— Все довольно просто. — Его голос прервал ее размышления. — У меня есть к вам предложение.

Марионетта, нахмурившись, повернулась к отцу.

— Нам вовсе необязательно слушать, папа…

— Да нет, думаю, обязательно, — улыбнулся Аттилио. — Могу я продолжить? — Последовала тишина. Он снова заговорил: — Как вам известно, существует долг чести между нашими отцами, синьор Перетти, и, хотя ваш отец уже умер, мой еще очень даже жив.

— Да, мы платили этот долг. — Томмазо явно нервничал. — Мы сделали все, о чем вы нас просили…

Аттилио снова улыбнулся.

— Вот тут возникает проблема. Как мы договорились, платой должен был стать Антонио. Он время от времени работал на нас, когда был полицейским, помогал, если требовалось. К несчастью, исчезнув, — Моруцци посмотрел на них с сожалением, — Антонио нарушил свои обязательства. И я вынужден был прийти сюда, чтобы переговорить об изменении условий.

— Нет, — решительно возразила Марионетта. — Нет. Мы сделали все, что вы от нас требовали. Нам нечего обсуждать.

Лицо Аттилио слегка посуровело. Он внимательно посмотрел на девушку.

— Вы всегда разрешаете своей дочери говорить за вас, синьор Перетти? — сухо спросил он, не отводя взгляда от Марионетты. — Весьма печально. Мне казалось, вы итальянец.

Он добился ожидаемого результата.

— Разумеется, я итальянец! — возмутился Томмазо. — Basta,Марионетта! Говори, только когда к тебе обращаются!

Как она ни злилась, пришлось смириться, спорить было бесполезно.

— Значит, насчет условий, — как ни в чем не бывало продолжил Аттилио, на мгновение заинтересовавшись своим отполированным ногтем. — У меня в последнее время много неприятностей с братом Бартоломео…

Марионетта не сдержалась и презрительно фыркнула.

— Неприятностей! — воскликнула она. — Да ваш брат — просто ходячая неприятность!

Отец взглядом велел ей замолчать. Аттилио лишь поднял бровь в ответ на ее выпад.

— Мой брат Барти… вы, верно, знаете, что он управляет несколькими клубами и нанимает и увольняет… ну, как бы их назвать… — Он слегка улыбнулся. — Девушек для приема гостей. — Он взглянул на Марионетту, молча предлагая ей заглотнуть наживку.

«Какой смысл отвечать? — устало подумала Марионетта. — Всем известно, что речь вдет о девушках по вызову, проститутках, как их там ни называй из вежливости».

— Барти уж слишком увлекается некоторыми девицами, — продолжил Аттилио, осторожно подбирая слова. Его сильные пальцы не переставали гладить кошку. — Последнее время мне не слишком нравится, как он обращается с некоторыми молодыми женщинами… Я хочу, чтобы мой брат женился и стал уважаемым человеком. Чтобы ночью спал в своей постели, имел хорошую жену, которая бы ждала его со шлепанцами и какао. Ну, сами знаете.

— И какое это имеет к нам отношение? — спросил Томмазо со страшным предчувствием в душе. Как будто он уже знал ответ.

— У вашей дочери, — Аттилио с одобрением разглядывал Марионетту, — есть все нужные качества. Она сицилийка, так что мой отец будет счастлив. Она — Перетти, а это сделает его еще счастливее. Да и… — Глаза мужчины задержались на ее шраме. — Вряд ли, выйдя замуж, она будет изменять мужу, верно?

Последовала тяжелая пауза. Марионетта схватилась за край стола, как будто ось земного шара неожиданно покачнулась и все предметы могли заскользить по полу. Она взглянула на отца. С посеревшим от страха лицом Томмазо смотрел на Аттилио Моруцци.

— Подумайте над моим предложением, — проговорил тот. — Есть вещи похуже, чем брак с Моруцци. — Он встал, со скрипом отодвинув стул и мягко столкнув с коленей кошку. Долго стоял, мрачно глядя на них. — У вас почти нет выбора, — пригрозил Аттилио. — Если вы не согласитесь с моим предложением, мне придется придумать что-то еще… — Он двинулся к двери, поднимая воротник пальто, с выражением сожаления на лице. — Но будет страшно жаль испортить жизнь такому славному мальчику, который поет там, внизу, верно?

Сначала Марионетта не поняла, о чем он говорит, потом сообразила: он имеет в виду Марио! Аттилио прозрачно намекает, что, если она не согласится, он перенесет свое внимание на ее младшего брата!

— Вы не посмеете! — с ненавистью выкрикнула она.

