— А ты уверен, что Лена связана с твоим неизвестным врагом?

— Возможно. Для этого я и устроил все это, чтобы узнать точно, кто и против кого.

— Думаешь, Лена, если она твой враг, заглотила бы такую явную подставу? — Сергей покачал головой. — Зря все это.

— Я ведь сказал ей, что мы пойдем копать в монастырских развалинах. И она передала это своему боссу. Затем мы с тобой петляли по городу и отправились темными закоулками в сторону кладбища.

— Ты думаешь, нас отследили?

— Наверняка.

— Но я не вижу, чтобы кто-то шел за нами.

— И не увидишь. Но за нами следят. В этом можешь не сомневаться. Выглядит все так, будто я нарочно их обманул и отправил по ложному следу в монастырь, а сам пошёл копать на кладбище. И они будут там. Это как пить дать.

— Все равно это несолидная подстава, Андрюха.

— Жанна однажды сказала, чем примитивнее все обставить, тем лучше.

— Посмотрим…

….Старое кладбище встретило их недружелюбно. Призывно завывал ветер, поднимая вверх снопы снежинок. Где-то рядом выла собака и луна, проглядывая из-за туч, временами освещала царство мертвых.

Хлопала на ветру полуоторванная металлическая табличка на старом деревянном кресте, словно предупреждая хозяина могилы о визите непрошенных гостей.

Со скрипом открывалась и закрывалась оградка на могиле супругов, где стояло одно на двоих покосившееся надгробие. В свете луны Сергей увидел страшные глаза с фотографии пожилой женщины. Они показались ему живыми.

— Это старое место. Здесь за могилами давно никто не ухаживает, — произнес он.

— Я знаю. Все покосилось и многие могилы провалились. Да и мусора поднакопилось достаточно.

— А ты видел глаза покойницы на табличке? Вон там.

Сергей оглянулся на могилу женщины. Его пробирала дрожь. Андрей посмотрел туда же и ответил:

— Нет, не обратил внимания. И тебе не советую особо глазеть по сторонам. Знай, делай свое.

— Но она смотрела, словно живая и в её взгляде было что-то….

Вой ветра заглушил его слова.

Они прошли еще несколько сот метров. И здесь обстановка соответствовала. Андрей остановился, затем достал из тачки лом и произнес:

— Копать станем вон там. Под тем старым камнем.

— Но это не могила.

— И что? Это то, что нам нужно. Не отставай. Бери лопаты…

….Они молча работали и долбили мерзлую землю, вгрызаясь все глубже и глубже. Медленно отвоевывали сантиметр за сантиметром. Удары лома и лопаты гулко отдавались и разносились по всему кладбищу. Даже порывы ветра не могли их заглушить.

Сергею вначале было жутко от этого звука, но потом он привык. Он брал пример с Андрея. Тот был на удивление спокоен.

Он исступленно бил ломом землю и вдруг у него снова закружилась голова. Он покачнулся. Лом выпал из его рук. Он со звоном покатился по земле.

— Ты чего? — спросил его Сергей. — Андрюха!

Но Андрей не мог ему ответить….

Год 1731-й.

….Данило в запачканном землей офицерском мундире работал лопатой, ожесточенно выбрасывая землю из ямы. Он был один. К такому никого не стоило приглашать. Знал он, что такое жадность людская, ибо сам был жаден.

Он много раз оглядывался, когда шел сюда. Вокруг — никого. И затем, когда стал копать, оглядывался. Но и тогда рядом никого не было.

Никто не мог за ним проследить. Никто не знал, что он пойдет сюда. И он постепенно позабыл об осторожности, и все его внимание было направлено на яму. Он копал и копал. Скоро он увидит то, зачем работал лопатой, и зачем стер свои ладони, не привычные к такой работе, до крови.

И вот кто-то появился рядом. Данило его не видел. Он был так увлечен работой. Человек спокойно постоял рядом, а затем сказал строгим голосом:

— Ты не выполнил моего приказа, Данило.

Офицер резко обернулся и увидел перед собой Селезня.

— Ты? — только и смог произнести он. — Но ты же умер!

— Может быть. Но я же говорил тебе, что и мертвым приду к тебе, если ты солживишь клятву.

