— Садись, мне надо с тобой поговорить. — Он открыл дверцу и жестом пригласил ее занять место.

— О чем?

— Мне не очень понравился твой тон. В какой-то момент я даже подумал, что ты можешь все испортить.

Вот, значит, как! Шеннон стиснула кулаки.

— Послушай, дорогой. Я понимаю, любому приятно оказаться в центре внимания, выслушивать комплименты и чувствовать себя вершителем судеб. Но, по-моему, ты просто не увидел главное: эта Макговерн пыталась манипулировать тобой, и, возможно, если бы не мы с отцом, ты уже пел бы под ее дудку. Она откровенно вешалась тебе на шею, а ты улыбался и облизывался, как кот на сметану.

— Все?

— Этого мало?

— Мы же договорились вести себя так, чтобы не вводить в заблуждение Патрика.

Шеннон недоуменно посмотрела на мужа.

— О чем ты, черт возьми? Мы говорили совсем о другом, при чем тут мой отец?

— Не понимаешь? Что ж, объясню. Шен, ты вела себя, как ревнивая жена.

Она замерла с открытым ртом. Он шутит? Неужели, выслушав весь этот вздор, который несла бесстыжая Макговерн, Фрэнсис вывел одно-единственное заключение: его жена ревнует?

— И вот что еще, милая, — бесстрастно продолжал Фрэнсис. — Если я тебе не нужен, то, по крайней мере, не веди себя как собака на сене.

Это уж слишком!

— А теперь послушай ты, приятель, — зло прошипела Шеннон. — Нисколько не сомневаюсь, что так понравившаяся тебе Трейси Макговерн готова флиртовать хоть с самим дьяволом ради продления контракта. Нисколько не сомневаюсь, что при случае она с удовольствием предложит тебе установить еще более тесный контакт. Но это вовсе не означает, что меня в какой-то степени задевает то, как она с тобой обращается. Могу тебя уверить, меня интересует только то, что напрямую связано с «Сазерленд Билдинг», и, если ты вбил себе в голову…

Фрэнсис вздохнул и поднял руку.

— Твоя горячность только подтверждает мои опасения. Предупреждаю, если ты не справишься с зеленоглазым чудовищем, у Патрика может сложиться неверное впечатление о наших отношениях.

Все уже разошлись, кабинеты опустели, но Шеннон ничего не замечала. Всю вторую половину дня она просидела за письменным столом, разбираясь в накопившейся за последние дни почте, просматривая проекты контрактов, составляя рабочий график для служащих на следующую неделю. Лишь когда за окном начало темнеть, она встала, сложила бумаги, выключила свет и направилась в офис отца.

Дверь была открыта. Патрик и Фрэнсис стояли у карты города, оживленно обсуждая что-то.

— Подойди и послушай, что предлагает твой муж. Мне это и в голову не пришло бы.

Шеннон медленно приблизилась к мужчинам и встала за спиной у отца. Патрик, вероятно почувствовав ее настроение, оглянулся.

— Что случилось, милая?

Ничего такого, о чем можно было бы рассказать в присутствии третьего. Третьего лишнего. А впрочем, почему бы и нет? Почему бы не выложить карты на стол? Может быть, стоит объяснить отцу, как обстоят дела? Поставить его перед фактом, что дурацкая затея с браком по расчету не сработала?

Шеннон уже открыла рот, но в глазах отца читалось такое беспокойство, что огорчать его своими откровениями у нее не хватило духа. Нет, она расскажет ему все потом, наедине.

— Все в порядке, папа.

— Но выглядишь ты, честно говоря, неважно.

— Просто устала.

— Были какие-то проблемы?

— Приходила миссис Валентайн. Помнишь ее?

— Коттедж на Южном шоссе?

— Да. Представляешь, старушка уверена, что мы построили ей дом с привидением. Целых полчаса убеждала меня в этом, просила чем-нибудь помочь, а в конце пригрозила подать в суд.

— Коттедж с привидением? Патрик, вы что-то от меня утаили, да? Последние достижения? — Фрэнсис щелкнул пальцами. — Отличная идея для рекламщиков!

У Шеннон вертелась на языке язвительная реплика, но сейчас любой камешек в огород Трейси Макговерн мог рикошетом ударить по ней самой.

— Шутки шутками, но мы должны что-то предпринять.

Патрик потер щеку.

