— Не слишком много. По правде говоря, я стараюсь вообще о ней не думать, а то сразу начинает болеть голова.

— Обоснуйте, Рауль. Судя по некоторым докладам, оказавшимся в моем распоряжении, голова при мыслях об этой девице болит не только у вас. Еще пара-тройка истерических лозунгов Фредди, — Фредерик Валон возглавлял службу безопасности Академии и к истерикам был склонен не более чем Вероника Сальгада к передвижению строевым шагом, — и мигрень начнется у меня.

— Видите ли, Курт… Я ведь знавал еще ее матушку. Алтея, правда, училась на кафедре Практики, как большинство бельтайнок. И судя по тому, как она закончила свою жизнь, не слишком хорошо усвоила материал.

— Рауль, — предостерегающе начал Шмидт, но его визави только головой покачал:

— Курт, я вовсе не собираюсь умалять то, что она совершила. Я только говорю, что в том бою у нее были шансы спасти транспорт, не жертвуя ни своей жизнью и жизнями тех, кто был вместе с ней на борту корвета. Склонность к излишнему риску в сочетании с уверенностью в собственном бессмертии вообще являются отличительной национальной чертой бельтайнцев. Тактика ее, не мне вам говорить, — заключается, в частности, в том, чтобы закопать противника и при этом выжить самому. Так вот, что касается Мэри Гамильтон. Абсолютно не бельтайнский характер. Великолепное стратегическое мышление. Умеет добиваться большого успеха малыми силами. Большими — тем более. На последнем занятии по отработке действий в группе вывернула «Хеопс» наизнанку за три с половиной стандартные минуты.

— За сколько?! — Декан привстал с места, глаза, начавшие уже по-стариковски тускнеть, заблестели.

— Вы не ослышались, Курт. За три с половиной минуты. Но…

— Всегда есть «но», не правда ли, Рауль? — пробормотал Шмидт.

— Эта девица определенно знает, чего хочет. Но за все время ее обучения я так и не понял, чего именно. Она замкнута. Крайне независима. Тяжело сходится с людьми — кстати, с мужчинами лучше, чем с женщинами. В женщинах будущий первый пилот видит либо подчиненных, либо конкурентов, и ведет себя соответственно, а вот дружить с мужчинами ее кто-то научил. Что еще… Слишком хорошо для своего возраста знает себе цену. Она будет прекрасным командиром корвета, вот только я с трудом представляю себе, с какого раза она подберет устраивающий ее экипаж. Ее бы поставить командовать эсминцем, может быть тогда, при наличии смягчающей прокладки в виде помощников капитана… С другой стороны, а помощникам-то каково придется? Да, так что же, собственно, беспокоит Фредди?

— О, что только его не беспокоит! — Бесконечные в прошлом смены давления давали себя знать и теперь декан в который раз пошевелился в кресле, безуспешно пытаясь принять удобную позу. — Драка в «Белом кролике», к примеру. После этого эпизода Фредди считает ее опасно неуравновешенной.

— Ну, это вздор! — с облегчением рассмеялся Перье. — Глупый мальчишка назвал Алтею Гамильтон «бельтайнской шлюхой» и единственное, что можно поставить в вину ее дочери — она разобралась с обидчиком настолько быстро, что больше никто не успел поучаствовать во вразумлении наглеца. Можете мне поверить, желающих было более чем достаточно, я был там в тот вечер и получил море удовольствия. Чего-то еще?

— Да, есть и еще. И в отличие от упомянутой драки тут дело посерьезнее. Что драка? Я считаю, что задевать чью-либо мать вообще признак крайнего идиотизма, и Мэри Гамильтон в данном случае выступила в роли фактора естественного отбора. Но именно после этого происшествия Фредди решил к ней присмотреться и тут же кое-что нарыл.

— Что именно? — посерьезнел его собеседник.

