала себя отлично. Многие мои подруги переживали бурные романы, у некоторых были устоявшиеся отношения, а я по-прежнему оставалась без пары. И все решили, что Илья нанес такой удар, после которого я никак не могу оправиться. Подруги знакомили меня с молодыми людьми, но безрезультатно. Мне никто не нравился. К тому же в одиночестве мне отчего-то было комфортнее.