Ты не так понял…

Я не закончил, перебил ее Демьян. Не прикрывайся своими лозунгами. Ты ведь тоже – нежить. Этим все сказано. Ты тоже НЕ ЖИВАЯ.

Неправда, возмутилась анелесса, моя жизнь, мои помыслы – жизненны, потому что благородны…

Ха! Ты живешь уже после жизни. Чьей-то полнокровной жизни, с чувствами, эмоциями, взлетами, падениями. Чужими. Ты уже после. В тебе говорят отголоски памяти, чьей-то памяти, не твоей. Твои порывы – они чьи-то, а не твои. А твоя гуманная программа, жизнеутверждающие идеи – всего лишь агитационная чушь поголовного оболванивания.

Это не чушь, как ты изволил выразиться, это – верные принципы жития паствы.

Верные? А кто постановил, что они верные? Кто решил, что черное всегда хуже белого? Кто этот абсолют справедливости, оплот праведности? Твои идеологи, которые в качестве полигона используют Землю? Отцы, которые никогда не воспитывали детей?

Их миссия намного сложнее – они воспитывают массы…

Стадо, перебил Демьян. Стадо, в котором сознательно не выделяют личностей.

Ну, знаешь, нечего критиковать то, чего не понимаешь! И искать виновных там, где их нет.

Кристина прямо таки светилась праведным гневом. Отказываться от такой дармовой энергии было грешно – магический ручеек сам нашел дорогу к демону. В пальцах приятно защипало.

«Негодяй? – подумал Демьян. – Негодяй. Как и всегда. Может достаточно самобичевания?»

Ты права я срываюсь. Извини, – произнес Демьян вслух и примирительно махнул рукой. На самом деле он просто разорвал энергетическую нить и немного размял напившиеся Кристиниными эмоциями пальцы. Зачем ты вообще спасла меня?

Я не могла бросить нуждающегося в помощи.

Глупые принципы! Я ведь – враг.

Не враг, а противник, идеологический.

Не в терминах дело. Тебя все равно за это не погладят по головке.

Сразу не одобрят, поправила Кристина. Вынесут на обсуждение СС.

Куда? – поперхнулся Демьян.

На судилище Священного Синода, уточнила она. – И почему это вызвало у тебя такую реакцию?

Да так, игры аббревиатур порой очень забавны, понимаешь ли, усмехаясь, ответил Демьян.

Кристина непроизвольным кокетливым жестом поправила спустившийся локон и продолжила:

И вообще, если узнают обо всем.

Ах да, если узнают. Сокрытие информации – еще не обман. Тон Демьяна становился все более ехидным, а взгляд… Взгляд манил, обволакивал, затягивал.

Да, – ответила Кристина, ежась и одновременно млея под горячими лучами черных бездонных глаз демона.

И вовсе не обязательно пастве знать обо всем происходящем в трех мирах, верно? Например, о стычках с патрулирующими Зубами Акулы[141]?

Зато, – она вышла из оцепенения кролика перед удавом и стала крыть демона воинственными аргументами, наши Светлые миротворцы никогда не вступают в вооруженный конфликт первыми.

Ага. Меня вот украли и убили.

Что???

Это я просто оговорился!

Ничего себе, оговорился! Да за такие высказывания у нас можно и на судилище угодить. Святая Инквизиция никому поблажек не дает.

А иномирцев на нем тоже судят?

Не знаю, при мне таких не было. Но, наверное, если нашу веру принять, то да.

Ну, Рогатый побереги, мне это пока не грозит!

Принесли десерт – заварные эклеры с нежнейшими взбитыми сливками. Под сладкое разговор потек в русле воспоминаний о студенческой жизни. Но вместе с последним глотком кофе благодатная тема ученичества сошла на нет.

Теперь моя очередь развлекать! – глаза Кристины сверкали. То ли капелька коньяка в кофе тому виной, то ли становившийся все приятнее сотрапезничающий собеседник.

С удовольствием! – Демьяна прямо пьянили радостные нотки в ее голосе. И что ты предлагаешь?

Пойдем кататься на коньках

Шутишь? Я в жизни в эти пыточные колодки не влезу!

Тогда просто потанцуем?

Ну, это другое дело!

Демьян встал и церемонно поклонился.

С довольствием принимаю ваше предложение, мадемуазель!

