Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Кому мне позвонить, чтобы попросить приехать? — спросила Кейт, когда они дошли до кресла.

— Нет-нет, со мной все хорошо, — отозвалась соседка. — Я привыкла к одиночеству. — Акцент женщины невозможно было определить: он не был ни австралийским, ни британским, хотя напоминал и тот и другой; но в нем присутствовало и что-то еще.

— Ну что ж… — Кейт оглянулась, размышляя, что следует предпринять. — Может, принести вам попить?

— Спасибо. — Женщина улыбнулась, и в уголках ее глаз появились морщинки.

Кейт внезапно подумала, что соседка, наверное, когда-то была очень красива. Впрочем, остатки красоты еще сохранились: ее волосы, хотя и поседели, оставались густыми и блестящими; у нее были крепкие кости, и поэтому ее лицо старело красиво, естественно. Кейт заметила, что одежда соседки напоминает ту, в которой работают в саду: старые брюки цвета хаки и неглаженая льняная рубашка. «Похоже, она тоже не празднует сегодня Рождество», — подумала Кейт.

— В холодильнике есть свежий лаймовый напиток. — Женщина указала на черный ход. — А на полке в кладовой — два стакана.

Черный ход вывел Кейт прямо в старомодную кухню. У одной стены находилась дровяная печь, а в центре помещения стоял стол из отбеленной сосны. Еще в кухне была раковина и несколько встроенных шкафов — и все. Не было видно ни чашек, ни мисок, ни кастрюль, ни бутылок, ни кувшинов. И никаких признаков продуктов. Даже если учесть, что женщина приехала недавно, кухня все равно поражала пустотой.

Кейт пересекла помещение и открыла холодильник. Он тоже был почти пуст. Там лежали несколько морковок, одно яблоко, пачка масла и стоял белый фарфоровый заварочный чайник. Кейт покачала головой и подумала, что соседка, скорее всего, безумна: стреляет в змей, готовит обед в саду и держит заварочный чайник в холодильнике. Но когда Кейт сняла с него крышку, чтобы посмотреть, что внутри, в нос ей ударил сильный запах лайма. Присмотревшись, она увидела плавающие в напитке большие куски какого-то фрукта с зеленой кожурой. Она покосилась на окно. Женщина все еще была там, где Кейт ее оставила, но не отдыхала: она сидела прямо, словно аршин проглотила, и пристально смотрела на черный ход, ожидая возвращения Кейт.

Кейт налила напиток в стаканы и вынесла их во двор. Соседка попросила ее поставить стаканы на землю у очага, а затем принести с веранды второе кресло. Кейт наконец села и осторожно глотнула напиток. Он оказался холодным и кислым — почти не подслащенным — и очень освежающим. Кейт уловила какой-то непонятный привкус и, смакуя, сделала еще один глоток, пытаясь определить, что добавлено в напиток.

— Базилик, — неожиданно произнесла соседка.

— Ага, — кивнула Кейт.

Они сидели в тишине, потягивали напиток и смотрели, как в воздухе тают завитки дыма. Кейт вдохнула запах затухающего костра и старой золы, нагретой солнцем. Запах показался ей знакомым, но полузабытым, словно принадлежащим другому миру. Костры для барбекю, у которых она сидела каждое лето, после приготовления еды гасили. Такие костры, как этот, — походные костры, домашние очаги — были чем-то иным. Огонь в них поддерживали, чтобы отпугнуть львов ночью и приготовить пищу днем, они жили гораздо дольше. Слои пепла росли, отмечая каждый проходящий день, каждый прием пищи, каждое рождение, каждую смерть…

Где-то вдалеке зазвонили церковные колокола. Взгляды двух женщин встретились — в них читалась одна и та же мысль, невысказанная. Наступило Рождество. А они обе одиноки.

— Меня зовут Джейн.

— Я — Кейт.

И снова тишина, Кейт заметила рыжевато-коричневую козу, привязанную к фруктовому дереву. Коза жевала веточки низкого кустарника, ее толстые губы исследовали их в поисках чего-то нового и нежного.

— Она не даст траве разрастаться, — пояснила Джейн. — Сад немного зарос.

