— Вот и я им говорю, что не может. — Сэм хлопнула его по плечу, она больше не могла выносить истуканов вокруг себя — с нее хватало и вампиров.

— Мара, — он всматривался в ее лицо и большие карие глаза, словно там можно было отыскать ответ.

— Я не Мара, Габриэль. Это просто заблуждение некоторых вампиров. Почему и весь этот сыр-бор из-за меня. — Она махнула рукой в сторону виллы.

— Конечно, — он счастливо улыбался и словно не слышал ее. — Поэтому я и выжил.

— Ты выжил, потому что добрая женщина успела довезти тебя до солнца! — Сэм уже устала доказывать всем очевидное. — Это чудо — то, что ты есть. — Произнесла она уже мягче, дотрагиваясь до его руки. — Но ты действительно единственный в своем роде. По крайней мере, я больше других не встречала.

— Нагара уничтожил совет ради тебя?

— Если бы он не сделал этого, я бы погибла. — Неохотно признала Сэм.

— И ты сомневаешься в том, кто ты?

— Он ошибся. — Прошептала Сэм, глядя ему в глаза.

— Я не ошибаюсь. Поэтому и тебе хорошо со мной, — улыбнулся он. — Потому что я — твое создание.

— Габриэль, я бы не смогла создать что-то настолько совершенное и прекрасное, как ты. Я даже людей еще не создавала, — сказала она, имея в виду детей, но потом, вспомнив об обращенных вампирах, поправилась, — с нуля.

— Ты создавала людей? Сейчас? В смысле теперь? Из кого? — Он не упустил ее исправления.

— Из вампиров. — Нехотя призналась она. — Но это было один раз и нечаянно.

Габриэль рассмеялся.

— И кто ты думаешь ты такая после всего этого?

— Человек. — Упрямо заявила Сэм.

Он усадил ее на раскладное кресло, сев у ее ног.

— Человек Сэм, хочешь прогуляться в город?

— Так-то лучше. — С облегчением произнесла Сэм, но ее все-таки смущал этот нездоровый блеск в его глазах. Не стоило ему рассказывать об обращениях, и о совете, если она хотела его убедить в том, что является обычным человеком.

Сегодня он повел ее в отдаленную часть города, ближе к горам, в которой они еще не бывали. Дома здесь были попроще, а вскоре и вовсе появилось скучное трехэтажное здание-коробка.

— Что это? — Спросила Сэм.

— Больница, — ответил Габриэль и потянул ее за руку следом.

— Тебе снова плохо? — встревожилась она.

— Нет, — улыбнулся Габриэль, — увидишь.

Он притащил ее в палату на третьем этаже в конце коридора. Там на больничной койке, вся обмотанная трубочками, лежала девочка лет семи.

— Что мы тут делаем? — Спросила Сэм.

— Увидишь, — снова повторил Габриэль и подошел к ребенку.

Девочка раскрыла глаза и посмотрела на него, потом улыбнулась и показала зубы с дырками между ними. А потом грудь ее поднялась, девочка как-то тяжело с хрипом вздохнула, и глаза ее закрылись, а тело обмякло.

— Что с ней? — Сэм испуганно прикоснулась к кровати.

— Умерла. — Спокойно сказал Габриэль.

— Как умерла? Надо позвать врачей! Что же ты сидишь?

— Врачи не помогут. — Сказал он.

— Но нельзя же так сидеть и смотреть. И ради этого мы пришли сюда? — Она негодовала. — Ты знал.

— Сэм, — резко прервал он поток ее ненужных слов. — Положи ей руку на лоб.

— Это бред, ты понимаешь, что это бред? — Сэм едва не плакала.

— Сэм, просто положи руку и сделай то же, что и тогда, когда делала вампиров людьми.

— Я наполняла их тьмой! Тьмой, понимаешь? А теперь я и этого не могу.

— Они бы не стали людьми, Сэм, если бы ты наполнила их тьмой. — Спокойно сказал он. — Они бы остались тем, кем были.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — Сдалась Сэм.

— Наполни ее светом.

Сэм закачала головой.

— Посмотри на меня. — Произнес Габриэль. — Я весь соткан из света. И это твоя работа.

Сэм с сомнением поглядела на него, но ей жаль было девочку, и, казалось, что шансов у нее с каждой минутой их пререканий все меньше. Она сделает то, чего хочет от нее этот безумец, а потом немедленно позовет врачей, и, может быть, еще будет не слишком поздно. С этой мыслью Сэм опустила руку на лоб девочки.