— Несмотря на все старания, Фредди так и не смог обнаружить, как она проводит свое свободное время. Она вылетает с Картана, благополучно прибывает на Перекресток Харта и исчезает. Ее нет на станциях, ее нет на отправляющихся оттуда кораблях, ее вообще нет. Причем заметьте, Рауль, курсанты с Бельтайна находятся на полном обеспечении родной планеты, им выплачивается скромная стипендия, родители — у кого они есть — не вмешиваются в их жизнь. Там вообще не принято помогать вошедшим в возраст детям. Да и семьи в традиционном понимании этого слова редкость среди выходцев из Линий. Совет же Бельтайна весьма мал и, хотел бы я ошибаться, но похоже, все эти юноши и девушки лишь вложения капитала, которые должны себя оправдать. Отсюда, кстати, и проистекает их абсолютно ненормальное отношение к своей и чужой жизни. Когда с младенчества воспринимаешь себя и окружающих только как инструменты… Так или иначе, Совет оплачивает им дважды в год, во время каникул, путешествие до Бельтайна и обратно, но Мэри Гамильтон ни разу не воспользовалась этой привилегией. В то же время она, повторяю, регулярно бывает на Перекрестке Харта и там как будто растворяется в воздухе. Куда она девается? Что у нее за дела за пределами Картана? Что позволяет ей оплачивать перелеты, куда более частые, чем два раза в год? Точнее — кто на самом деле владеет счетом, которым пользуется мисс Гамильтон? Фредди все это очень не нравится и он своими докладами довел меня до того, что это начинает не нравиться и мне тоже. Он, изволите ли видеть, даже статистику собрал. По его выкладкам выходит, что каждому отлету мисс Гамильтон предшествует беседа по конфиденциальному каналу. Ее собеседник находится на Бельтайне, но там она не появляется. А сколько стоит пусть даже пятиминутная закрытая связь, вы знаете не хуже меня.

— Фредди предполагает связь с Синдикатами? — приподнял бровь Рауль Перье, и декан Шмидт увидел, что пожилой преподаватель едва сдерживает смех.

— А что еще, скажите на милость, он может предполагать?! Ну не любовника же, откуда ему взяться у бельтайнского пилота! Ладно, Рауль, я вижу, вам что-то известно. Не тяните.

— Это помещение хорошо экранировано, Курт?

— Систему защиты от прослушивания настраивал Фредди лично. Он, конечно, параноик, как ему и положено по должности, но иногда и паранойя бывает полезна…

— Ясно. — Перье помедлил, потом с беспечностью махнул рукой. — Знаешь, я довольно быстро заметил, что познания этой девушки по части пилотирования существенно выходят за рамки официально полученного ею образования. Все эти проходы на сверхмалых скоростях и высотах, молниеносные развороты во всех плоскостях и направлениях, использование верхних слоев атмосферы для дополнительного экранирования… Как-то раз в личной беседе я поинтересовался у мисс Гамильтон, где, когда и при каких обстоятельствах послушница монастыря Святой Екатерины Тарисийской получила столь специфический опыт — боевой опыт, заметьте себе это, Курт. Такие вещи видны наметанному глазу. В ответ она попросила разрешения отлучиться на некоторое время, а по возвращении продемонстрировала мне пару погон. Полицейских погон, друг мой. Курсант Гамильтон, столь беспокоящая беднягу Фреди, имеет чин второго лейтенанта планетарной полиции Бельтайна. Я сперва не поверил, но мигом частным порядком — вы правы, закрытый канал удовольствие не из дешевых — связался я с тамошним командующим полицейскими силами. Все подтвердилось. Однако полковник Морган специально подчеркнул, что сей факт не нашел и, вероятно, никогда не найдет отражения в ее официальном досье. Чем бы ни занималась у себя на родине курсант Гамильтон, к ее карьере командира экспедиционного корвета это не должно иметь отношения. Сложно у них там. Да и у нас не проще. В общем, скажите Фредди, что ему пора в отпуск. Все равно через два месяца она окончит курс, и ее поведение будет уже не нашей проблемой.

— Вы сделали то, о чем я вас просил?

— Увы, сеньор, я не смог выполнить ваше поручение. Первый контракт уже заключен и ни деньги, ни политические соображения не смогли поколебать офис командования ВКС Бельтайна. Однако означенный контракт будем совсем коротким, и если сеньорита Гамильтон завершит его успешно, второй контракт будет нашим, мне это пообещали вполне определенно.

— Хорошо. То есть плохо, конечно, но ничего не поделаешь. Да сохранит ее святой Себастьян!