Офицер попятился от страшного человека в рясе. Но он был в яме и быстро уперся спиной о её край.

Селезня здесь быть просто не могло. Он сам видел, как его казнили, и как его голова скатилась с плеч и упала на плаху! Он лично выдал всех, кто приказал ему отравить герцогиню Анну, которая нынче стала императрицей всероссийской.

Заговорщиков схватили и доставили в Петербург, и там ими занялся генерал Андрей Ушаков. Они повисли на дыбе и во всем зазнались. У Ушакова трудно было не сознаться. Допрашивать он умел. А затем их всех казнили и все их тела нынче были в земле.

Но Селезень стоит перед ним. Данило стал креститься и читать молитву против нечистой силы.

— Ты решил присвоить себе сокровища Меньшикова? Ты не только не выполнил моего поручения, но выдал всех нас…

Данило помнил все, что он сделал. Каждую ночь он видел во сне окровавленное тело Селезня и многих других.

Он снова перекрестился.

— Не призывай господа, ибо ты грешен! — произнес Селезень.

— Изыди, Сатана! Изыди!

….Многие зарились на сокровища бывшего светлейшего князя Александра Даниловича. Ведь, по сведениям государственной комиссии по делу Меньшикова, учрежденной ещё по приказу императора Петра II, состояние его включало: 10 миллионов рублей в банковых билетах Лондонского и Амстердамского банков; 4 миллионов рублей наличными из коих найдено только 2 миллиона; бриллиантов и драгоценностей на сумму в 2 миллиона рублей из коих обнаружено только на один миллион; 56 фунтов золота в слитках и 75 фунтов в сосудах и утварях и множество серебра в посуде: три серебряных столовых прибора каждый из 24 дюжин тарелок; в великом множестве дорогой мебели комиссией не оцененной.

Драгоценности и золото тогда поступили в государственную казну и понятно были частично истрачены, а частично разворованы алчными придворными. Благо император Петр II в такие дела не лез.

Здесь уж ни Анне, ни Бирону ничего не откололось. Но оставались миллионы в иностранных банках и те деньги, что спрятал Данило. Но заграничные банки далеко и проникнуть в них дело непростое даже для российской императорской канцелярии.

И стал Данило активно работать, дабы добыть те денежки, что покоились в монастырской глуши. Правда, под высоким покровительством герцога Бирона, обер-камергера российской императрицы.

Данило за свои дела получил чин секунд-майора и имение в 300 душ. И сверх того Бирон обещал ему после реализации клада 100 000 рублей золотом! Еще бы! Ему был прямой резон быть таким щедрым, ведь люди, посланные в монастырь императрицей ничего не наши. Не помогли ни пытки монастырской братии, ни проклятие епископов, ни угрозы самого Феофана Прокоповича, ни разрушение монастыря. Клада не нашли! И только он, наушник Данило, сумел указать след к этому золоту.

….И вот когда он уже стоял на пути к цели, дорогу ему загородил покойник!

— Вспомнил жизнь свою мерзкую? Покаялся ли? — загремел голос Селезня.

— Каяться? Но мне не в чем каяться. Я не совершил страшного преступления — цареубийства. За это мне многое проститься.

— Да. Ты совершил еще более страшное. Многие достойные люди живот совой в муках окончили из-за тебя, Иуда. И ты думаешь, что жизнь свою в роскоши, богатстве и почестях окончишь? Но не дам я тебе того!

Данило обнажил шпагу.

— Да ты спрячь свою железку, милок. Меня ведь убить нельзя. Я уже мертв. Меня убивали много раз. Но я восстал из гроба, дабы врагов своих покарать. И ждет тебя геенна огненная. А ты умрешь сейчас. И не будет тебе покоя, но… — монах поднял палец. — Но ты еще придешь в этот мир, через много лет. И ты станешь охранять проклятое сокровище!

Худая бледная рука высунулась из широкого рукава рясы и потянулась к Даниле…

Год 2004-й.

….Андрей очнулся. Он лежал на земле и вокруг завывал холодный ветер. Он приподнялся и расстегнул дубленку. Ему стало жарко, и он подставил грудь ледяному ветру.