Комната была заполнена светом, сквозь открытое окно доносились крики чаек, Габриэль лучился солнечным теплом. Ее рука светилась на фоне землистого личика с заостренным носом. Это было неправильно, словно черно-белый кусочек в цветной картинке. Неправильным было и то, что над чернильным морем стояла вечная пустота и холод, в далекой реальности тоже не хватало красок, тепла и света. Сэм смотрела на Габриэля, думая о кистях, стоящих в банках в его доме, о тюбиках с масляными красками, и о том, как он создает жизнь на белых безмолвных холстах. Точно так же, как делают художники, она зачерпнула немного солнца, смешала его с улыбкой Габриэля и добавила каплю запаха южных цветов за окном и коснулась девочки. Сперва порозовели ее губы, затем кожа стала теплее, а потом грудная клетка вздрогнула и поднялась, опустилась и поднялась снова, а через несколько секунд девочка открыла глаза и улыбнулась им в ответ с Габриэлем, как ни в чем не бывало.

— Спасибо, — сказала Сэм, когда они вышли из здания больницы.

— За что? — Спросил Габриэль.

— За это. — Сэм сделала неопределенный жест рукой.

— Теперь ты понимаешь, кто ты?

— Да, — улыбнулась она. — Пойдем поедим? Я проголодалась. — И побежала вниз по улице, перепрыгивая через ступеньку.

Габриэль побежал за ней, радостно смеясь.

— Ведь не всех людей можно спасти? — Задумчиво спросила Сэм, поедая салат. Ей тоже больше не хотелось мяса.

— Нет, если физические изменения необратимы. — Сказал он.

Сэм задумалась.

— Но если использовать темную силу или темную кровь, — она осторожно подняла на него глаза, — можно восстановить тело.

Как ни странно, Габриэль не смутился.

— Кровь вампиров восстанавливает механические повреждения тела. Она не остановит инфекцию, или опухоль.

— Почему?

— Она способна реплицировать клетки, но она не умеет различать, какие из них здоровые, а какие нет.

— Но хотя бы людей с ранениями можно спасти.

— Можно, но мне и так не всегда хватало сил на всех.

Сэм внимательно посмотрела на него.

— На всех?

— На войне, например. — Ответил Габриэль.

— Сколько тебе лет, Габриэль? — Произнесла она, неожиданно осознав, что ему должно быть очень много лет.

— Я моложе тебя. — Усмехнулся он.

— Клоун, — беззлобно сказала она.

— Ты таким образом пытаешься выяснить, сколько тебе? Хотя бы примерно? — Рассмеялся он.

— Возможно. — Сэм пожала плечами.

— Четыре тысячи с небольшим. — Сказал он. И хотя Сэм ожидала чего-то вроде, но все же ахнула от прозвучавшей цифры.

— Ну, я не буду говорить тебе, что ты отлично сохранился. — Она сделала неопределенный жест. — Послушай, Габриэль, так ты действительно следуешь за солнцем?

— Не буквально. Я же сижу здесь с тобой. — Сказал он. — Я мигрирую на ночь.

— А я? Что теперь будет со мной? — Спохватилась Сэм, осматривая себя, словно могла увидеть, осталось ли в ней еще немного тьмы.

— С тобой — ничего. Ты все еще человек. — На щеках у него были приятные ямочки, когда он улыбался. — И тебя дополняет Нагара, поэтому ты и во тьме, как дома.

— То есть до встречи с ним я мигрировала вместе с вами? — Сэм не могла представить себе эту картину в голове.

Габриэль громко рассмеялся.

— Нет, мы просто жили в свете, не обретая формы.

— Как первые дети тьмы.

— Да, я вижу, по темной истории у тебя почти нет пробелов. — Погрустнел он.

— Но как тебе удалось выжить? — Вернулась Сэм к старому вопросу.

— Я сошел на землю. — Просто сказал он.

— Почему остальные не сошли? — Спросила Сэм.

— Ты представляешь себе землю в то время? — Сказал он.

— Ну, там находили остатки каких-то цивилизаций и черепков четыре и шесть тысяч лет назад.

— Ясно, — кивнул он. — С обычной историей тоже не сложилось.

— Эй, — одернула его Сэм.

— Сэм, кто, по-твоему, делал все эти черепки? Люди, которых ты создала потом, после того, как дети тьмы погубили детей света. Ты создала их из тьмы и твоего собственного света. Так куда я, по-твоему, спустился? На абсолютно пустую землю.