Конрад не воспринимал всерьёз её занятий и приготовления отваров, позволявших избежать нежелательных последствий любви. Сильвия же исправно поила своими приготовлениями почти всю прислугу. Когда Конрад спрашивал, где она научилась таким премудростям, она отшучивалась, говоря, что её бабка была известной знахаркой в здешних местах.

Но несмотря на все предосторожности Сильвия понесла ребёнка от Конрада и решила оставить плод любви, надеясь в душе, что молодой алхимик останется в замке навсегда. Пока же она решила умолчать о последствии их бурных ночей.

…Спустя некоторое время Альберт поделился своими намерениями с Конрадом:

– Конрад, выслушайте меня и постарайтесь понять. Получение золота алхимическим путём – процесс длительный и сложный. Опасаюсь, что наш благодетель потеряет терпение, прежде чем мы достигнем каких-либо результатов. Предлагаю провести лектистернес[14]. Конрад удивлённо воззрился на учителя.

– Что значит – лектистернес, учитель?

– Не пугайтесь вы так, дорогой мой. Ничего страшного в этом нет, просто вызовем духов, и они поведают нам, как добыть золото, – с напускным спокойствием пояснил Альберт.

Конрад почувствовал, как внутри у него всё похолодело…

– Да, но такое предприятие весьма опасно! – с жаром возразил он.

– Уверяю вас: не опасней талисманов, – Альберт как всегда пребывал в своём привычном состоянии полной самоуверенности.

Поздно вечером в пустом помещении Альберт и Конрад накрыли стол по числу духов, которых они намеривались призвать. Они поставили три кубка вина, разделили пирог с мёдом так же на три части, разложив их по серебряным чашам.

Альберт приготовился призвать первым Герберта Аврилакского, который при жизни достиг определённых магических высот и оставил после себя множество трудов по алхимии и магии, но ни в одном его фолианте не было подробного описания получения золота, хотя было достоверно известно, что опыт магу удался.

Альберт отломил небольшую часть пирога от куска, предназначенного для Герберта Аврилакского. Конрад разжёг огонь в чаше, стоявшей посередине стола, медленно подсыпая в него смесь из корня фиалки, каменной мяты, пиона, горной петрушки, семени льна, шафрана и клещевицы, чтобы отогнать злых духов и приведений. После того как по помещению распространился дурманящий аромат трав, Альберт бросил кусочек медового пирога в чашу с огнём и произнёс:

– О дух великого Герберта Аврилакского, призываю тебя! Приди к нам с миром! Отведай нашего угощения!

В помещении поднялся ветер, затем стол, стоявший посреди комнаты, задрожал; огонь, горевший в чаше, окрасился в яркий пурпурный цвет, отразившись всполохами на каменных стенах.

Нечто прозрачное появилось в воздухе над столом, затем яркая вспышка озарила помещение, – стол разверзся на части, серебряные кубки разлетелись в разные стороны, один из которых сильно ударил Конрада по голове. Сознание юноши помутилось. Падая, он смутно заметил, что «нечто» превратилось в голову с рогами и красными горящими глазами, как раскалённые угли.

…Конрад очнулся. В помещении было темно. Стоял терпкий запах трав, который перебивал запах серы. Голова болела, он ущупал её рукой: на лбу вздулась огромная шишка. Юноша попытался подняться на ноги, на ощупь ухватился за дверной засов – тот был открыт. Конрад не понял, кто именно открыл дверь, и покинул помещение. С трудом юноша дошёл до своей комнаты и упал прямо у порога.

Наконец в узком коридоре появился начальник стражи и ещё несколько людей, держащих факелы.

– Что происходит, позвольте узнать? – возмущался начальник стражи. – Чертовщина какая-то творится: факелы погасли, вино выплеснулось из всех кубков на ровном столе, табуреты на кухне прыгают. Женщины визжат, что нечистый в замке! Я найду этого шутника и шкуру с него спущу! А это ещё кто? – начальник стражи указал на Конрада, лежавшего на полу.

Два стражника приподняли юношу и осветили его факелом.

– Это, кажется, помощник придворного мага… Ну и шишка у него на лбу!

