— Спасибо. — Тейлор уже почти бежала по коридору. Найдя комнату, она распахнула дверь, но вдруг остановилась. Трубки, провода, мониторы… Она видела все это уже сотни раз, но никогда это не было так страшно… кроме той давней автокатастрофы. Теперь, как и тогда, мама казалась такой хрупкой, не похожей на ту энергичную и сильную женщину, какою она всегда была.

Анджела приоткрыла глаза и повернула голову в сторону двери. Тейлор бросилась к матери.

— Тейлор, — мать протянула навстречу дочери дрожащую руку, — как хорошо, что ты все-таки…

Успела. Именно это слово вертелось в мыслях обеих.

— Мама, нужно бороться. — Тейлор попыталась улыбнуться. — Ты получишь новую почку, все будет хорошо.

Анджела закрыла глаза, на ее губах появилась слабая улыбка.

— Я не позволю тебе сделать это, доченька.

— Кто тебе сказал, что это буду я? — попыталась увильнуть Тейлор, но Анджела посмотрела на нее взглядом, который говорил, что она все знает. — Ну хорошо, это сделаю я, но спорить бесполезно.

Тейлор посмотрела на монитор. Сейчас, когда появилась надежда, мама будет бороться. Она должна!

Тейлор не могла представить свою жизнь без нее. Они всегда были очень близки, даже когда их разделяли километры. Они ничего не скрывали друг от друга.

— Тейлор… — прошептала Анджела, закрыв глаза. Ее дочь наклонилась ближе, так как едва могла расслышать слабый шепот матери. — Ты должна сделать кое-что для меня…

— Все что угодно. — Тейлор сглотнула, едва сдерживая подступившие к горлу слезы. Никогда еще она не видела маму такой слабой. Даже после аварии.

Мать сжала руку Тейлор, по ее щекам стекали слезы.

— Я не хочу, чтобы ты меня ненавидела…

— Не говори глупости, мама! Как я могу тебя ненавидеть? Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю.

— Ты должна принести мне кое-что с чердака… только чтобы отец ничего не видел… — (Тейлор испуганно оглянулась. Слава богу, отец еще не вернулся. Что бы это могло быть? Неужели наркотики?) — Под старой скамейкой… в ящике… два дневника, которые я написала… очень давно… Только чтобы никто не видел. — Она медленно открыла глаза и умоляюще посмотрела на Тейлор. — Пожалуйста.

Что все это значит? У ее родителей никогда не было секретов друг от друга. Между ними всегда было такое взаимопонимание. Это наверняка связано с наркотиками.

— Тейлор, ты принесешь их?

Как бы то ни было, Тейлор не могла отказать.

— Да, мама. — Она поцеловала ее, откинула пряди волос с лица. — Отдохни немножко, хорошо? Я скоро приду.

Анджела снова закрыла глаза и, казалось, погрузилась в глубокий сон. Тейлор посмотрела на монитор. Никаких изменений. Она прижалась губами к виску матери и прошептала:

— Борись, мама, изо всех сил. Я люблю тебя.

Она задержалась еще на секунду и затем тихонько вышла из палаты. Майкл и отец стояли у стены. Брат обнял Тейлор. Отец стоял опустив голову.

— Она…

— Она отдыхает, — ответила Тейлор. — Ты нашел ее доктора?

Он кивнул в ответ и взял ее руки в свои.

— Я все рассказал ему. — Отец отвел глаза. — Он сказал, что мама слишком слаба для операции. Мне так жаль. Уже слишком поздно.

— Нет! — Тейлор отстранилась от отца и гневно посмотрела на него. — Мама сильная. Ей станет лучше, и мы сделаем операцию. Папа, ты не имеешь права сдаваться, иначе мама прочтет это на твоем лице.

— Ты права, — ответил он неуверенно. — Пойду пожелаю ей спокойной ночи. Доктор посоветовал нам поехать домой, чтобы дать ей отдохнуть. Они позвонят, если что-то изменится.

Неуверенной походкой он направился к палате, но перед дверью остановился, расправил плечи и только потом вошел. Там, на больничной койке, лежала женщина, которая была его женой и самым лучшим другом вот уже почти тридцать лет.

Майкл взял Тейлор за руки.

— Где твои чемоданы?

