— Вы думаете, она поправится?
— Возможно, так как есть улучшение. Я не могу ничего утверждать, но не теряю надежды.
— Никто не приходил справляться о ней?
— Никто, я спрашивал…
— Это очень странно.
— Даже необъяснимо, так как нельзя допустить, чтобы никто не беспокоился об ее исчезновении.
— Узнавали, есть ли у нее семья?
— Полицейский комиссар в Баньоле производил следствие, но я не знаю результатов.
— Значит, придется ждать, пока она не заговорит сама.
Выйдя из госпиталя Святого Антуана, Рене сказал своему спутнику:
— Я должен вас оставить, так как еду в Бельвиль узнать, не вернулся ли Жан Жеди.
— А я, — ответил доктор, — отправлюсь справиться насчет убежища, о котором говорил.
— Когда мы увидимся?
— Сегодня вечером. Если нашу дорогую больную можно перевезти, то надо уже принять меры.
— Вы хорошо сделаете, уведомив вашего дядю о нашем открытии и попросив у него экипаж.
— Я это сделаю. Приходите ко мне обедать!
— Да, я буду у вас завтра между семью и восемью часами.
И они расстались.
Этьен приказал кучеру ехать на улицу Святого Доминика и остановился перед домом де Латур-Водье.
Молодой адвокат сидел за большим столом, покрытым множеством дел и юридических книг. При виде вошедшего Этьена он весело вскрикнул и пошел навстречу.
— Очень рад тебя видеть! — воскликнул он. — Я уже начал думать, что ты меня забыл. Я не видел тебя с вечера на улице Берлин.
— Прости, друг мой, я не мог располагать моим временем.
— Да, да, ты очень занят, даже слишком занят. На твоем лице заметны следы усталости.
— Это не усталость, а горе!
— Горе? — поспешно повторил Анри. — Но когда мы виделись последний раз, ты мне казался счастливым и полным надежд. Неужели девушка, которую ты любишь, снова причина твоего горя?
— Да, действительно, я страдаю из-за нее. Она больна, очень больна!
— И ты, доктор, отчаиваешься?
— Я не знаю, должен ли надеяться или бояться, так как не знаю, насколько серьезно ее положение.
— Я тебя не понимаю!
— Сейчас объяснюсь. Ты был прав, друг мой, утверждая, что между моей дорогой Бертой и Рене Муленом есть тайна, но тайна такая, которая не должна оскорблять меня. Я убежден, что Берта — дочь несчастной жертвы и, несмотря на преданность Рене, в настоящее время моего лучшего друга после тебя, она сама стала жертвой…
— Жертвой? — с удивлением перебил адвокат.
— Да, жертвой ужасного преступления. Ее хотели убить, и она только чудом осталась жива!
— Но это ужасно! Ты должен обратиться к правосудию!
— Напротив, надо ждать, пока преступник, еще неизвестный, сам не выдаст себя. Надо, чтобы Берту считали мертвой. Я пришел к тебе с просьбой, Анри!
— Говори, друг мой, ты знаешь, что я весь в твоем распоряжении!
— То, о чем я попрошу, очень легко сделать. Враги Берты не знают, что бедная девушка осталась жива, и, следовательно, не подозревают, что она в госпитале Святого Антуана.
— В госпитале? — с удивлением прошептал адвокат.
— Да, в госпитале, где мы нашли ее после нескольких дней поисков. А так как госпиталь — место общественное, то враги могут найти ее там, так же, как нашли мы. Следовательно, она должна исчезнуть, и я рассчитываю на тебя.
— Что надо сделать?
— Завтра Рене Мулен и я возьмем Берту из госпиталя.
— Можете вы это сделать?
— Только родные Берты имели бы право помешать, но у бедной девушки никого нет.
— Но что же вы сделаете, когда возьмете Берту из госпиталя?
— Мы спрячем ее в безопасное место.
— Оно у вас есть?
— Нет, я пришел просить у тебя…
— У меня? — с удивлением повторил Анри.
— Да. Ты меня не понимаешь?
— Признаюсь!… И мне кажется невозможным, чтобы ты думал привезти девушку сюда, в дом де Латур-Водье. Лакеи расскажут об этом всем…
— Поэтому я не думаю о доме де Латур-Водье. Но у твоего отца есть на Университетской улице маленький павильон, стоящий в глубине сада.
