Джонни посадил гравилет неподалеку от площади Величия Империи, быстро переоделся в машине и побежал туда, откуда слышалась лившаяся из динамика высокопарная речь.

Будущие косморазведчики, каждая школа – особо, стояли ровными рядами напротив монумента. Перед ними, у подножия монумента, высилась трибуна с чинами в парадных формах. Справа от трибуны виднелась пластиковая двенадцатиугольная звезда, символ Империи, символ мощи Земли и Земного Величия. Она слегка покачивалась на лучиках-ножках, поддерживаемая техниками с манипуляторами. Внутри звезда была начинена электроникой. Снаружи в ней виднелись ячейки-гнезда числом сто двенадцать, по числу школ косморазведчиков. Этой звезде в торжестве предназначалась особая роль.

Директор Имперской Службы Космической Разведки обращался к первокурсникам:

– Вас научат всему, что необходимо знать навигатору, инженеру систем жизнеобеспечения и инженеру внешней защиты, ведь вам придется управлять космическим кораблем в одиночку. И главное, вас научат осуществлять переход. Что такое икс-переход? Я так вам скажу: это встреча кулака вашей воли с черной скулой смерти. Выдержит ли смерть удар, или нет, от этого зависит ваша жизнь. Ваши учителя вобьют вам в головы все, что знают, но они не смогут управлять вашими мозгами и вашими руками в опасную минуту. И ваша жизнь, и то, сохраните ли вы в целостности корабль, будет зависеть только от вас. Именно поэтому далеко не каждый из закончивших обучение станет косморазведчиком, вам еще предстоит сдать экзамен. Косморазведчик получится не из каждого, но зато тот, кто станет косморазвед shy;чиком… О, тогда вы поймете, что это такое, быть косморазведчиком, когда вашим именем будут называть комету, планету или целую звезду! Это слаще всего, и денег, и всех женщин мира. Когда же вы…

Джонни пробрался в толпу, стоявшую позади ровных прямоугольников курсантов. Толпа состояла из родственников первокурсников и праздных зевак. Кое-кто покосился на него, что это делает человек в форме курсанта среди зрителей, но дальше косых взглядов не пошло, никто не осмелился осквернить великолепие момента шу shy;шуканьем.

Наконец речи закончились. Министерский чиновник, прочистив глотку, произнес с подъемом:

– А теперь к Факелу, ребята! Факел Земного Разума ждет каждого, дастся лучшему!

Первокурсники были готовы к этому моменту. От каждого из прямоугольников курсантов отделилось по два-три человека. “Синие рубашки” побежали к факелам, целые охапки которых держали наготове люди из службы технического обеспечения.

Синяя рубашка Джонни легко затерялась среди сотен таких же. Человек, раздававший факелы, даже не подняв головы, быстро сунул факел ему в руки. Потянись вместо Джонни к факелу обезьяна, она получила бы его с неменьшей легкостью.

С факелом в руке Джонни кинулся к широкой лестнице, с которой начиналось восхождение.

Сначала он бежал в толпе таких же, как он, людей в синих рубашках. Через сотню ступеней лестница разделилась, и число попутчиков Джонни уменьшилось вдвое. Еще несколько лестничных пролетов, и Джонни остался один. Невдалеке послышался крик: кто-то, должно быть, успел угодить в яму-колодец.

Джонни бежал по узкой лестнице, вдвоем не уместиться. Местами к его лестнице подходили другие ступеньки, на некоторые из них он смог бы перепрыгнуть, но пока не чувствовал необходимости свернуть.

Большинство лестниц монумента были без пе shy;рил. Иногда Джонни на глаза попадались перила, но он перестал обращать на них внимание, после того как у него на виду один из его соперников вместе с обломками перил повалился в пропасть и был там, далеко внизу, подхвачен грави-полем. Подстраховочные грави-поля “пеленали” оступившихся бедняг таким образом, что те никак не могли выбраться на какую-нибудь из лестниц или площадок монумента самостоятельно, им оставалось ждать конца состязания и избавительных рук техников.

Узкая лестница вывела Джонни на широкую площадку, от которой отходили полу веером девять туннелей. Все туннели освещались, но ни в одном из них не было видно конца.

Свой туннель Джонни выбрал наугад. Он побежал по нему и через пару минут оказался в тупике.

