Утренняя Ялта медленно просыпалась. Весеннее солнышко радостно щекотало первых прохожих. Машины с деловитой суетливостью начинали сновать по дорогам и пока еще пустым тротуарам. Даже прибой своим размеренным шумом приветствовал начало нового дня в преддверии летнего сезона.

Первые ранние птахи веселым щебетом пробуждали от долгого зимнего сна деревья-исполины. Очнувшиеся от спячки деревья и кустарники лелеяли намечающуюся зелень. Весна, бурная, смелая, не такая, как в раскисшей от грязи Москве, напористо тормошила неутомимых тружеников просыпающихся червяков и насекомых.

Питаемые соками гор, закаленные ветрами с моря, крепко стояли кипарисы и пальмы. Две вечнозеленых визитных карточек Южного побережья.

О, у нас такие в Парадизе выращивают ботаники! – восхитилась Кристина. - А на пальмах кокосы или бананы растут, не знаешь? Никогда не была любителем естествознания. – И Кристина направилась к пальме, чтобы пообниматься.

Ты выглядишь дикой папуаской, радующейся встрече с домом, намекая на жизнь на или под плодоносным деревом, пошутил демон.

Не обзывай землян! Они славные и добрые. Пока вас не наслушаются.

Демьян оторвал, наконец, Кристину от пальмы и пара вошла в услужливо распахнутые двери знаменитой «Орланды», гостиницы, ставшей пятизвездочной чуть и не раньше самых знаменитых столичных отелей.

Поприветствовать Демьяна вышел сам управляющий, немолодой подтянутый мужчина лет шестидесяти. Наверное, портье сигнализировал.

Что-то вы рановато, господин Гедонис – не сезон еще!

Решил спутнице горы показать. Настоящие. А то больно высокие она уже видела, а красивые – еще нет.

Прекрасно! Погода располагает. Вы на уик-энд или дольше намерены задержаться?

Пока на пару деньков, а дальше…

Поживем-увидим, как у нас говорят.

Вот именно.

Асхат, оформи! – распорядился управляющий. И без канители.

Портье, бледный от указаний начальства, откашлялся и ломающимся юношеским голоском спросил:

Вам двухместный люкс?

Демьян прямо-таки физически ощутил, как напряглась Кристина.

Мне – как обычно, леди – лучший люкс. Поблизости.

И, несмотря на весомое уточнение, в ответ он получил полный благодарности взгляд скромницы.

«И долго мне в благородство играть?» с тоской подумал Демьян.

* * *

Демьян вошел в знакомые апартаменты и плюхнулся на любимое кресло Papá. Кажется, пора немного притормозить и осмыслить происходящее. Итак, он, демон-дракон, насильственно вычеркнутый из послежизни Андеграунда, жив. Жив-здоров, не смотря ни на что. И даже играет в любовь. С ангелом Верхнего мира.

Наверное, Мойры, плетущие нить его послежизни, откушали ненароком дурман-травы. Интересно, они удовлетворились, или еще чего Судьба отчебучит? Идти на заклание из-за слепых, выживших из ума старух, он не собирается. Не в правилах Гедонисов ловить попутный ветер – могучие крылья дракона и сила духа позволят Демьяну полет против молвы, нравов и законов, в конце-концов.

Но эта девчушка… С ней он теряет опору. Какой тут бой с властвующей тиранией? Один взмах ее шелковых ресниц и у него складываются крылья, а мысли прямиком устремляются в низ живота. Она путает все его цели. Как же быть?

Размышления Демьяна прервал осторожный перестук в стене. Местный домовушка пришел на поклон к знатному постояльцу.

Являйся уже! Не до церемоний мне сегодня. На всякий случай демон черканул в воздухе заклятие Глухой стены[153].

Из угла материализовался всклоченный старичок в восточном халате и, беспрестанно кланяясь, затараторил:

Бесконечно рад-с, Демьян Малахаевич! Бесконечно счастлив-с!

Будет тебе, э-э…

Бушалат, Демьян Малахаевич! Бушалат, домовой-с высшей категории услужливости-с. Можно просто, Буша.

Да-да, Бушалат! Надо же, вылетело!

Ничего, не извольте-с беспокоиться, молодой господин! Мало ли нас по свету разбросано, всех и не упомнишь! Почитай в кожном доме к вам с приветствиями бегут-с.