Моруцци открыл дверь.

— Да что вы говорите?! — Колокольчик звякнул над его головой. — Кто-нибудь утром зайдет, я хочу к тому времени знать ответ. Поспите. Утро вечера мудренее. Полагаю, к завтраку вы поймете, что это самое лучшее решение.

Дверь за ним захлопнулась.

Онемев от горя, Томмазо в отчаянии смотрел на дочь.

— Нет, — взмолилась она. — Нет, папа. Ни за что!

Ночью пошел дождь, и, когда Марионетта нашла на следующее утро кошку, шерсть у той была мокрой и помятой. Белла, свернувшись, лежала на пороге, но не ответила на обычный призыв. Марионетта наклонилась поближе, чтобы рассмотреть, в чем дело: кошка была мертва.

— Наверное, машина сбила, — печально заметил Марио, копая на заднем дворе маленькую могилку в густой траве. — Белла ничего и не почувствовала, Нетта. Она просто приползла на порог и тихо умерла во сне.

Марионетта обменялась взглядом с отцом. Он быстро отвернулся, не в состоянии вымолвить ни слова. Они положили окоченевшее маленькое тельце в ямку, и Марио забросал его землей.

—  Ciao, gatta, [39] — со слезами прошептала Марионетта.

Сверху из окна за ними наблюдала миссис Ли Фанг. Девушка мельком подумала, как отнеслась китаянка к этой маленькой церемонии. Отец попытался коснуться плеча дочери, но она отстранилась и быстро вернулась в кафе.

Было еще рано, «Империал» пока не открывался. Кто-то стучал в дверь, и Марионетта пошла посмотреть, в чем дело. Через стекло она могла разглядеть очертания черной повязки на глазу. Девушка открыла дверь. Кармело Моруцци вежливо снял шляпу.

— Меня послал брат, — сообщил он.

— Знаю, — ответила Марионетта, и внутри у нее все сжалось.

— Скажите ему, что я согласна. Скажите, что он сумел переубедить меня. Скажите, Марионетта Перетти дала согласие.

Пират ухмыльнулся, глядя на нее сверху вниз.

— Брат будет доволен. — Он повернулся, чтобы уйти. — Мы с вами свяжемся.

Но она остановила его.

— Подождите. Я не закончила. Скажите ему, что я выйду замуж за Барти Моруцци при условии, что это будет конец долга. Со дня моего замужества Перетти освобождаются от вашей семьи полностью.

Кармело подумал, потом кивнул.

— Разумеется, — заверил он. — Только вы-то не освободитесь, верно? Потому что станете членом нашей семьи! Вы сами станете Моруцци!

Вот так и случилось, что на пятый день декабря, холодный и дождливый, Марионетта обвенчалась с Бартоломео Моруцци в церкви Святого Патрика. Гостей было мало. Марио категорически отказался, не понимая, почему сестра решила выйти замуж за одного из самых мерзких людей в Лондоне. Друзья Марионетты были слишком возмущены и напуганы. Удалось заставить прийти лишь нескольких усталых девиц из клубов Моруцци. Они стояли с каменными лицами, вода каплями стекала с их мехов. Присутствовали и головорезы Моруцци, с тяжелыми челюстями, в дорогих костюмах, с грубым акцентом кокни. Они чувствовали себя неловко и тихо переговаривались. Казалось, с неба Сохо над всем и вся нависла огромная тень, подмявшая под себя шумные улицы и здания, провисая над крестами церкви Святого Патрика. Она напоминала медленно машущие крылья Люцифера там, на небесах, злобного, незваного гостя на свадьбе, усевшегося на церковной крыше среди голубей и горящими безразличными глазами рассматривающего сверху брачную церемонию.

Марионетта прошла через все, как лунатик. На ней было дорогое, сшитое лучшим портным в Найтсбридже платье — предмет ее давней мечты. Она смотрела на себя в зеркало и видела не прекрасную трепетную невесту, а девственницу, которую ведут на жертвенный алтарь. Вид белого атласа, прозрачной вуали, изящного букета лилий наполнил ее таким ужасом, что ее едва не вырвало. Но вот она стоит у алтаря, перед ней знакомое лицо отца Джозефа, и это ее голос повторяет слова брачной клятвы. Только рядом с ней находится не тот человек, о котором она мечтала, а тот, кого могла представить себе лишь в кошмарных снах. Барти Моруцци, недовольный тем, что ему семья навязала в жены девушку со шрамом на лице, хмурился и старался не смотреть на нее. «Этот брак, — подумала она, — и в самом деле заключен в аду».