ПОТРЯСЕНЫ
Покупатели на Саут-Бридж были потрясены, когда менеджер по торговле Колин Сим (41 год) - давно имевший серьезные проблемы с сердцем - внезапно упал на городской улице. «Мы были в шоке. Он просто рухнул, - говорит миссис Джесси Ньюбиггин (67 лет). - Я как раз искала что-нибудь для внучки. Не могу поверить. Он был совсем еще молодым человеком». Ее дочь, Джун Пейтон (37 лет), проживающая в Армадейле, добавляет: «Ужасно, когда такое случается. Особенно перед Рождеством. Наводит на всякие мысли».
ГЕРОЙ
Пока Хизер Сим утешала своего умирающего супруга, один из находившихся в толпе людей предпринял драматическую, хотя и обреченную на неудачу попытку спасти умирающего - кстати, отца восьмилетнего мальчика - с помощью искусственного дыхания и непрямого массажа сердца.
«Этот парень настоящий герой, он сделал все возможное, - сказал Билли Гибсон (21 год). И добавил: - У меня не самое лучшее настроение, потому что я бездомный и мне приходится спать где попало, но увидев такое, начинаешь понимать, как тебе повезло. Теперь у меня будет счастливое Рождество».
ШОК
Мистер Сим умер на месте. В больнице мне сказали: «Это был
острый приступ. Никто бы ничего не смог сделать».
А вот что сказал герой-полицейский, детектив-сержант Брюс Робертсон:
«Я сделал, что смог, но он ушел от нас». Студентка Джанет Онслоу (19 лет) добавила: «Думаю, мы все были потрясены. Только что ты здесь, а в следующий миг тебя уже нет».
И каково оно?
Лично мне после этого захотелось посмотреть порнушку, одну из тех, что дал Гектор Фермер. Потом я сходил на ленч и заглянул в бар «Ройял Скот», где хлебнул пивка и перечитал остальные газеты.
Что хорошо в «Ройял Скот», так это замечательный, дающий сухое тепло камин. После ростбифа и картофельного пюре с зеленью и соусом кислород уходит из мозгов, а звон посуды и жар огня действуют самым гипнотическим образом. В огне я вижу их, демонов; они насмешливо вьются в призрачном танце. Подношу кружку к губам, и иллюзия исчезает. Я опускаю кружку.
Вернувшись домой, принимаю несколько таблеток снотворного и через какой-то промежуток беспамятства - мне показалось, что прошло не более получаса - уже встречаю понедельник.
Снова понедельник. Из отупляющего сна меня выдергивает телефонный звонок. Звонит Гас. Хочет начать пораньше. Набирает побольше отгулов зимой, чтобы потом использовать их, когда погода позволит играть в гольф.
На автоответчике несколько сообщений от тех, кто успел прочитать «Мэйл».
- Это Крисси. Поздравляю, Брюс. Если понимаешь, о чем я. Позвони. Крисси.
- Молодец, Брюс... должно быть, тебе пришлось несладко. Блейдси.
- Брюс. Это Боб Тоул. Мне очень жаль, но ты все равно молодец.
- Горжусь тобой. Позвони. Ширли.
Что бы ни случилось, из всех героев... - напевает обкуренная Леннокс.
Иду в туалет и хорошенько мою и тру руки. Так трудно избавиться от всего этого дерьма. Даю моим черным брючатам возможность проветриться и надеваю коричневые. На них, правда, пятно от карри, но мне почти удается оттереть его косметической салфеткой Стейси.
Выхожу. Надо почистить от снега ветровое стекло. В окне соседнего дома вижу Джули Стронак, которая пытается повесить игрушку на только что поставленную елку. Ее я бы тоже поставил! Зашла бы к соседу, и мы бы отлично потренировались. Я отлично вижу полные груди под обтягивающей белой тенниской. Джули замечает меня, я по-соседски приветливо машу рукой и показываю на бутылку с дефростером. Джули сочувственно улыбается.
Залезаю в машину, врубаю «Цеппелинов» и отправляюсь в управление на рандеву с Гасом, который как раз выходит из своей тачки на служебной стоянке. Машу ему, и он садится рядом. Нос у Гаса красный от холода.
- Ты молодчина, Брюс. Наверное, это было ужасно.
- Парню не повезло больше.
Едем к Лейту и останавливаемся напротив цветочного магазинчика, в котором работает Эстелла. Разговариваем о том умершем парне, когда в магазин заходит - кто бы вы думали! - Горман.
