Сам дядя, вляпавшийся в историю с женщинами сомнительного поведения, недавно покинул разведывательное ведомство армии, но ходят слухи, что он оказался в новом учреждении, главным предназначением которого было шпионить за всеми без разбора, в том числе, и внутри страны. Ходили такие же настойчивые слухи, что неосмотрительная любовница, попытавшаяся воздействовать на Гарри Смитсона таким заурядным, для разведчика, способом, попала в жуткую автомобильную аварию. Жалкие остатки того, что осталось от основной свидетельницы, не рискнули представить в суде даже кровные враги дяди Гарри, и дело само собой затухло.

Ещe один урок для племянника, стремящегося достигнуть, если не вершин карьеры своего дяди, всe-таки подлости в душе маловато, то хотя бы звания двухзвeздного генерала, которого удалось добиться его отцу.

Айвен дослушивал канонаду, боковым зрением фиксируя очередные попытки корреспондентки Маргарет приручить большевистского переводчика. Выглядело всe это довольно забавно для человека, понимающего подоплeку поведения окружающих его личностей. Маргарет хотела получить самый ошеломляющий репортаж месяца, пытаясь развести русского на откровенность. Тот надеялся затащить в постель доступную женщину, которой и выглядела корреспондентка. Откуда наивному дитя "страны порядочности и откровенности", которой, по мнению Айвена, являлась Россия, знать все уловки служителей второй древнейшей профессии.

Замолкал грохот орудий на западе, русские части, судя по всему, дошли до позиций противника. Затихли и отдельные залпы корпусных гаубиц. То, что доносилось до его слуха, могло принадлежать только дивизионной и полковой артиллерии, вынужденной сопровождать свою пехоту. Вскоре смолкли залпы и этих орудий. Кажется бойцам Красной Армии удалось дойти до первой полосы обороны противника.

Айвен посмотрел на часы. Прошeл один час сорок минут.

Нужно запомнить.

Лейтенант Максименко улыбнулся американской журналистке. Надо старательно исполнять свою роль. Вот сейчас пришло время посмотреть на еe ноги, нужно провести взгляд по ним вверх, наткнуться на задницу. Задержать взгляд, будто в первый раз в жизни увидел эту часть женского организма.

Хотя, задница, как задница.

У его Машки, как бы не лучше.

Но сказали "радовать иностранных журналистов во всeм", значит нужно смотреть и дурацки ухмыляться.

Первый фотограф Тедди только скрипит зубами, да всячески старается отсечь присутствие русского переводчика в очередном кадре, если это возможно. Он бы очень удивился, если бы узнал, что большевистский куратор желает этого намного больше, чем все американские корреспонденты вместе взятые.

Его столько лет готовили к внедрению в Англию или Америку. А теперь?

Несомненно, после этой демонстрации своей "морды лица", все англоязычные страны для него запрещены.

Особняком стоит второй фотограф Смитсон. Умeн, терпелив, обстоятелен, не сказал ни одного лишнего слова до того времени, пока не открыли рот его соотечественники, старательно покрывая своей дуростью его ум.

Очень даже опасный противник.

Вот и сейчас, таскает по всему двору свой люксметр, изображая недоумка, хотя совсем недавно влeт определял необходимую диафрагму и выдержку.

А уж выправка, которую он не умеет, или не старается скрывать. Военную косточку очень трудно спрятать.

По крайней мере, лейтенанта Максименко перед отправкой на задание пропустили через десяток личин, но каждый раз их них проступал бывший военнослужащий. В конце концов, решили оставить ему звание военного, хотя бы, корреспондента.

Корреспондентка Маргарет, в очередной раз, выгнулась, демонстрируя изгибы своей великолепной фигуры.

Антону стало скучно. Опять изображать несуществующую страсть, старательно избегать сцен ревности первого фотографа Тедди МакКормика, игнорировать понимающие улыбки второго фотографа Айвена Смитсона. Или, как их там зовут на самом деле?

По крайней мере, они себя так назвали перед пересечением границы Советского Союза.

Когда же это закончится?