Кейт кивнула и вежливо улыбнулась: соседка сильно преуменьшила серьезность ситуации. Особняк пустовал весь прошлый год, и задний двор совершенно одичал. Кейт смотрела, как коза отрывает листья целыми пучками. «Если так пойдет и дальше, — подумала девушка, — то сад очистится в мгновение ока». Она вспомнила о суете, вызванной появлением козы. Жители улицы немедленно направили жалобы агенту по продаже недвижимости и выяснили, к своему ужасу, что эта женщина вовсе не очередной квартиросъемщик в длинной веренице арендаторов; она — хозяйка дома, вернувшаяся после долгих лет, проведенных за границей. И если она хочет держать в своем саду животное, то это ее право. В скором времени в саду появились куры — их заметили, когда они отдыхали на ветвях деревьев. На рассвете округу оглашал крик петуха. А еще в воздухе постоянно висел запах дыма костра. Жители начали останавливать Кейт на улице и расспрашивать ее о новой соседке. О том, что с момента прибытия женщина фактически живет в саду, иногда даже спит на веранде, Кейт решила им не говорить: она чувствовала, что этого делать не стоит. К тому же ей вовсе не хотелось становиться похожей на досужих кумушек, любительниц посплетничать.

— Сколько вы уже там живете? — спросила Джейн, кивая на домик с террасой.

— О, достаточно долго… — неопределенно протянула Кейт. — То приезжаю, то уезжаю…

Несколько секунд Джейн молча смотрела на нее.

— Как вы узнали, что сюда можно попасть через дыру в заборе?

Кейт сначала не хотела отвечать, но поскольку не видела причин скрывать правду, сказала:

— Дыру сделала я. Ребенком я часто забиралась в этот сад поиграть. Дом пустовал. — Она окинула взглядом большой заросший сад. — Я словно получила целое королевство, где меня ждало столько приключений!

— Значит, вы росли здесь? — спросила ее Джейн.

— Не совсем. Дом принадлежал моей семье, но мы прожили здесь все вместе только несколько лет. — И Кейт огляделась в поисках предлога для смены темы разговора.

— Я думаю, вон там вы играли в «дом»? — И Джейн указала на старую, скрюченную плакучую вишню в дальнем конце сада.

Кейт удивленно повернулась к ней:

— Да, именно там.

Джейн улыбнулась. Улыбка осветила ее лицо, вернув ему блеск красоты юности.

— Летом, когда на деревьях была густая листва, вы заползали под низкие ветви и чувствовали, что укрылись от всего мира.

Кейт встретилась с ней взглядом. Именно так все и происходило.

— Видите ли, я тоже ребенком играла в этом саду, — призналась Джейн. — Это был дом моей бабушки.

На соседнем дереве запела цикада. Кейт молча смотрела, как курица роет ногой землю около черного хода. Ей не хотелось продолжать беседу, и Джейн, похоже, разделяла ее нежелание. Но повисшее молчание не было неловким: сидя в кресле и сжимая пустой стакан, которому постепенно передавалось тепло руки, Кейт чувствовала, что почти загипнотизирована предвечерним миром.

Через какое-то время Джейн наклонилась к ломберному столику, приткнувшемуся к ее креслу, и привлекла внимание Кейт к стоящему на нем старомодному проигрывателю. Его прочный футляр, обтянутый зеленой кожей, был покрыт трещинами и пятнами от долгого использования. На одной из ручек болтались остатки ярлыков, которые вешают на багаж в аэропортах. Когда Джейн сняла крышку и Кейт увидела диск проигрывателя и блестящую черную иглу, она ощутила острый укол узнавания. В ее детстве был точно такой же проигрыватель, только новый, без пятен, — семейное сокровище, которое ей не разрешали трогать.

Тишину нарушил треск, который сменился первыми нотами какой-то арии. Женский голос, грудной и сильный, разнесся по саду, вызывая глубокую, непонятную тоску.

Слушая пение, Кейт смотрела на свой дом. Его вид отсюда напомнил ей, как она часто сидела здесь, в своем тайном саду, и изучала место, где жила со своими родителями. Ей нравилось прикидываться чужестранкой. Она отмечала знаки их присутствия: занавески на окнах, белье на веревке — и искала малейшее доказательство того, что они не обычные австралийцы, живущие нормальной жизнью, что на самом деле они — замаскированная семья миссионеров.

Керрингтоны прожили здесь почти два года. Тогда родители Кейт обучались на очередных курсах. Хотя они и тосковали по Африке, новая жизнь семьи быстро заполнилась маленькими радостями пребывания в Австралии. Теперь, когда им не помогали ни Ордена, ни Тефа, они сами готовили пищу, убирали дом и ездили за покупками. Поскольку Майклу не приходилось по вечерам обходить больничные палаты, у них появилось время на игры и беседы. Они ходили в кино и ужинали в ресторанах. Новые семейные события, проживаемые вместе, создали между ними особую близость.

5
{"b":"151072","o":1}