Бэтманы теперь думали, что решение Уайта Оглеторпа отправить их сюда, а не в какой-либо городок Ирландии, было вполне обоснованным.

Помимо Гарри и Лили на борту «Фэамонта» находились доктор медицины с женой и их восемью ребятишками, французский капитан, голландский пирожник, аптекарь с сыном, стеклодув, каменщик, шляпник, портной с младшим братом, садовник и несколько крестьян.

Держа в руках составленный при посадке список, капитан сверил возраст, рост, вес, состояние здоровья, семейное положение и род профессиональной деятельности каждого из пассажиров.

«Фэамонт» стоял на шпринге посреди Делавэра, и никто не имел права сходить на берег.

Передав свои полномочия второму помощнику, капитан сел в лодку и направился на встречу с владельцами Филадельфии.

Молодой священник Шелби Фрост, посадивший Гарри и Лили на «Фэамонт» и принимавший непосредственное участие в отправке молодых людей в Филадельфию, напомнил капитану, что юным ирландцам покровительствовал Уайт Оглеторп:

— Их нельзя выставлять на торги. Об этом не может быть и речи.

Капитан кивнул.

— На торги? — удивился Гарри.

— Многие пассажиры «Фэамонта» не смогли заплатить три фунта десять шиллингов за проезд, — объяснил Фрост. — И поэтому в данный момент они являются собственностью капитана, который известит об их прибытии в город и постарается выгодно продать их торговцам и ремесленникам, нуждающимся в рабочей силе. Эти последние не останутся внакладе. Новые поселенцы будут работать на них от четырех до семи лет, возмещая некогда затраченные на них деньги. Если они хотят жить в Америке, то у них нет выбора. С вами же дело обстоит иначе. Протекция Оглеторпа поможет вам стать гражданами, никогда не знавшими рабства.

Гарри и Лили видели, как на берегу местные жители суетятся вокруг капитана. Им не терпелось узнать, что он собирается им предложить.

В городе насчитывалось чуть меньше двух тысяч жителей, говоривших на самых разных языках. Большинство домов еще только строилось, что свидетельствовало о процветании колонии. Здесь уже прочно обосновались двадцать два торговца и сотня ремесленников: кирпичники, штукатуры, дровосеки, слесари, портные, сапожники, ткачи, булочники, мясники, пивовары, медники, цирюльники, приехавшие с континента или из соседних колоний. Уильям Пенн надеялся, что Филадельфия когда-нибудь станет самым большим портом Делавэра и главным городом всей речной долины.

— Мы должны найти для вас кров и выбрать доходное ремесло, — сказал Шелби Фрост Бэтманам. — У вас есть сбережения?

Гарри сообщил Фросту о четырех гинеях, приданом Лили, — жалкой толике наследства ее покойной матери.

— Только никому об этом не говорите! — ужаснулся священник. — В колониях практически нет наличных денег. Англия проводит очень суровую финансовую политику: наличные средства не должны вывозиться с территории метрополии. Здесь процветает меновая торговля и ходят простые векселя, выпущенные для Антильских островов. Честное слово, в Америке добрая подлинная гинея считается настоящим богатством! И она способна вызвать зависть. Ведите себя как можно скромнее.

Немного подумав, Шелби Фрост сказал:

— Мы попытаемся купить участок земли, чтобы построить дом и жить тем, что будет рождать земля.

— В Филадельфии?

— Нет, здесь слишком высоко взлетели цены. А вот земельные участки, расположенные на западе, на другом берегу реки Шуилкил, — совсем другое дело. На аукционе в Лондоне их переоценили, и теперь владельцы хотят продать свои участки, пусть даже себе в убыток. Это наш шанс.

— Мы сумеем купить участок на приданое Лили?

Священник отрицательно покачал головой:

— Бесполезно даже пытаться. Здесь царствует кредит. Вы становитесь владельцем земельного участка, дав обязательство сделать его плодородным, чтобы в дальнейшем у вас появилась возможность платить по векселям продавца.

Было решено провести собрание в таверне Джеймса Уэста, расположенной на Док-Крик, в торговом центре города. Капитан «Фэамонта» велел им следовать за ним.

Гарри и Лили удивились, увидев, что улицы делили город на квадраты. Это так отличалось от извилистых улочек Дублина!

