Но Бэтман по-прежнему приказывал ждать.

— Не надо слишком затягивать, — предупредил его Бобр. — Когда ящики попадут в руки торговцев, многие из них ускользнут от нас.

— Подождем, — отозвался Чарльз. — Я не хочу рисковать.

На верхней палубе «Кингфишера» показался женский силуэт.

— Это она! Беги к ней, Бобр! Быстрее!

Друг Бэтмана выскочил из таверны и бегом бросился к кораблю.

— Салли Гейдж!

Молодая женщина узнала Бобра и поспешила ему навстречу.

В свои девятнадцать лет ома была высокой, стройной, с длинными, светлыми с медным отливом волосами. Она была одета в красивое бежево-голубое платье.

Бобр не дал ей времени толком поздороваться. Он схватил ее за руку и потащил прочь:

— Нам нельзя здесь оставаться.

Он привел ее к мерному ходу таверны, где ждала карета.

— Добро пожаловать в Ирландию, моя красавица!

Бобр поцеловал ее в щеку и ушел. Дверца кареты открылась, и Салли бросилась в объятия Чарльза Гетмана.

Друзья детства с Манхеттена расцеловались.

— Дай мне посмотреть на тебя! — сказал Бэтман. Два года ожиданий! Наконец ты приехала!

— Вид у тебя молодецкий с этими саблями и пистолетами.

Бэтман улыбнулся:

— Погоди, ты еще не то увидишь!

Они сели в карету. Прежде чем закрыть дверцу, Бэтман подал сигнал своим людям, стоявшим на страже.

Карета понеслась. Салли и Чарльз снова целовались, а им вслед неслись звуки десятков выстрелов, раздававшихся в порту Кэррикфергюс…

После безумной скачки они ночью добрались до Дерри. Салли увидела торфяные болота.

Нечеловеческие условия, в которых жили католики города, ужаснули ее. Свет редких фонарей делал эти места еще более зловещими. В грязи и сточных водах спали свиньи. Хижины, наполовину вросшие в землю, были покрыты торфяными крышами и образовывали плотную сеть, которая, как казалось, уходила в подземелье. Отовсюду исходило зловоние.

— И здесь ты живешь, Чи?

— Не обращай внимания на внешний вид. Торфяные болота — это единственное место, где мы, католики, можем жить свободно и быть спокойными. Ни один вооруженный батальон англичан или шотландцев не осмелится нарушить наш мир. Это не они заперли нас здесь, это мы держим их на расстоянии!

Они вошли в маленькую дверь. И хотя снаружи Салли все казалось темным и молчаливым, она вдруг увидела сообщавшиеся между собой подземными галереями ярко освещенные залы, в которых сидели веселые компании.

Когда Чи проходил мимо, мужчины дружески хлопали его по плечу, а женщины лукаво подмигивали. Все радовались тому, что он сбежал из тюрьмы Дерри. Салли было не по себе, ведь она очутилась среди еще более грозных, чем пираты, разбойников и в большинстве споем полуобнаженных и пьяных девиц.

Бэтман провел Салли мимо народца торфяных болот к лестнице, которая вела в его берлогу, замаскированную под стропилами.

— Это мое скромное королевство, — сказал он. — И твое.

Бэтман отодвинул занавеску. Роскошная спальня была украшена гонкими свечами и тысячами великолепных цветов в виде букетов и гирлянд, источавших тонкий аромат.

— Я боялся за твое обоняние, — пошутил он.

Кровать с балдахином была сделана из ценных пород дерева и покрыта лаком при помощи подушечки. Она была застелена стеганым одеялом и шелковыми миланскими простынями. На ней лежали мешочки, набитые золотыми цехинами.

— И все это принадлежит тебе? — спросила Салли.

— Теперь да. Но еще месяц назад герцог Суссекский ждал эту спальню для своего дома в Джеймстауне. Но ему пришлось обойтись без нее. Послушай! На этой кровати еще никто не спал. Я знал, что ты уже в пути, и приготовил ее для тебя.

— Внизу некоторые девушки не спускали с тебя глаз, — сказала Салли.

— Позволь им это делать! Будь уверена, за два года ни одной из них не удалось ко мне приблизиться. Они на меня так смотрят, потому что я командую их мужчинами.

Бэтман снял с себя оружие.

— Значит, то, что рассказывают в Нью-Йорке, правда, — сказала Салли. — Ты стал бандитом с большой дороги.

