Долгая пауза.
У нее были, надо думать, карие глаза?
Херст осторожно поднимается, пошатываясь подходит к серванту, наливает виски, пьет.
Херст. Карее дерьмо.
Спунер. Ай-яй-яй, да мы, как я погляжу, чуточку впали в сентиментальность?
Пауза.
Карее дерьмо. Я задаюсь вопросом: видел ли я когда-нибудь карее дерьмо? Или, уж бог с ним, хоть карие глаза?
Херст швыряет в него стаканом и промахивается. Стакан катится по ковру.
Да мы, кажется, проявляем чуточку враждебности? Да мы, кажется, — говорю уважительно — чуток перебрали эля, и не пошел нам впрок ячменный сок, пронзающий нутро? Пронзает, а?
Долгая пауза.
Херст. Сегодня вечером… друг мой… я на глазах у вас дотягиваю дистанцию… давным-давно сошедши с круга.
Спунер. Ага, метафора. Это уже лучше.
Пауза.
Сказал бы я, на базе беглого знакомства, что вам существенно недостает мужской хватки; а надо первым делом ложку мимо рта не проносить, главное же — горшок хвать, на горшок глядь, горшок в нем распознать, горшком и называть и рядом с горшком стоять на своем, будто он родом из твоего ануса. Такой способности, на мой взгляд, у вас нет.
Пауза.
Извините за непринужденность. В ней нет методы, мой стиль — разброд. Так вы, стало быть, не против, если я достану свои четки и молитвенный коврик и восприветствую вашу, как я понимаю, импотенцию?
Встает.
Приветствую. И соответствую. И, соответственно приветствуя, целиком и полностью к вашим услугам. Имейте меня в виду. Я ценный свидетель. А то и друг.
Херст стоит, вцепившись в сервант.
Вам нужен друг. Перед вами, приятель, долгий водный путь, и пока что вы гребете против течения в одиночку. Давайте-ка я сяду на весла/ Ведь, коль скоро мы говорим о реке, речь идет о глубоком и зыбком сооружении. Другими словами, никогда не отвергайте руку помощи, тем более руку столь редкого свойства. И дело не только в ее редком свойстве, нет, сам жест, само предложение руки совершенно беспримерно. Я набиваюсь к вам в друзья. Не отвечайте, не подумав.
Херст делает шаг, останавливается, хватается за сервант.
Памятуйте вот о чем. Пропала кареглазая супруга, и без нее приходится нам туго, она ушла и не вернется к вам, тиримбимбим-тиримдирим-тарамбарам-барам-бамбам-блям-блям.
Xерст. Не вернется.
Пауза.
На безлюдье… там все недвижно… там нет перемен… и возраста нет… и все пребывает… вовеки… в оледенелом… безмолвии.
Херст отцепляется от серванта, еле держась на ногах, пересекает комнату, хватается за кресло. Пережидает, делает шаг, падает. Пережидает, поднимается, делает шаг, падает. Спунер наблюдает за ним. Херст доползает до двери, исхитряется открыть ее, выползает из комнаты. Спунер сидит неподвижно.
Спунер. Нам этот вид давно знаком. На брюхе до дверей ползком, дверь отворяем языком.
Поднимает глаза к потолку, прохаживается, присматриваясь к предметам обстановки, останавливается, заложив руки за спину, обводит комнату взглядом. Где-то в доме закрывается дверь.
Тишина.
Отворяется и громко хлопает входная дверь.
Спунер настораживается и замирает. В гостиную входит Фостер. Одет небрежно. Заметив Спунера, останавливается, стоит и разглядывает его. Молчание.
Фостер. Вы что пьете? Ужас, до чего пить хочу. Как самочувствие? А у меня глотка пересохла.
Подходит к серванту, открывает бутылку пива, наливает.
Вы что пьете? Ну я припозднился. Устал как собака. Вот чего мне надо. (Пьет.)Такси? Куда там. Не нравлюсь водителям. Что-то со мной не так. Даже неизвестно — что. Может, походка. А может, что я инкогнито. Уф, это уже лучше. Здорово полегчало. Как самочувствие? Что пьете? Вы кто такой? Я уж думал, не доберусь. Ничего себе прогулочка. Это бы ладно, да я ведь безоружный. В Лондоне-то я пистолет с собой не таскаю. Ну и подумаешь. Ты если на Востоке обжился, значит, всё. А я на Востоке дома. И все равно приятно, когда впереди светит, будто маячок. С хозяином виделись? Мой отец. Мы на вечерок так это слегка отлучились. А он собирался дома посидеть, послушать вокал. Надеюсь, отдохнул в свое удовольствие. Вы-то кто такой? Что пьете?
Спунер. Я его друг.
Фостер. Что-то не похоже.
Бриггз входит в гостиную, останавливается. Плотный мужчина, одет небрежно.
Бриггз. Это еще кто?
Фостер. Его зовут Друг. А это мистер Бриггз. Мистер Друг — мистер Бриггз. А я — мистер Фостер. Старых английских кровей. Джон Фостер. Джек. Джек Фостер. Старая английская фамилия. Фостер. Джон Фостер. Джек Фостер. В общем, Фостер. А этого зовут Бриггз.
Пауза.
Бриггз. Мистер Друг мне с лица знаком.
Фостер. С лица?
Бриггз. Я его знаю.
Фостер. Ну да?
Бриггз. Я вас знаю.
Спунер. Возможно, возможно.
Бриггз. Угу. Собираете со столиков пивные кружки в кабаке на Меловой Ферме.
Спунер. Там хозяин — мой друг. Когда ему рук не хватает, я прихожу на выручку.
Бриггз. Это кто сказал, что хозяин — ваш друг?
Фостер. Вот он сказал.
Бриггз. Я говорю про кабак «Бычья голова» на Меловой Ферме.
Спунер. Да, да. И я про него.
Бриггз. Ну и я про него.
Фостер. «Бычью голову» я знаю. Там хозяин — мой друг.
Бриггз. А этот, значит, кружки там собирает.
Фостер. Кабак первый класс. Я хозяина который год знаю.
Бриггз. Этот говорит, что он друг хозяина.
Фостер. Он еще говорит, что он друг нашего друга.
Бриггз. Какого — нашего?
Фостер. Здешнего нашего хозяина.
Бриггз. Ну, значит, все его друзья, в кого ни ткни.
Фостер. В кого ни ткни. Сколько у вас всего друзей, а, мистер Друг?
Бриггз. Он, наверно, и считать перестал.
Фостер. Ну вот, а теперь еще я. Я — один из ваших новых друзей. Я ваш самоновейший новый друг. А он — нет. Бриггз — нет. У него в друзьях одна своя плешь. Люди как-то не очень доверяют Бриггзу. Не спешат они предаться ему всей душой. А ко мне проникаются с первого взгляда.
Бриггз. Бывает, и влюбляются с первого взгляда.
Фостер. Бывает, и влюбляются. Когда я, скажем, путешествую, то ко мне все со своим золотом, а дерьма никто даже не предлагает. На меня сразу глаз кладут, особенно женщины, особенно в Сиаме или на острове Бали. Да вот он не даст соврать. Скажи ему про тех сиамских девчонок.
Бриггз. Влюбились с первого взгляда.
Фостер (Спунеру).Но вы-то ведь не сиамец?
Бриггз. Какой из него сиамец.
Фостер. А вы где-нибудь когда-нибудь бывали?
Спунер. Я бывал в Амстердаме.
Фостер и Бриггз пялятся на него.
То есть я там побывал… напоследок. Европу я знаю отлично. Кстати, зовут меня Спунер. Так вот, однажды в Амстердаме… Сидел я под тентом в кафе у канала. Погода была дивная. За соседним столиком, в тени, некто сидел, посвистывал под нос, очень смирно сидел, буквально без движения. А с берега канала удил рыболов. Он поймал рыбину и вскинул ее на удочке. Кельнер радостно захлопал, они с рыболовом дружно рассмеялись. Шла мимо девчушка и тоже засмеялась. Шла мимо парочка — поцеловались. Рыбина висела, качалась и трепыхалась на крючке; и рыбина, и удочка поблескивали в солнечном свете. Рыболов от радости разрумянился. А я решил написать это все — изобразить канал, кельнера, девчушку, рыболова, влюбленных и рыбину, а на заднем плане, в тени, того соседа — и назвать картину «Свист». Вот-вот: «Свист». Попадись вам такая картина, с таким названием, оно бы вас как, очень озадачило?
Пауза.
Фостер (Бриггзу).Хочешь ответить на этот вопрос?