У Уэста собрались все уважаемые жители Пенсильвании, чтобы послушать, как капитан будет расхваливать свой «товар».

Среди этих людей находился самый богатый англичанин колонии, Джеймс Карпентер, уроженец Барбадоса, вложивший свое состояние в проект Уильяма Пенна.

Карпентер стоял в центре комнаты, напротив большого стола. Его окружали Барнаба Уилкокс, Самюэл Ричардсон, Вильям Фрамптон, Хэмфри Морей, Айзек Норрис и Джонатан Дикенсон, составлявшие английскую элиту Делавэра. Большинство из них были квакерами или бывшими зажиточными поселенцами Антильских островов, но были здесь и те, кто приехал из Бристоля, Нью-Йорка и Бёрлингтона.

— Это хорошо, что капитан предложил нам сопровождать его, — заметил Шелби Фрост. — Среди этих людей мы наверняка найдем человека, готового продать свой земельный участок.

Входя в таверну, Гарри думал, что он вновь окунется в атмосферу заведений, в которых он вырос, вновь увидит пьяных посетителей, полуобнаженных девиц, а на полу — солому с подозрительными пятнами. Но его взору предстал образцово чистый зал, заполненный трезвыми мужчинами в серых фраках и черных плоских шляпах. Некоторые из них пили пиво, но не потому, что хотели напиться, а потому что пиво считалось полезным для здоровья. Никто не курил. Собравшихся обслуживала семейная пара. Платье женщины было застегнуто до самой шеи.

— Аскетизм — это один из принципов жизни квакеров, — объяснил Фрост. — Вот увидите, все будет хорошо.

Капитан «Фэамонта» совершал уже пятое плавание из Ирландии в Пенсильванию и поэтому видел здесь много знакомых лиц. Прежде всего он засвидетельствовал свое почтение Джеймсу Карпентеру. Шелби Фрост обменялся приветствиями с некоторыми из собравшихся в квакерской манере, почтительно и без излишней порывистости.

По знаку Карпентера капитан приступил к урегулированию денежных вопросов.

— Доктор медицины, аптекарь и стеклодув, о которых вы меня спрашивали, находятся на борту корабля, — сообщил капитан. — Доктор приехал с семьей, аптекарь — с сыном. Все трое обойдутся вам в пятьдесят фунтов тринадцать шиллингов.

Подобная сумма вызвала многочисленные протесты, оживленные, но вежливые. Никто не произнес ни одного грубого слова. Пришлось торговаться с большой осмотрительностью, чтобы договориться о цене на новых поселенцев.

Гарри и Лили пришли в ужас.

В конце концов сорок фунтов, буквально вырванные капитаном, были выплачены ему в виде бочек патоки и тюков мэрилендского табака.

Капитан продолжил читать список пассажиров «Фэамонта», обладавших навыками, которые присутствующие могли счесть полезными для будущего колонии.

Капитан собирался «продать» их зажиточным поселенцам Филадельфии. Других, менее ценных пассажиров он выставит на общественные торги позднее.

Едва капитан сделал вид, что закончил, один из мужчин, собравшихся в таверне, Максвелл Карлсон, спросил, показывая пальцем на Бэтманов:

— А эти?

— Ах, эти!..

Капитан двусмысленно ухмыльнулся.

— Это мой лакомый кусочек… Особенно она!

Он схватил Лили за руку.

— Верзила ничего не стоит, а вот она… — воскликнул он и, придав своему лицу серьезный вид, громко объявил присутствующим:

— Господа, я предлагаю вам в жены этот прекрасный цветок!

Все встрепенулись. Многие англичане, бежавшие в Америку, покинули Англию или Антильские острова молодыми и холостыми. Чтобы найти себе белую жену-христианку, они должны были съездить на родину, но такое случалось редко, да и стоило очень дорого.

Женщины на выданье, даже зрелые, были самым ценным товаром по эту сторону Атлантического океана.

Ошеломленный Шелби Фрост хотел было запротестовать и объяснить, кем были эти молодые ирландцы, но его опередил Гарри:

— Этого никогда не будет!

Его крик прозвучал как гром среди ясного неба, сокрушив спокойствие квакеров.