— На руки можно выдавать только копию. Подлинник должен оставаться подколотым к соответствующей странице регистра. Поэтому еще раз спрашиваю: как эта бумага попала к вам?
— Прежде чем попасть ко мне, она проделала довольно сложный путь; я получил ее из третьих рук и, поскольку ею воспользовались для того, чтобы совершить довольно подлый поступок, я хотел бы знать, кто запросил и получил документ в здешней мэрии.
— Поскольку этой бумаге всегда положено лежать в архиве, ее, по всей вероятности, просто выкрали. Я постараюсь сейчас узнать, кто это сделал. Извольте следовать за мной. Я должен тотчас же выяснить, что это: мошенничество или простая оплошность.
Чиновник вместе с Этьеном отправился в мэрию; там он приказал секретарю:
— Срочно найдите в архиве регистр за 1862 год, где хранятся заявления кормилиц, сдавших детей в приют.
Служащий поспешно вышел, сразу же сообразив, что случилось нечто из рада вон выходящее. Минуты через три он вернулся.
— Вот, господин мэр, — сказал он. — В этом регистре хранятся документы за 1859, 1860, 61-й, 62-й, 63-й, 64-й, 65-й и 66-й годы.
— Найдите мне 1862 год.
Секретарь дрожащей рукой принялся листать тощую папку.
— Где заявление, которое должно быть подколото к этой записи? — спросил мэр, ткнув пальцем в один из листов регистра.
— Право, не знаю, — растерянно пробормотал секретарь.
— Как это, не знаете? — вскричал чиновник, впадая в ярость. — Тут не хватает документа, а вы не знаете, где он! Ну так вот он, сударь! — добавил мэр, сунув в нос оторопевшему служащему заявление кормилицы. — Вместо того чтобы сделать копию, на руки отдали оригинал! Покажите мне расписку в получении документа, не могли же его отдать просто так!
— У меня нет расписки, ибо я никому ничего не выдавал. Раз бумага без моего ведома пропала из архива, значит, ее просто украли.
— Это, сударь, очень серьезное обвинение. Ведь вы отвечаете за выдачу копий подобных документов!
— Да, сударь. Запрос может прийти через канцелярию, но все равно он обязательно попадет ко мне.
— Позовите сюда того молодого человека, что сидит теперь на месте Дюшмэна. Он в мэрии и двух недель не работает; может быть, он по незнанию допустил оплошность.
Тут вмешался Этьен Кастель.
— Бумага была выдана гораздо раньше, — сказал он, — примерно месяц назад.
— Тогда еще работал Дюшмэн, — заметил секретарь, — именно тогда он и расплатился вдруг с долгами самым непонятным образом: в гостинице, где обычно обедал, встретился с каким-то приезжим и внезапно разбогател.
— Да, пожалуй, он способен на дурные поступки, — сказал мэр. — Вам известно имя того Приезжего?
— В гостинице он назвался бароном де Рэйссом.
— Пошлите рассыльного за привратником.
Секретарь передал рассыльному указание начальника, и почти тотчас явился привратник.
— Говорят, у вас хорошая память, Бинэ, — сказал мэр, — вот мы сейчас ее и проверим. Ключ от архива хранится у вас?
— Да, господин мэр.
— А не помните ли вы случайно, не брал ли его Дюшмэн незадолго до своего отъезда?
— Брал. Он попросил его у меня где-то с месяц назад. Дело было утром; он пришел в мэрию на час раньше положенного, и меня это очень удивило: он ведь всегда опаздывал… Мне он сказал, что ему нужно отыскать какие-то бумаги…
— И как скоро он вернул ключ?
— Примерно через полчаса.
— Можете идти, Бинэ. Впредь ключ от архива будете давать только секретарю…
— А что за человек этот Дюшмэн? — поинтересовался Этьен Кастель.
— Молодой служащий, очень умный, но не слишком щепетильный. На его счет возникли весьма серьезные подозрения, так что из мэрии ему пришлось уйти; дней десять назад он уехал в Париж, но по дороге с ним случилось несчастье: он находился в поезде, потерпевшем крушение в Буа-ле-Руа; я прочел об этом в газете, там был опубликован список жертв.
— Он погиб? — воскликнул Этьен.
— Да нет, вроде бы тяжело ранен. Хотя теперь, может быть, уже и умер.