— Хорошо, милая, когда миссис Валентайн придет в следующий раз, пришли ее ко мне. Она живет с племянницей?

— Да, но девушка уехала на пару недель.

— Ладно, что-нибудь придумаем. — Патрик отошел к столу, закрыл ящики и повернулся к дочери. — Если ты домой, Шен, я провожу тебя.

Она посмотрела на Фрэнсиса.

— Ты готов?

Он покачал головой.

— Нет, я еще задержусь немного, поработаю над проектом миссис Костелло. Ты же сама определила мне крайний срок — пятница.

— Ах да, я и забыла.

Странно. Еще прошлой ночью Шеннон отдала бы все на свете, чтобы остаться в квартире одной, а сейчас испытала нечто, похожее на огорчение. Конечно, сказала она себе, ни о каком огорчении не может быть и речи, тут что-то другое. Ей не впервой возвращаться домой одной… С другой стороны, теперь нет причины откладывать на завтра разговор с отцом. Может быть, нервозность объясняется именно этим.

— Шен, идем, — окликнул Патрик.

— Да, папа, сейчас.

Шеннон, ни о чем не думая, механически подставила Фрэнсису щеку. Прохладные губы на мгновение прижались к ее коже, задержавшись у уголка рта. Оглянувшись, Шеннон поймала задумчивый взгляд отца.

Ну вот, опять. Похоже, у нее все получается не так, как надо.

В холле Шеннон взяла отца за руку.

— Папа, мне надо сказать тебе кое-что.

— Я слушаю.

Она замялась, не зная, с чего начать.

— Это касается Фрэнсиса, так ведь? — мягко подсказал он.

— Да. Я ценю твою сдержанность, то, что ты не задаешь вопросов, но…

— Продолжай.

— Понимаешь, если ты думаешь…

— Я думаю о том, как бы нам поймать сейчас хотя бы одно такси. — Патрик шагнул к краю тротуара.

— Видишь ли, все не так, как ты себе представляешь. Я говорю о наших с Фрэнсисом отношениях. Возможно, тебе со стороны кажется… — Она остановилась и перевела дыхание. — Папа, ты надеялся, что наш брак даст тебе наследника. Но…

Патрик едва заметно нахмурился.

— Наследника? Шен, тебе не кажется, что это звучит немного старомодно, а? И потом, с чего ты решила, что я жду наследника?

А вот это уже интересно, подумала Шеннон, кто-то из нас двоих определенно потерял связь с реальностью. Она попыталась воспроизвести в памяти тот разговор, но за последние недели их было так много и все они перемешались настолько, что выдернуть из получившегося клубка нужную нитку никак не удавалось. Но не внушила же она себе…

— Папа, у меня, как ты понимаешь, нет стенограммы нашего разговора, но не могла же я настолько неверно истолковать твои слова.

Патрик поднял руку, подзывая такси.

— Дорогая, я прожил жизнь. Неужели ты всерьез веришь, что я мог просить тебя о наследнике? Подумай как следует и поймешь, что сама идея о наследнике абсолютно глупа.

— В общем-то… да, — пробормотала Шеннон. — Конечно, если подумать…

— Талант и интересы не передаются по наследству. Ты и сама хорошо это знаешь.

— Папа! — запротестовала она. — Я занимаюсь делом, которое люблю! Для меня нет ничего дороже, чем наша компания!

— Согласен. Но я не могу доверить ее тебе одной. — Патрик улыбнулся. — Да, у тебя есть характер, есть воля, решительность, ответственность. Но ты не потянешь фирму в одиночку. Представляю, какой проект для миссис Костелло ты выдала бы, даже просидев над ним целый месяц. И вообще, надо быть сумасшедшим, чтобы заглядывать на много лет вперед, и уж полным безумцем, чтобы возлагать какие-либо надежды на ребенка, которого и в проекте-то не существует. — Он открыл заднюю дверцу подъехавшего такси.

Шеннон молча села в машину.

— Но это вовсе не означает, что я не хочу внука, — задумчиво добавил Патрик Сазерленд. — Ладно, дорогая, до завтра, вон еще одно такси.

Странный получился разговор, думала она по дороге домой. Уверенность в том, что Отец говорил о наследнике, не могла возникнуть сама по себе, из ниоткуда. Может быть, он облек эту мысль в другие слова, выразил ее не столь откровенно, но суть не менялась.