Да нет, вассалов своих драконы помнит должны хорошо, произнес Демьян и сам себе удивился. Неужели вот он, порог совершеннолетия, когда мудрость клана сама течет в крови наследника драконов?

Удивился и домовой. Недалече как в прошлый приезд, годков этак двадцать назад, этот Гедонис был сопливым молокососом, заносчивым, как и все аристократы Нижнего мира. Раздавал пинки и приказы направо-налево. Неужели ума-разума набрался? Или кто жизни научил, каверзами подсобил ненароком?

Мудро балакаете-с, господин внук Горыныч. Изволите-с информацию полезную-с к сведению принять-с?

Демьян напрягся. Если здесь расставлены засадные ловушки, и он до сих пор не попался это не иначе работа домовушки. Тогда он перед старичком в долгу.

Говори.

Постоялец один, зем, в бесе аль демоне нужду испытывает-с крайнюю.

Зачем?

Душу продать готов-с, как пить дать готов-с!

А в чем дело?

Турнир тут один случился-с. Биллиардный, значит-с. Знатные люди понаехали-с шары покатать-с. С деньгами, со связями. А он, хоть и профи, но – голытьба-с. Выиграть-с надежду леет-с.

Сколько на кону?

Лимонов четыре-пять-с. Местных-с.

Все прозрачно до прозаичности, Демьян брезгливо поморщился. Даже противно. Отдавать свою единственную драгоценность за какие-то фантики! Неужели лучшего применения душе у земов нет? – и демон задумчиво уставился в потолок. К слову сказать, лепной, красивый. Один из немногих уцелевший в лавине евроремонтов, сделанных мастеровыми руками южных переселенцев.

Кх-кхм! – напомнил о себе домовой. – С постояльцем-то как быть-с?

Приведи его, через полчаса.

Вот и хорошо-с, вот и славненько-с. Нечего безродным бесам тутоньки душонками-с приторговывать-с.

Продолжая что-то одобрительно бормотать, домовой поспешил исчезнуть в кирпичной кладке.

Постой, Буша!

Из стены высунулась голова:

Чегой-то изволите-с, господин демонес?

Нет, я спросить хотел. Зачем в халате-то ходишь?

Так ассимиляция-с у нас. Возвращение-с к корням. Тюркским.

А речь тогда почему малоросская?

Не успел-с перестроиться, господин-с. Помилуйте уж от доносов-с в Земную инспекцию!

Демьян поморщился. Сексотом он никогда не был. Вот еще, унижаться. Пусть сами прогляд по ведомствам настраивают и порядок наказаниями блюдут.

Иди, уже! – милостиво отпустил домового Демьян.

* * *

Игорь мерил нервными шагами комнату. Он тут торчит уже два дня, а решения так и не нашел. Зато удостоился персонального внимания Владлена Гасилинко, местного знаменитого каталы шарами, главного претендента на победу в турнире. Не мудрено им стать, с таким происхождением – папа и дед у государственной кормушки, и техникой перевозные бильярдные столы, напичканные электроникой, самонаводящиеся кии. И свита соответствующая больше десятка телохранителей и помощников разного ранга, от пресс-секретаря до массажиста ударной конечности.

Владлен однозначно дал понять – Игорю ничего не светит.

Разумеется, это будет именно так, ведь технический спонсор известная оптово-закупочная бильярдная организация, которой семья Гасилинко владеет через подставных лиц. Сам же хозяин сидит тремя этажами выше и попивает дорогущий виски, в окружении угодливых помощников.

Конечно, куда лезть Игорю, если Владлен решил стать первым.

И зачем только это бензиновому магнату? Для него бильярд всего лишь хобби, а Игорь положил на шары двадцать лет. И всю свою жизнь. Столько бестолковых бессмысленных лет.

Теперь, на пороге в никуда, он с сожалением осознал, что направил шар не в ту лузу. Но сейчас жалеть о чем-то уже поздно. Самая коварная Игра – Жизнь, уже взяла в захват отливающий мертвой бледностью шар его жизни и с шумом погнала на склад проигранных партий.

Хотя сдаваться еще рано. Должен, должен быть какой-то выход.

Душу готов заложить! – воскликнул вслух игрок. Готов-то, готов, только кому? – Эй вы, бесы-демоны, слышите?

Обычно богатая посторонними незнакомыми шумами обстановка дешевого гостиничного номера ответила бессердечной тишиной.