— Как видите, сударь, я ничем больше не могу вам помочь, — произнес мэр, — но могу я узнать, каким образом был использован документ, судя по всему, украденный Дюшмэном из архива?
— С его помощью сделали большую подлость.
— Неудивительно! Теперь мне все ясно. У Дюшмэна появились вдруг деньги именно потому, что он украл эту бумагу. Хотелось бы покончить с грязной историей; я оставлю подлинник у себя, а вам прикажу выдать официально заверенную копию.
Через полчаса Этьен вышел из мэрии, имея на руках должным образом заверенную копию заявления. Вечером он сел в парижский поезд и в половине седьмого прибыл в Буа-ле-Руа, где узнал от начальника вокзала, что Дюшмэн почти уже выздоровел, получил пять тысяч франков и, наверное, все еще живет в гостинице « Привал охотников».
Поблагодарив начальника вокзала, Этьен Кастель направился в гостиницу. Навстречу ему поспешила служанка.
— Чего изволите, сударь? — спросила она.
— Чашку кофе с молоком и кое-какие сведения. Здесь живет господин Дюшмэн, пострадавший в железнодорожной катастрофе?
— Он здесь жил, сударь. А вчера вечером уехал в Париж.
— Вы знаете его адрес в Париже?
— Нет, адреса он не оставил, но можно узнать… Он собирался приехать сюда как-нибудь в воскресенье с госпожой Амандой.
— А что за госпожа Аманда?
— Молодая и очень хорошенькая дама; узнав о том, что он ранен, она зашла его проведать. Должно быть, она его подружка. Она жила тут у нас, в гостиничном флигеле, с одним уже не молодым, но очень приличным господином; наверное, это ее, как теперь говорят, покровитель…
— Значит, госпожа Аманда — кокотка?
— Наверное, сударь; похоже, что так. Но ведет она себя очень прилично; покровителя ее зовут барон де Рэйсс.
Этьен вздрогнул.
— Барон де Рэйсс! — не веря своим ушам, воскликнул он. — И он, конечно же, знаком с господином Дюшмэном?
— О! Вряд ли: госпожа Аманда дождалась, когда барон уехал, и только потом навестила господина Дюшмэна.
— Вы знаете адрес господина де Рэйсса?
— Нет, сударь. Но постойте, хозяйка пришла, она вам гораздо лучше на все вопросы ответит, — сказала служанка, кивнув в сторону только что вошедшей хозяйки гостиницы, — а я вам кофе сейчас сварю.
— Что вам угодно? — спросила владелица « Привала охотников», подойдя к Этьену.
— Представьте себе, я близко знаком с бароном де Рэйссом, — ответил тот. — Мы познакомились с ним в Германии, но барон все время путешествует и живет то тут, то там. Ваша служанка при мне случайно упомянула о нем: я спросил, где он живет сейчас, потому что если он в Париже, то я с радостью повидался бы с ним.
Хозяйка гостиницы достала из запертого на ключ шкафа регистрационную книгу, полистала ее и сказала:
— Господин барон де Рэйсс живет в Париже, улица Вэнтимиль, 19.
Поблагодарив ее, художник записал адрес. Теперь ему как можно скорее следовало вернуться в Париж. Прямо с вокзала он поехал на улицу Вэнтимиль. В доме 19 никто никогда и не слышал о бароне де Рэйссе; то же самое и в домах 17 и 21, куда художник обратился на всякий случай.
Чем больше Этьен Кастель пытался прояснить эту историю, тем темнее она становилась. Что за человек, воспользовавшийся выдуманным именем и расплатившийся в Жуаньи с долгами Дюшмэна? Ведь именно для него — в этом Этьен Кастель был абсолютно уверен — Дюшмэн украл документы из архива мэрии. А лже-барону бумага, бесспорно, нужна была лишь для того, чтобы отдать или продать ее Полю Арману.
Но где же найти ключик к загадке? Три человека могли помочь: Дюшмэн, госпожа Аманда и барон де Рэйсс. И никого из них невозможно отыскать. Художник отправился к себе, на улицу Асса.
— Прекрасно прокатился! — прошептал он, входя в квартиру. — Как был ни с чем, так и остался.
Как только начало светать, Овид выбрался из алькова, ступая на цыпочках, подошел к окну и вгляделся в дом напротив. Все окна там были наглухо закрыты ставнями. На улице царила тишина, ни души не видно.
