- Мобильныето есть, но тут связи нет. Связь время от времени появляется эдак начиная с Запорожского, или, если южнее, то только от Рахьи, или, если западнее, то от Гарболова. Как я слышал, нынче мобильные операторы не ставят большие вышки, только малые (которые проще менять, если что вдруг), а у них охват маленький. «Если что», как ты понимаешь, случается слишком уж часто.
- Мдаа! - протянула курсантка, лихорадочно пытаясь сообразить, что делать в этой ситуации. - Послушай, у меня нет времени ждать, когда вы соберетесь в Запорожское, и когда там появится сеть. Я должна доставить своим артефакт, который стянула у магов Дозора. Причем поскорее. Потому что чародеи Дозора, конечно, свой артефакт отдавать не хотят.
- Ты могла бы выразить свою мысль попроще, - подсказал оставшийся рядом с машиной, но все отлично слышавший Палач и мейстер Круга. - И объяснить, что за тобой гонятся. И очень активно ищут.
- Да, это тоже, конечно.
- Что за артефакт?
- Тот самый, с помощью которого господа из Дозора в свою очередь перли у нас (и у вас тоже!) энергию. - И, заметив, как изменилось выражение лица Готье, Кайндел направилась обратно к автомобилю, нырнула в багажник, аккуратно извлекла серебряный сверток изпод куска шелковой ткани. Отогнула краешки фольги, и камни, вставленные в боковины чаши, заиграли в лучах солнца, толькотолько проглянувшего сквозь утреннюю дымку. - Да, я понимаю, выглядит не слишком впечатляюще. Однако же как артефакт - очень даже огого!
Маг, сопровождавший предводителя отряда реконструкторов, с интересом заглянул в сверток. Наклонившись, едва не ткнул носом в чашу.
- Аккуратнее! - предостерегла его девушка.
- Да, я вижу. - Чародей отпрянул словно ошпаренный и нервно потер лоб. - Мощнейшая штука. Вы уверены, сударыня, что изоляция в серебре не опасна? Концентрация энергии чтото уж больно велика…
- Она изначально была такой. Этот артефакт, - она аккуратно завернула чашу обратно в фольгу, - используется не только для перемещения энергии. Но и для аккумулирования ее. Правда, не так чтобы уж очень надолго… Но всетаки…
Готье вопросительно взглянул на мага. Тот потирал руки, задумчиво провожая глазами сверток, который курсантка уже укладывала обратно в багажник.
- Ну, что скажешьто? А?
- Мощнейшая штука, - пробормотал тот. - Хотя и новодел. Интересно, кто ж это умудрился так подобрать камни, да так удачно расположить их друг относительно друга… Записи б его почитать, опять же…
- А нет никаких записей, - отозвалась Кайндел, закрывая багажник. - Насколько я поняла, артефакт получился случайно.
- Такие вещи «случайно» не получаются…
- Да все серьезные, удачные, просто действующие заклинания получились у наших магов случайно! Даже то, что существует теперь, никак нельзя назвать теорией магии - так, свод отдельных наблюдений. А уж год назад… Или два…
- Артефакт сделан два года назад?
- Год как минимум. Чтобы разобраться, как его можно применять, наверняка понадобилось немало времени.
- Так что скажешьто? - не выдержав, повторил Готье, сердито косясь на своего чародея. - По делу?
- Я бы сказал, очень даже убедительно все, что сказала девушка. Вещица серьезная, проблема передачи энергии сейчас актуальна, как никогда. И предмет наверняка может сыграть очень даже важную роль в нынешней войне.
- До тех пор, пока мы не найдем способ получше, эта чаша в придачу к двум моим источникам при разумном использовании сможет решить исход войны, - заметила девушка, хотя на нее никто не смотрел, и таким образом ей косвенно давали понять, что ее мнение здесь неважно. Однако дать окружающим понять, насколько важен этот небольшой предмет, завернутый в серебро, она была должна.
- Кайндел, скажи четко и однозначно - тебя отправили именно за этим предметом?
- Да.