– Взять его под стражу. Завтра разберёмся! – распорядился начальник стражи.

Стражники подхватили Конрада под руки и поволокли в темницу.

На следующий день, когда Конрад окончательно пришёл в себя, он попытался вспомнить, что произошло во время лектистернеса. В голову приходило лишь одно объяснение – они с Альбертом вызвали явно не Герберта Аврилакского, а самого демона тьмы. Конрад испугался своих мыслей, его трясло, он судорожно пытался припомнить хотя бы одну молитву.

В это время Альберт Савойский плыл на лодке вниз по течению Тибра с твёрдым намерением покинуть Папский протекторат и направиться подальше от Сполетто.

Конрад провёл в заточении несколько дней – у него было достаточно времени, дабы многое переосмыслить в жизни. Он понял, что Альберт – мошенник, который сам до конца не понимает, насколько опасны его неумелые действия.

Мысленно Конрад поклялся: если он выберется из этой неприятной истории, то посвятит свою жизнь борьбе со злом и проходимцами вроде Альберта.

Но неприятности Конрада не закончились лишь заточением в темнице. Мало того, что граф Марицетти приказал изгнать его с позором из замка, в довершение всего Сильвия сообщила, что понесла от него ребёнка. Конрад пребывал в растерянности: он был слишком молод, без средств к существованию, ему вовсе не хотелось заводить семью.

– Сильвия, прошу тебя! – взмолился Конрад. – Ты же знаешь травы, способные избавить тебя от ребёнка! Избавься от него! – продолжал настаивать он.

– Ты говоришь «от него»! Стало быть, это мальчик…

Девушка сникла, не ожидая от своего возлюбленного такой негативной реакции.

– Сильвия, я сказал просто так, не придирайся к словам. – Отозвался Конрад, несколько смягчив тон.

– Нет, Конрад, я оставлю ребёнка! – заявила Сильвия, преисполненная решимости.

Конрад не понимал её упрямства.

– Но почему? Ведь стольким девушкам ты помогла избежать нежелательных последствий!

– Я хочу сохранить этого ребёнка! – отрезала Сильвия. – И если он тебе не нужен, то ты свободен и не имеешь предо мной никаких обязательств.

Конрад схватился за голову, он даже не предполагал, что его подруга может проявить такой характер. Наконец он сдался…

– Хорошо, если так хочешь, оставь ребёнка. Я отправлюсь в Остию и пришлю тебе весточку, как только устроюсь.

Альберт плыл на лодке вниз по течению Тибра, намереваясь достичь Остии. Ещё недавно он, преисполненный надежд обрести славу и богатство, преодолевал это расстояние вместе с юным Конрадом, которого предал, бросив на произвол судьбы. Увы, Альберт потерпел очередную неудачу, всё вышло не так, как хотелось – сытая, богатая жизнь оставалась по-прежнему мечтой.

Кошелёк Альберта был тощ и почти пуст, если не считать пары серебряных монет. Ведь он и собраться толком не успел: надо было срочно уносить ноги из замка Марицетти. Невольно алхимик вспомнил о своём ученике, которого оставил «расхлёбывать кашу, которую сам же и заварил».

Альберт вздохнул и отмахнулся от тягостных дум, решив: «В конце концов, в этой жестокой жизни каждый за себя!» Затем усилием воли он придал своему лицу уверенности, ведь уверенность – это немалая доля успеха в жизни!

Горе-алхимик отряхнул куртку, поправил дорожную сумку, висевшую на плече. В это время его окликнул лодочник.

– Сударь, скоро Остия. Извольте расплатиться за перевоз! – потребовал тот.

– Ах, да… – неопределённо протянул Альберт. – Я вознагражу тебя, ты получишь больше, чем деньги. Ты обретёшь удачу, и она будет сопутствовать тебе всегда и везде: вот возьми, – он порылся в дорожной сумке и извлёк из неё очередной пантакль, начертанный на коже молодого ягнёнка. – Этой вещице нет цены!

Он уверенным жестом вложил пантакль в руку ошеломлённого лодочника и гордо удалился с пристани. Бедолага так и остался стоять, рассматривая столь странную оплату своих услуг.