— Правда! — вскричал Анри. — Я и забыл! Павильон меблирован, и в нем можно жить. Он весь спрятан среди деревьев. Трудно найти что-нибудь лучше!
— Итак, ты дашь его в мое распоряжение?
— Да, с большим удовольствием. Я убежден, что отец также согласился бы, но так как его нет в Париже, то я обойдусь без его согласия. Я дам тебе ключ.
Анри позвонил. В кабинет вошел лакей.
— Господин Марсель Риго дома?
— Да, — ответил лакей.
— Попросите его прийти ко мне.
Через пять минут Марсель Риго, управляющий герцога де Латур-Водье, входил в кабинет.
— Господин Риго! — сказал Анри. — Надо оказать услугу моему другу, доктору Этьену Лорио. К нему приедет из деревни его родственница, опасно больная, для которой необходимо уединение. Когда он сейчас говорил мне об этом, мне пришло в голову предложить ему наш маленький дом на Университетской улице.
— Отличная идея! — заметил управляющий. — Трудно найти более полное уединение. Улица довольно тихая, сад большой и тенистый, как будто нарочно устроенный для выздоравливающей.
— Ключ у вас?
— Да, сударь.
— Пожалуйста, передайте его доктору.
— Сейчас принесу.
Управляющий вышел.
— Как мне благодарить тебя! — вскричал Этьен, с жаром пожимая руку друга.
— Самое лучшее — не благодарить совсем. Это такие пустяки, о которых не стоит и говорить. Я хотел бы оказать тебе более важную или, по крайней мере, более затруднительную услугу.
— Я прервал твои занятия, — сказал Этьен.
— Скорее, развлечение. Я просматривал старые процессы. Это моя страсть. Судебные хроники интереснее романов. Я читаю все знаменитые процессы, изучаю обвинительные акты, следствия, обвинительные речи. Я стараюсь образовать себя в школе лучших адвокатов. Сию минуту я читал или, лучше сказать, перечитывал один очень любопытный процесс, происходивший двадцать лет назад, который я вспомнил на балу мистрисс Дик-Торн.
— По поводу мрачной живой картины «Преступление на мосту Нельи», которая произвела такое впечатление на хозяйку дома?
— Да.
— Так, значит, эта картина не фантазия?
— Нет, это история или, если хочешь — легенда. Одного механика обвиняли в том, что он убил своего дядю, доктора из Брюнуа.
— Доктора из Брюнуа? — поспешно повторил Этьен.
— Да, но почему это так тебя интересует? Ты что-нибудь знаешь?
— Я слышал… Ты находишь дело интересным?
— Чрезвычайно! По моему мнению, оно покрыто тайной, которую не разъяснили ни судьи, ни адвокат, ни присяжные. Механик был приговорен к смерти и казнен, но я убежден, что несчастный невиновен.
— Юридическая ошибка! — прошептал Этьен.
— Да, если бы семейство этого несчастного существовало, если бы можно было потребовать пересмотра дела, основываясь на новых фактах, то я взялся бы доказать, что казненный невиновен.
Этьен Лорио слушал Анри с сильным волнением. Преступление… Нельи… убитый дядя из Брюнуа… слова Рене Мулена на празднике мистрисс Дик-Торн… Слово «Брюнуа», постоянно повторяемое Эстер Дерие. Все кружилось в голове Этьена.
Одно мгновение ему хотелось спросить Анри, что он знает про тайну Берты и Рене, но он поклялся хранить молчание.
Тем не менее он спросил, как звали казненного.
— Поль Леруа.
— А убитого?
— Доктор Леруа.
— Осталась ли после казненного семья?
— Да, жена и двое детей.
Это совпадение поразило Этьена.
У мадам Монетье также было двое детей, а Рене Мулен искал истинного убийцу доктора из Брюнуа. Анжела, оставшись вдовой, могла изменить имя.
— Ты знаешь, как звали детей?
— Абель и Берта.
Сомневаться больше было невозможно. Берта — дочь человека, признанного виновным в убийстве, приговоренного к смерти и казненного.
— Ты думаешь, что Поль Леруа был невиновен? — спросил Этьен.
— Я твердо в этом уверен.
— Говорилось ли в обвинительном акте о сообщниках?
— Нет. Племянник доктора из Брюнуа обвинялся один. По моему мнению, некоторые подробности этого темного процесса доказывают, что роковой случай привел Поля Леруа на место преступления и доставил против него воображаемые доказательства.