- Вижу чужих, - с улыбкой сообщаю я Гасу.
Гас решает, что пока я веду наблюдение, он слетает к Кроуфорду.
- Две булочки с сосиской, одну с маслом, чипсы, ванильное пирожное и кофе.
Начинаю думать о граффити в туалете. Возвращается с добычей Гас, и мы сидим, ждем, пока выйдет Горман.
- Видишь ли, Гас, эта Карен Фултон с самого начала была не прочь порезвиться. В Саут-Сайде ее называли форсированным движком. Эти сучки любят пораспинаться насчет равенства. Знаешь, как она вылезла из формы? Я тебе скажу: дала Тоулу. И сейчас ей все по херу, сидит там в административном отделе, где каждая вторая - лесбиянка. Подставила передок - получи повышение. А нам за то же самое - выговор. И это называется равенством?
Гас смеется.
- Вообще-то, Брюс, ты прав.
Мудак никогда не получит повышение - все ему надо разжевывать.
- Ты только не подумай, что я собираюсь подставить задницу Тоулу, - усмехаюсь я, - слишком дорого за шаг наверх, но принцип тот же. Возьми, к примеру, ту же Фултон. Эта заносчивая стерва теперь и знать не желает таких, как мы. Дает только начальству. А ведь были времена, когда стоило только подмигнуть, и она уже разводила ножки.
- Ты страшный человек, Брюс, - закашливается от смеха Гас.
Неплохой парень, но чуток туповат. У меня вдруг появляется неприятное чувство. Зря я упомянул при нем о Фултон и Тоуле. Может, он уже видел надпись в туалете. Если да, то я главный подозреваемый. К счастью, с соображалкой у Гаса не все в порядке, даже в узком полицейском смысле.
Надо отдать должное разъебаю Горману. Долбаному альбиносу хватило ума выйти из магазина через двадцать минут после того, как мы перекусили, и без всяких цветов.
- Никогда бы не подумал, что этот козел такой романтик, - с улыбкой говорю я.
- Бинго, - тихо шепчет старина Гас, в котором проснулся инстинкт полицейского.
Да, он, может, и не очень сообразительный, но зверя чует. Что есть, то не потеряешь.
Если наша работа чем и хороша, то вот этим: запахом крови. А еще лучше, когда добыча предстает в виде классной телки. Тогда одним ударом убиваешь двух зайцев.
Дожидаюсь, пока Горман отходит подальше, заваливаю в магазин и начинаю рассматривать цветочки, самый милый из которых тот, что за прилавком.
- Привет, Эстелла, - улыбаюсь я.
В магазине торчит еще какая-то старая грымза. Она вызывающе смотрит на Эстеллу, которая явно растерялась и даже слегка побледнела. Грымза поднимает брови и уходит в комнатку сзади.
- Как дела?
- Нормально, - говорит она, нервным жестом убирая с лица прядь волос.
- Странно, а я только что видел, как отсюда вышел какой-то парень. С пустыми руками. Что, ничего не нашел на свой вкус?
- Нет... - нерешительно роняет Эстелла, упорно избегая смотреть мне в глаза и делая вид, что занята уборкой.
- Кто это был?
- Не знаю, просто зашел... хотел взять букет... но передумал...
Тут из задней комнаты как по сигналу появляется грымза.
- Если собираешься весь день болтать со своими дружками, то иди на улицу и не рассчитывай, что я оплачу тебе это время!
Эстелла, похоже, тоже предпочитает разговаривать не здесь, а в другом месте.
- Послушай, думаю, нам надо немного потолковать. Зайдем к Кроуфорду? Или поедем в управление? Так что?
- Ладно, - говорит она, выходит со мной и ежится, как будто ей холодно в комбинезоне.
Идем к Кроуфорду, и я на ходу подмигиваю Гасу, который все еще сидит в машине. Садимся.
- Угостить? - предлагаю я.
- Нет.
Она закуривает.
- Я ничего такого не сделала. Так, значит? Хорошо.
- Тратишь наше время, утаиваешь информацию, возможно, прикрываешь подозреваемого. Так вот, слушай меня хорошенько. - Я тычу в нее пальцем. - Либо рассказываешь все, что знаешь, либо пойдешь под суд. Решать тебе. Если не хочешь шить мягкие игрушки в Корнтон-Вейл весь следующий год, то не играй в молчанку. У меня на тебя времени нет.