Тейлор все еще смотрела вслед отцу, не решаясь посмотреть в глаза Майклу. Отца она еще могла обмануть, внушая ему напрасные надежды, но Майкл всегда видел ее насквозь. Хотя ему было всего двадцать и он был на пять лет моложе Тейлор, она уже давно перестала считать его ребенком. Она твердо взглянула в его прекрасные серые глаза. О чем он? Ах, да!

— Чемоданы внизу, у справочной, но…

— Знаю, ты хочешь остаться. Только если ты останешься, папа тоже не уедет. Я волнуюсь за него. Уже не помню, когда он спал в последний раз.

Тейлор не хотела уезжать, хотя и понимала, что Майкл прав. К тому же нужно достать тетради с чердака. Может, когда она выполнит мамину просьбу, у нее появятся новые силы? Это было все равно что хвататься за соломинку, но больше Тейлор ничего не оставалось делать.

В холле к ним присоединился отец. Он шел, опустив голову, поглощенный своими мыслями. Тейлор взяла его за руку, а Майкл пошел рядом с ним с другой стороны.

— Пойдем домой, папа.

В ожидании звонка из больницы ночь прошла беспокойно. Тейлор не терпелось отправиться на чердак, но дом был так мал и вокруг было так тихо, что ей не удалось бы пройти незамеченной. Однако теперь, похоже, настал подходящий момент — отец ушел в ванную, а дверь Майкла была плотно заперта, — и Тейлор поспешила наверх.

Она не была здесь много лет. Знакомый запах окутал ее, напомнив о беспечных деньках, когда они с мамой частенько сидели тут вместе, болтая о том о сем и разглядывая старые пыльные шляпы. Вот старый светильник и шкаф, а вот подушки, вышитые крестиком, на которых Тейлор любила сидеть и слушать мамины рассказы о Стране Бесконечного Неба ее юности.

А вот и та скамейка. Тейлор с любопытством и страхом пробиралась к ней. Ей было бы спокойнее, если бы там ничего не оказалось. И все-таки ее интуиция подсказывала, что там что-то есть. Что-то, чего Тейлор не хотела обнаружить, что нарушит чашу весов и внесет разлад в их маленькую дружную семью, без которой она не могла представить свою жизнь.

Тейлор в нерешительности остановилась, но, вспомнив взволнованное лицо матери, нагнулась над скамейкой. Дрожащими руками она вытащила из коробки две тетради, завернутые в ткань. Спрятав их под свитер, она спустилась вниз, вбежала в комнату, захлопнула за собой дверь и с шумом выдохнула.

Все в порядке. Она нашла мамины дневники, отец никогда не увидит их и не узнает их содержания. Но что в них такого? Она вздрогнула, услышав стук в дверь.

— Тейлор?

Она поспешно спрятала тетради в свою сумку. Оставалось надеяться, что он не заметит ее виноватого взгляда.

— Входи, папа. — Тейлор попыталась изобразить на лице спокойствие.

— Ты в порядке, милая?

Его заботливость еще больше усилила чувство вины. Тейлор никогда ничего не скрывала от отца, но мама просила никому не говорить, и она попыталась прогнать это чувство.

— Я в порядке, папа. Может, уже пора ехать в больницу?

Его усталый взгляд еще на секунду задержался на лице Тейлор, и сердце ее забилось вдвое быстрее.

— Да, пора собираться.

Из-за плотной стены людей в белых халатах, склонившихся над кроватью, Анджелы даже не было видно. Слышались лишь короткие приказы, которые тут же выполнялись. Тейлор пыталась взглянуть на монитор, но его заслоняло напряженное лицо доктора.

Она взяла холодную руку брата и одновременно почувствовала, как рука отца сильнее сжала ее плечо.

Это была одна из тех минут, когда Тейлор всем сердцем хотела ничего не знать о медицине и снова превратиться в маленькую девочку, верящую, что ее мама — самая сильная.

Натренированное ухо улавливало каждый звук монитора, и Тейлор чуть ли не с мольбой ожидала следующего. А потом она услышала звук, которого боялась больше всего, — непрерывный писк. За ним последовали уколы, электрошок, но все безрезультатно. То, что сильнее и выше нас, уже продиктовало время смерти.

Они по-прежнему стояли в дверях, прижавшись друг к другу. Тейлор закрыла глаза, и ей представилось, как душа мамы в эту минуту поднимается к небесам. Может быть, сейчас она уже в лучшем мире, где нет боли и страданий. Эта мысль была единственным утешением.