Не успел я закончить, как о присутствии Джека напоминала лишь примятая трава на том месте, где он только что внимательно меня слушал. А я пытался понять, не сморозил ли я очередную глупость. Ограбит какого-нибудь честного жителя…

Устроившись в кустах, я привел остатки знаний в порядок и стал ждать своего интенданта, не забывая держать местность под контролем.

Спустя несколько минут послышался шум раздвигаемых кустов и передо мной предстал Джек с ворохом одежды в зубах и переметной сумой, закинутой за спину.

Осмотр принесенного, не решаюсь сказать украденного, привел меня к убеждению, что мой наряд все равно оставляет желать лучшего. Облачившись в принесенные лохмотья, я заметил усмешку в глазах Джека.

– Смейся, смейся, вредная собака. Хорошо смеется тот, кто смеется по делу. Сам принес, сам и будешь терпеть этот запах.

Запах, действительно, мало чем напоминал французские одеколоны.

– Ты что, спер это с помойки?

Видимо, я попал в самую точку, потому что Джек отвернулся с видом постороннего прохожего, выдавив из меня мрачное: «Ну-ну».

Но я был спокоен по крайней мере насчет того, что в городке меня не встретит вооруженная толпа жителей, разыскивающих вора.

После того как я немного притерпелся к запаху, настало время заняться сумкой. На этот раз Джек превзошел все ожидания. О чем и говорила его сияющая морда. В одном из отделений сумки оказались довольно тугой кошелек с деньгами и ржавый нож. Во втором – чистая рубаха, которую я не замедлил примерить, и кожаные штаны. К сожалению, они были мне малы, и я оставил надежды появиться в городке прилично одетым. Штаны и прочее ненужное барахло я бросил под кустом. Содержимое кошелька перекочевало в мой карман, но перед этим, видя глаза Джека, я клятвенно пообещал, что такое не повторится. Затем совершенно спокойный и довольный собой я вышел на дорогу и зашагал в сторону зажигающихся окон.

Городишко был маленький и ужасно грязный. И совершенно недружелюбный. Первый же встречный на вопрос, где находится гостиница, набросился на меня с кулаками. Пришлось преподать ему правила хорошего тона, после чего он, тут же забыв о случившемся, поплелся дальше, горланя песню о красных розах.

Так что гостиницу мне пришлось искать самому. Впрочем, гостиница, громко сказано. Притон – вот это уже ближе. Но, если честно, низкое, грязное здание как нельзя лучше подходило к моему теперешнему виду.

– Конечно, это не «Националь», но, с другой стороны, и я не во фраке. Поискав глазами Джека, я, конечно же, его не обнаружил. В данную минуту варакуда подкрадывался к какому-нибудь зайцу или, хуже того, следуя дурной привычке, воровал домашних кур. Ну да бог с ним!

С этой мыслью я и вошел в обшарпанные двери, за которыми скрывались новые приключения. М-да! Именно это я и ожидал увидеть.

Передо мной открывалась удивительная картина, за грязными столами сидели грязные горожане, а за грязной стойкой стоял грязный бармен в засаленном фартуке. Подойдя к стойке и усевшись на покачивающийся табурет, я многообещающе посмотрел на бармена.

Обычно после таких взглядов меня обслуживают по первому классу, но на сей раз то ли бармен оказался слеповат, то ли ему не понравилась моя одежонка, только я услышал:

– Сначала покажи деньги!

Я показал несколько монет.

– Тогда заказывай свое вино и убирайся отсюда к чертовой матери, грязная свинья.

Ну и ну! Такое обращение мне совершенно не нравится, и поэтому я не остался в долгу:

– Дружище, где ты достал такой белоснежный фартучек? У тебя не найдется еще одного, чтобы завернуть сало, которое я сейчас закажу?

А после того, как морда у этого нахала вытянулась, добавил тише:

– Ну, чего ты скуксился? Или тебе повторить? Бармен, не ожидавший такой наглости, захлопал глазами. После того как его хлопалка устала, он открыл рот и заорал:

– Слистер, выкинь этого оборванца! За что я тебе только деньги плачу? Слистер, здоровенный такой парень, поднялся и нехотя пошел ко мне. Эх, не хотелось начинать свое посещение с увечий.