Вернуться? А что еще остается? Но вернуться, значит, потерять время. Вернешься раз, другой, а потом начнешь в панике метаться по лестницам и туннелям, утеряв цель.

Джонни простукал стены. Когда он стучал по стене, перегораживавшей туннель, звук получался гулкий, как если постучать по пустой бочке.

Джонни ударил ногой в стену.

Он не ожидал, что это окажется так легко, пробить в стене дыру. Но иначе не могло случиться: по прочности и толщине стена напоминала картон.

Он быстро расширил отверстие. Показалась лестница с высокими ступенями, ведущая вверх.

Опять Джонни помчался по лестничным сту shy;пеням.

В глубине души он надеялся, что на этом его испытание закончится, что лестница прямиком выведет его к Факелу Земного Разума. Так не случилось, очень скоро лестница разделилась натрое.

Он выбрал среднюю.

Ступив на площадку, которой лестница закончилась, он немного передохнул. А как же его соперники? Он подошел к обрывистому краю площадки. Одна из сторон монумента открылась ему: то там, то здесь виднелись карабкающиеся наверх фигурки.

“Нужно спешить”, – подумал Джонни.

Площадка закончилась колодцем. На дне колодца лежало одеяло Грейдера, так называлось изобретенное профессором Грейдером устройство, смягчавшее удары. На одеяло Грейдера можно было упасть с высоты в сто метров – и отделаться одними синяками.

Допустим, он не расшибется, если не перепрыгнет через колодец, но проторчать на дне колодца пока его оттуда не вытащат не больно заманчиво.

Вдруг Джонни увидел на противоположной стене колодца скобу, как будто стальную. Он сразу же прыгнул – но не к этой скобе, а на одеяло Грейдера.

Одеяло Грейдера с силой спружинило. Взлетев вверх, Джонни сумел ухватиться за скобу. Небольшое усилие, и он оказался по ту сторону колодца.

Джонни еще долго пробирался наверх. Иногда ему попадались на глаза синие рубашки, потом, чтобы увидеть их, он должен был оглянуться. Пот градом струился по его телу, к горлу все чаще подкатывала тошнота, но он и сам себе не признался бы, что устал.

Настал миг, и Джонни ступил на самую верхнюю лестницу монумента. Пройдя двадцать четыре ступеньки, по числу земных провинций, он увидел золотой цветок вполовину человеческого роста, с венчиком-звездой. В центре двенадцатиконечной звезды был укреплен Факел Земного Разума.

Джонни зажег свой факел от доставленного из космической дали огня и замахал им, ликуя.

Как только факел Джонни загорелся, десятки гравилетов, круживших на почтительном расстоянии от монумента, понеслись к верхней площадке. Гравилеты принадлежали средствам массовой информации. Пилоты выжимали из своих машин максимум возможного: каждому хотелось опустить победителя вниз в своем салоне.

Раньше всех подле Джонни оказался зеленый “аллигатор”, принадлежавший газете “Новости дня”. Из гравилета выскочил репортер и, ошалело пуча глаза, закричал, как будто имел дело с глухим:

– Как ваше имя, мистер? Какую школу вы представляете?

– Джон Голд, школа братьев Сиртаков, – вымолвил Джонни.

Репортер закричал пилоту:

– Боб, ты слышал? Джон Голд, школа брать shy;ев Сиртаков!

Пилот проревел в микрофон:

– Победитель – Джон Голд, школа братьев Сиртаков!

Установленные на гравилете динамики тысячекратно усилили голос, а в следующую минуту к ним присоединились динамики запоздавших гравилетов. И все внизу услышали, курсанты школ косморазведчиков и преподаватели, правительственные чины и зеваки, как загрохотало вверху: “Джон Голд, школа братьев Сиртаков!” А репортер уже усаживал Джонни в машину, забрасывая его вопросами и сердясь на его неразговорчивость.

Как только Джонни высадили у трибуны, репортеры кинулись к нему всем скопом. Прессу быстро оттеснили. Человек с красной повязкой на рукаве (золотыми буквами: “распорядитель”) шепнул Джонни: “Вы должны улыбаться, курсант Голд”. Джонни послушно улыбнулся. “А ведь есть чему радоваться”, – подумал он. Вот только может ли он радоваться, если Лола умерла?..