Он кинул взгляд на часы. Артподготовка скоро закончится. Его главная задача вывести иностранных корреспондентов к линии немецких траншей к тому времени, когда опасности для их жизни уже не останется, но ещe будут присутствовать все признаки мощи Красной Армии в виде разрушений линии укреплений противника и, самое главное, в виде многочисленных трупов противника.

Девчонку, конечно, стошнит. Но кто заставлял эту дуру стремиться увидеть настоящий фронт, без купюр и прикрас.

Антон оглянулся назад, с облегчением отмечая выдвижение к их расположению нескольких внедорожних автомобилей, появившихся в армии какой-то месяц назад.

С первого взгляда - откровенные уродцы.

Открытый верх, от которого отказались ещe тридцать лет назад. Но который позволяет осматривать окрестности на все 360 градусов. А также стрелять во все эти стороны.

Колeса большого диаметра. А какие ещe прикажете использовать по бездорожью прифронтовой полосы? Мощный двигатель, позволяющий не только разгонять автомобиль до приличной скорости, но и перевозить довольно тяжeлые грузы. По крайней мере дивизионную трeхдюймовку с расчeтом внедорожник тянул легко даже по мокрой дороге.

Ну, и дурацкая улыбка водилы, как самое необходимое приложение ко всем достоинствам машины.

Лейтенант Максименко отметил реакцию своих подопечных от идиотски обрадованного восторга корреспондентки Маргарет, до задумчивого взгляда второго фотографа Айвена.

Умeн парень. Вот и сейчас заметил несоответствие техники, используемой Красной Армией при наступлении, с желанием Советского правительства закупить оборудование для нескольких автомобильных заводов в его родной Америке.

Надо бы отвлечь!

Антон подошeл ко второму корреспонденту, старательно изображая заинтересованность его действиями. Высказал пару замечаний по экспозиции фотоаппарата в данных условиях съeмки. Получил такое же количество удивлeнных взглядов.

Вероятный союзник, или противник, не ожидал, что приставленный соглядатай НКВД окажется экспертом в каком либо другом деле, кроме пыток и мордобоя.

Ну и хорошо! Значит будет ещe больше стараться, изображая фотографа, и меньше пялиться по сторонам. Туда, куда ему обращать внимание не рекомендуется.

Антон дал команду охране на погрузку во второй автомобиль и галантно протянул ручку Маргарет, предлагая свою помощь.

Володька проводил последний осмотр танка, когда сзади его стали дергать за комбинезон.

- Да отстаньте вы, - бросил он назад, - сейчас брезент проверю и слезу.

- Командир! Генерал! - Послышался испуганный голос механика-водителя.

Володька оглянулся. И немедленно выпрямился. К танку действительно двигалась целая процессия во главе с командармом. Присутствовали в ней и командир корпуса, командир бригады, батальонный и ротный.

- Что им тут понадобилось? - Спросил он в полголоса у Костина, но тот только пожал плечами.

- Экипаж строиться! - Отдал Володька команду, спрыгивая с брони на землю.

Быстренько подравняли шеренгу. Старательно вытянулись, сопровождая глазами нежданное начальство. Командарм шeл вдоль танковой колонны батальона, что-то высматривая.

- Никто ничего не натворил? - Спросил Володька своих подчинeнных.

- Да вроде, нет! - Отозвался наводчик Сергеев.

Володька глянул в противоположную сторону. Колька Данилов точно также выпытывал у своих - не было ли сотворено чего-нибудь недозволенного. Те всe отрицали.

Володька успокоился. Значит не у них. Последним залeтом его экипажа была пьянка по случаю получения орденов ещe месяц назад.

Если не считать тот знаменитый бой под Люблиным.

А наказанием за упомянутую пьянку стал самый тяжелый бой за всю эту недолгую войну. Потеряли тогда танк и заряжающего. Да и сами остались живы каким-то чудом. Танк вскоре получили новый, уже модернизированный. Добавили двух человек в экипаж: наводчика Сергеева, который уже успел повоевать в Прибалтике, и заряжающего Сорокина, добровольца, решившего, что сидеть в Среднеазиатском военном округе не по его нраву.