— Это комплимент? — спросил он, улыбаясь. — Но я заслуживаю лучшего. Я преследую английских захватчиков, чтобы помочь ирландским католикам. На добытые средства мы зафрахтовываем корабли, чтобы отправлять наших единоверцев в Америку, или оплачиваем разрешение на проезд в установленном капитанами размере, иначе ирландцы, являвшиеся здесь не кем иным, как рабами англичан и шотландцев, стали бы в Америке «вынужденными слугами». Лучшим из них мы даем деньги, чтобы они смогли купить себе участок земли.

— Все в Нью-Йорке знают об этом, — сказала Салли. — Меньше чем за год в колонию приехало почти шестьдесят освобожденных ирландцев! С их уст не сходит твое имя.

— Мы отправили более трехсот наших соотечественников в район, расположенный между Нью-Йорком, Бостоном и Филадельфией! И я не собираюсь на этом останавливаться.

— А ты? — забеспокоилась Салли. — Когда ты вернешься? Разве ты не обещал, что будешь жить в Нью-Йорке?

Бэтман погладил Салли по волосам.

— И я сдержу свое обещание. Это лишь вопрос времени.

Салли рассказала ему о последних новостях Нью-Йорка. Большинство пиратов были выдворены с острова Манхеттен, появились новые кварталы, семьи Ливингстонов и Деланси продолжают усиливать свое влияние и борются за богатства провинции.

— Роберт Ливингстон по-прежнему старается загладить свою вину в смерти твоего отца, — сказала Салли.

— Он приказал поджечь наши склады!

— Утопить Гарри велел только Деланси. Ливингстон утверждает, что никогда не хотел того, что произошло.

— Пусть убирается к черту!

Салли превратилась в чудесную молодую женщину. Светлая кожа и золотистые волосы выдавали ее ирландское происхождение. В Нью-Йорке за ней ухаживали многие молодые люди, но она отвергала все предложения, в том числе и те, которые одобрял ее отец. Она работала в его лавке, но главным образом занималась делами приюта для детей проституток колонии, основанного отцом Чарльза.

Чарльз спросил, как Салли удалось убедить родителей отпустить ее в Ирландию.

Олби Гейдж всегда любил Чарльза, но сейчас, несмотря на его письменные просьбы, твердо стоял на своем — отказывался отдавать Салли Бэтману в жены, не одобряя его теперешний образ жизни.

— Я дала обещание, что навещу наших родственников, живущих в Галлоуэе, — ответила Салли, — и что пробуду в Европе не больше четырех месяцев.

— Правда? И когда ты собираешься в Галлоуэй?

Салли улыбнулась и сказала, целуя его:

— Мне плевать на Галлоуэй. Я остаюсь с тобой.

Утром Салли спросила немного взволнованным тоном:

— Почему ты не спрашиваешь меня о своей матери? Лили очень переживает, что ты уехал.

Чарльз насупился:

— Вновь выходя замуж, она знала, что рискует меня потерять.

— Что может вдова, живущая в колонии? Впрочем, Джон Эскот был верным другом твоего отца. Он стал ей прекрасным мужем. А Роберт Ливингстон отнесся к ним великодушно.

Чарльз пожал плечами и с негодованием сказал:

— Как можно оставаться в этом городе, когда те, кто убил или позволил убить моего отца, процветают? Мой отец хотел походить на этих Ливингстонов и Деланси. Но не я. И я знаю: настанет день, когда они будут есть из моих рук.

Салли видела, что он ожесточился.

— Ты очень изменился, Чи.

Немного подумав, Чарльз ответил:

— Мы давно уже не дети.

На следующий день команда Бэтмана вернулась на торфяные болота с добычей, захваченной в порту Кэррикфергюс.

Был устроен пир в ознаменование успеха операции, принесшей ирландцам пять тысяч фунтов.

— Ну вот, мы все и в сборе, — сказала Салли, сидя за столом с Чарльзом, Бобром, Индейцем, Пращой и Скрипкой. — Как в старые добрые времена! Чи, перед тобой все те, кто спас тебя, вытащив из воды десять лет назад!

— И не только это, — возразил Бобр. — А вчера кто освободил тебя из тюрьмы? Если бы нам это не удалось, Эндрю Саттон не стал бы долго ждать, чтобы вздернуть тебя на виселице.