И глазом не моргнув, Демьян выложил за ужин три с лишним тысячи зеленых бумажек. Фальшивых, разумеется. Не забыл оставить по сотне на чай двум официантам и сомелье. Покидая гостеприимное заведение, Кристина изо всех сил гнала от себя мысль о том, что только что с кавалером просадила годовую земскую стипендию дипломника. И запретила себе даже думать, откуда у демона такие деньги.

Городок всего-то и состоял из нескольких улочек, но Демьян решил шикануть. Через минуту перед ними стоял экипаж, запряженный великолепной парой лошадей, и Демьян о чем-то принялся толковать с возничим.

Значит так, из лучших на выбор два: ночной клуб с гламурной дискотекой и этнобар с живой музыкой. Что выбираешь?

Кристина обезоруживающе улыбнулась Демьяну и обратилась к возничему:

В «Дракузу» пожалуйста. – Затем пояснила своему спутнику: Танцпол с ледовой ареной, живой звук и безалкогольный бар.

О, mademuasele, знаток Шамони! – восхитился возничий.

Подсказали, весело пояснила Кристина.

Подсаживая Кристину в экипаж, демон чертыхался себе под нос:

И зачем я ей разрешил выбирать?

Танцполом «Дракузы» оказалось двухэтажное деревянное здание. Зал для танцев занимал весь первый этаж, в правом углу располагалась эстрада, перед ней восьмеркой разливалась небольшая ледовая арена, ей на перекрест – восьмерка обыкновенного деревянного подиума. Эстрада была занята небольшим оркестриком. Под его аккомпанемент на два голоса пели шансонье. Восьмерки изо льда и дерева были отданы двум парам – одна танцевала на ледовых коньках, другая на роликовых. Их движения были практически идентичны, и эта синхронность исполнения завораживала.

Танцпол был забит до отказа. Пары молодых и не очень, хорошо одетых и не очень, прекрасно танцующих и не очень, с упоением отдавались магии вальса, польки и пасадобля.

Потолок зала заканчивался крышей здания. На месте второго этажа по периметру дома шел узкий надстрой, шириной в столик – для посетителей, желающих отдохнуть и подкрепиться. Там же на втором располагался бар и выход на террасу. Второй этаж бурлил не меньше первого – у оркестра и солистов наступил небольшой перерыв. Свободных столиков видно не было.

Войдя в зал, Кристина отыскала взглядом херувимов и направилась к их столику. Демьяну не оставалось ничего другого, кроме как следовать за ней. Стоп, а зачем она обнимается с этими двумя блондинчиками?

Знакомьтесь, это Демьян. – Кристина, наконец, к облегчению Демьяна вылезла из объятий странной парочки. С одной стороны они казались не достигшими полового возраста особями неопределенного пола. С другой выглядели любовниками.

Орно. Арно, – представилась парочка, и, уплотнившись на скамье, освободила место для подошедших.

Демьян, эти милые мальчики…

Вы Кристинин подопечный? – перебил Кристину один из «милых мальчиков».

Второй, видя недоумение на лице Демьяна, уточнил:

Вам Криста помогает?

Ах, это. Да, она спасла мне жизнь, сообщил это как незначительный фактик Демьян.

…Они херувимы, закончила, наконец, Кристина.

Демон с херувимами молча вытаращились друг на друга. Арни и Орни от восторга перед поступком, на который они в силу своих, природных робости и мягко говоря, не смелости, никогда бы не отважились. Демьян от удивления лицезрения редких хрестоматийных персонажей.

Херувимы, разумеется, входили в программу изучения этноса Верхнего мира в Андеграундском университете. Это были нежнейшие создания тончайшей душевной организации, способные рассыпаться в пыль от малейшей несправедливости. Вместе с тем, они обладали превосходным чувством самосохранения, и чутко реагировали на любую потенциальную опасность их существованию. А потому, такому ходячему комплексу несправедливостей как Демьян сталкиваться с херувимами так сказать, во плоти, еще не приводилось.

Демон начал выуживать из закромов студенческой памяти информацию. Херувимы не способны на плотскую любовь. Их любовь – мирового масштаба. Они практически бесполы. При производстве их тел регулируют генотип таким образом, что производимый гормональный фон становится минимально возможным для выживания. А содержание половых гормонов, отвечающих, в том числе за формирование половых признаков, вообще колеблется на уровне неопределяемых следов. В результате получается «Оно», которое в больших количествах становится «Они», и печется о судьбах Вселенной.