- Ладно, - предводитель отряда реконструкторов все еще колебался, но уже обводил взглядом своих людей, прикидывая, какие кому отдавать распоряжения. - Я доставлю тебя в Петербург. Но если за время нашего отсутствия бандиты разграбят какоенибудь селение, и мне за это оторвут голову, я в свою очередь оторву голову тебе.
- Идет. Я, кстати, согласна не только на Петербург, но и на Выборг или, скажем, Приозерск. Там можете пересадить меня и моего спутника на какуюнибудь баржу, и все.
- До Выборга добраться труднее всего. Но мы посмотрим по ветру, куда проще идти, в город или пригород… - И уже другим, более мягким тоном: - Ты естьто хочешь? У нас каша еще осталась.
- Нет, спасибо. - И девушка отправилась помогать реконструкторам собирать вещи.
Мужчины, на удивление, быстро упаковывали свой скарб. Шатры свернули в считанные минуты, уложили и резные костыли, с помощью которых натягивали веревки, и даже шесты, видимо, не надеясь отыскать подходящие на следующей стоянке. Тем временем остальные бойцы укладывали в объемистые полотняные мешки посуду, одежду, одеяла и спальные мешки, торопливо отдраивали котлы песком, собирали припасы. Потом все вместе взялись за корабль, подняли его, пока еще не нагруженный, и понесли в воду.
Кайндел подошла забрать из багажника сверток и задержалась возле Рейра, деловито, но без лишней спешки заворачивающего свои вещи в широкий удобный плащ.
- Жалко оставлять машину?
- А? Машину? Нет, не слишком. Не эта, так другая у меня будет обязательно.
- А мне всегда казалось, что автолюбители привязываются к своим машинам…
- То автолюбители. Я всегда смотрел на средство передвижения как на средство передвижения. Не более того. - Мужчина швырнул связку ключей в багажник и закрыл его. - Ну, что? Пойдем?
- Ага…
- Как эти хоббистыностальгисты [2]восприняли меня? Как твоего пленника или просто предателя?
- Чтото типа того… Я както не думала, что тебе может нравиться Шефнер.
- Когдато я им зачитывался. И все сравнивал его хоббистовностальгистов и наших реконструкторов. Чтото общее несомненно прослеживалось. А ведь во времена юности Шефнера не было реконструкторов!
- Реконструкторы были всегда. Просто, на наше счастье, к моменту снятия печати их стало заметно больше, чем в прежние времена.
- Почему «на счастье»? - Рейр смотрел заинтересованно.
- Потому что иначе людей, в экстремальных условиях не сумевших добыть еду и обеспечить себя всем необходимым самыми что ни на есть первобытными способами, оказалось бы намного больше.
- Любой русский человек, кроме того, который напрочь пропил мозги и душу, способен на это. А иные - таково мое мнение - собственно, и не стоят жизни.
- А если завтра на тебя дерево упадет, тебя тоже можно будет считать недостойным жизни?
- Маловероятно, чтобы случайно упавшее дерево пришибло меня насмерть, но если это произойдет, ты, как ни посмотри, будешь абсолютно права.
- Знаешь, мне даже нравится твоя самоуверенность. А вот твоя склонность к ницшеанству - не очень.
Он лишь развел руками.
- Как ни назови мои взгляды, но ситуация полного развала, который мы наблюдаем сейчас, никоим образом не покровительствует слабым. Цивилизация, как правило, идет не только по пути развития технологий и улучшения производства, а также быта, но и по пути увеличения значимости слабых и беспомощных. Что происходит с инвалидами, неизлечимо больными, старыми и дряхлыми в любом примитивном обществе? Они гибнут в результате естественного отбора. Что с ними же происходит в обществе цивилизованном? Живут. С ними носятся, лечат, ублажают, ими упрекают и используют в качестве предлога для того или иного воздействия на людей вполне дееспособных и полных сил.
- Ты считаешь это неправильным?
- Я считаю это неизбежным. Одно из следствий цивилизации.
- Звучит укоряюще…
- В какойто степени. Но сейчас мы наблюдаем вокруг общество отнюдь не цивилизованное, а самое что ни на есть первобытное, - он процитировал ее с дразнящей улыбкой. - Так что в нынешних условиях говорить о правах слабых и беспомощных - по меньшей мере странно. Ты согласна?