– Надеюсь это будет платой за мои слова, – я бросил через стойку монету. Монета на ребре докатилась до кармана засаленного фартука и исчезла.

– Только за слова, – смилостивился бармен. Хозяин оказался милашкой, потому что как только вторая монета исчезла в его бездонном кармане, передо мной появилась кружка пива. Я собирался насладиться давно забытым вкусом местного напитка, как вдруг здоровенная ладонь легла мне на плечо. Это был тот самый парень, которого звали Слистер.

– Эй, приятель, ты слышал слова хозяина?

Я посмотрел внимательно на задумчивого хозяина. Ну и порядочки здесь. Лицо бармена резко переменилось, когда следующая монета, на сей раз золотая, покатилась к нему.

Золото имеет одну довольно хорошую черту – оно делает людей сговорчивыми и покладистыми.

– Ладно, Слистер, оставь его. Пусть сидит.

– Пусть сидит, – так же легко согласился Слистер.

Мне показалось, даже с радостью. Я его понимал. Работа вышибалы требует не только нервов, но и силы, а моя спина была, если не шире, то во всяком случае не уже его.

– Мне бы чего-нибудь перекусить, – очередная третья монета исчезла в кармане бармена.

Передо мной тут же появилась тарелка с рисом и жареным мясом.

– За стойкой только пьют, – голос трактирщика заметно подобрел от звона монет в кармане. – Иди, ешь за столом.

Я повернулся в зал, чтобы подыскать себе место.

– Эй, приятель, чего топчешься? Иди-ка к нам, – подал голос Слистер.

Вальсируя между многочисленных стульев, я подошел к массивному и грязному столу и, отодвинув ногой табурет, сел.

Троица, сидевшая за столом, внимательно наблюдала, как я старательно поглощаю еду, запивая ее изрядным количеством пива. Мясо оказалось приготовленным на совесть, и если бы стол, тарелка и ложка были чуть чище, то ужин считался бы просто великолепным.

Дождавшись, пока я все съем, Слистер поднялся, сходил за здоровенным бутылем какой-то мерзости и налил всем сидящим за столом полные кружки. Если угощают, отказываться не принято.

Стукнувшись кружками, мы разом их осушили и одновременно громыхнули ими об стол. Все это очень понравилось моим соседям, и они довольно рассмеялись. Это говорило лишь о том, что они нашли себе хорошего собутыльника.

Только после второй, выпитой все также молча, кружки Слистер начал разговор. Но перед этим появилась еще одна бутыль. Мне впервые стало жаль, что я не могу составить достойную компанию этим симпатичным и щедрым ребятам. Первый же вопрос застал меня врасплох.

– Спасаешься от дьявола?

Вопрос был задан таким образом, что одновременно подразумевался положительный ответ. Поэтому я, недолго думая, кивнул с согласием.

– Да-а! Трудное время настало, – обращаясь сразу ко всем, произнес Слистер. – От него все бегут.

В разговор вступил мужик, не уступающий в ширине плеч Слистеру.

– Говорят, что он захватил почти все побережье?

– А ты, приятель, часом не из Нижних Могушей? – это вопрос ко мне. Слистер получил отрицательный ответ и, огорчившись, издал многозначительную фразу:

– Жаль. Очень жаль, – и тут же пояснил, почему ему так жаль: – У меня там родственники. А ты, приятель, из каких краев?

Услужливая память быстро нарисовала карту побережья, где находились Нижние Могуши. Значит, я нахожусь где-то на западе большого континента. Теперь самое главное – не ошибиться.

– С Десяти Ручьев, – осторожно начал я. Реакции никакой – значит, все правильно.

– Как тебе удалось смыться от этого чертова дьявола?

Слистер, задавая вопрос, попутно наполнил наши кружки. Я решил вести игру осмотрительно:

– Я был в отъезде, когда узнал о нем, и решил поскорее убраться.

– Ты правильно сделал, приятель. Я бы не позавидовал тому, кто попадет в лапы этого выродка. Так как моя версия об отъезде прошла на «ура», я решил продолжать в том же духе:

– Я даже не знаю толком, что происходит на побережье? Парни рассмеялись, а третий, до этого не участвовавший в разговоре, с усмешкой произнес: