ФРАГМЕНТЫ ОДЫ БОГАМ НАШЕГО ВЕКА
Карточки для закладки в IBM
На обочине дорог
останавливайтесь
приветствуйте их
совершайте жертвенные возлияния
(traveler's cheque are welcome [39])
ESSO BP YPF
ROYAL DUTCH SUPERCORTEMAGGIORE *
* Их могущество – это грохот, полет, блицкриг. Им приносят в жертву кровь, голых женщин, авторучки, карточки Diner's Club [40], развлечения уик-энда, подростков с темными кругами под глазами, поэтов-стипендиатов («creative writing» [41]), поездки на конференции, планы Камело; за каждого купленного сенатора дается индульгенция на год и т. д.
Придорожные столбы на обочине дорог храмы
snack-bars [42]и нужники
дряблые лингамы которые жрец в синей форме и фуражке с козырьком поднимает и сует в отверстие ВАШЕЙ МАШИНЫ, и вы смотрите чтобы он дал сдачу ДВАДЦАТЬ ЛИТРОВ РЕЗИНА ВОДА ВЕТРОВОЕ СТЕКЛО
придите и поклонимся
hoc signo vinces [43]
СУПЕР: самый надежный.
ПОМЕСТИТЕ В ВАШ МОТОР ТИГРА
ПОМЕСТИТЕ ЛИНГАМ БОГА
Его храм пахнет огнем
Его храм пахнет кровью
ELF ESSO ROYAL DUTCH**
** Главные боги (умалчиваем о неназываемых, младших, второстепенных, сопутствующих, двойниках, заместителях); культ главных богов публичный, зловонный и громогласный, его представляют под именем «Положительное», «Праздник», «Свобода». Один день без главных богов – это паралич для рода людского; одна неделя без богов – это смерть для рода людского. Главные боги – совсем недавние, еще неизвестно, останутся ли они или покинут своих поклонников. В отличие от Будды или Христа они – проблема, неопределенность; поклоняться им надлежит горячечно, помещать в мотор тигра, требовать максимальное количество, наполнять баки их холодным, презрительным оргазмом: смотреть, пока еще можно бесплатно, до нового распоряжения, но это также ненадежно, Теологи совещаются: Где находится тайный смысл священных текстов? Поместите в свой мотор тигра: Неотвратимый апокалипсис? Покинут ли нас когда-нибудь главные боги? (Ср. Кавафис.)
В ЭТОМ СЛУЧАЕ ВСЕГДА НАЙДУТСЯ ДРУГИЕ
Да, у нас есть в резерве, они нас защитят
храм техники, запасные части
БОГА МЕРТВОГО ЗАМЕНИМ БОГОМ НОВЫМ
Это уже бывало и мир не провалился в тартарары***
*** Представляется несомненным, говорят теологи, что главные боги не спорят об иерархии; если легкомыслие верующих перемещает симпатии и алтари, если вдруг небольшой божок четвертого порядка (ср. инфра) воцаряется безраздельно среди курильщиков и спортсменов, великие божества, по-видимому, не обращают на это внимания; так-то лучше, говорят теологи, которые в 1950 году затрепетали, когда главный бог Паркер и его сподвижник Уотермен были заменены божочками Бироме, Бик и Фьельтро.
На обочине кроватей
останавливайтесь
приветствуйте их
совершайте жертвенные возлияния
EQUANIL
BELLERGAL
OPTALIDON
их мурлыкающие названия
покой, покой, покой
от половины одиннадцатого вечера до шести утра
аминь
И ГРОЗНЫЕ
героические
к которым взывают в часы тоски
загадочные заступники
пред таинственными Матерями с неведомыми именами
ANDROTARDIL TESTOVIRON PROGESTEROL
ERGOTAMIN
и трехгранный CORTISON
На обочине дорог
останавливайтесь
приветствуйте их
совершайте жертвенные возлияния
МИРСКИЕ БОГИ
воплощенные
сыны и дщери Бога
погибшие на кресте (на разбившемся самолете)
или под сенью дерева Боди (швейцарская клиника с садом)
HELENA RUBINSTEIN
молись за нас грешных
JACQUES FATH
CARDIN CHANEL
DOROTHY GRAY
над нашими веснушками прыщами грудями и бедрами смилуйся, владычица
YVES SAINT-LAURENT
MAX FACTOR BALENCIAGA
laudate adoremus [44]
На обочине жизни
останавливайтесь
приветствуйте их
совершайте жертвенные возлияния
(операторы компьютера могут дополнить информацию)
* * *
Стало быть, подумал мой друг, спускаясь по лестнице после обычного своего прощанья, которое, по сути, сводилось к тому, чтобы ни с кем не прощаться, если надо писать текст с идеологическим и даже политическим содержанием, раввинчик отказывается от своего оригинального устного языка и изъясняется на самом что ни на есть пристойном литературном. Странно, странно. А как поступал бы Маркос, кабы перипетии Бучи сделали его когда-нибудь тем, что в ассирийских табличках называется «начальник над людьми»? Его обычная речь похожа на его жизнь, это смесь иконоборчества и творчества, реакция сознательного революционера на всю систему; но уже Владимир Ильич, не говоря о Льве Давидовиче и – более близком нам и нашему времени – Фиделе, вряд ли понимал, как далеко от слова до дела, от улицы до кормила власти. И все же задаешься вопросом о причине этого перехода от речи, обусловленной жизнью, как речь Маркоса, к жизни, обусловленной речью, вроде правительственных программ и неоспоримого пуританства, таящегося в революциях. А что, если когда-нибудь спросить у Маркоса, забудет ли он свое «к черту» и «к такой-то матери» в случае, если придет его час приказывать; конечно, это лишь умозрительная аналогия, дело не в словечках, а в том, что скрыто за ними, божество плоти, великая жаркая река любви, эротика революции (пусть не этой, но ближайших, тех, что еще впереди, то есть почти всех), которой когда-то придется подбирать другую дефиницию человека, ибо, насколько мы видим, у нового человека обычно проглядывает обличье старого, едва он увидит мини-юбку или фильм Энди Вароля. Ах, все это ни к чему, подумал мой друг, ребята из Бучи и так достаточно теоретизируют, чтобы еще мне добавлять эти свои чепуховые и явно излишние размышления. Но я хотел бы знать, что об этом думает Маркос и как бы он жил, если бы настал его час.
* * *
Была еще глубокая ночь, но на маленькой площади Фальгьер нас поджидал как бы предрассветный ветер. Людмила, пока мы шли по улицам, почти не разговаривала, видно, была сонная и покорно разрешала себя вести; я снял куртку, накинул ей на плечи. Хорошо бы найти такси, сказал я без всякой надежды. Ради десятка кварталов, дурачок, когда так приятно идти пешком в это время. Но ты же устала, озябла. Чепуха, сказала Людмила. Во всяком случае, дело было не в этом. А в чем же – но после такой ночи я был не способен связно размышлять. Завтра я усну прямо на сцене, надо будет воспользоваться моментом, когда старик пытается меня соблазнить на диване, ох и дрянная же пьеса, пять месяцев ежедневно это говно, и еще как аплодируют, а в театре прямо разит гнилью. Вот где надо бы продавать окурки, Андрес, мы должны им немного помочь.
