Еще через неделю участие хонитских правоохранительных органов в расследовании столь загадочного дела вовсе сошло на нет. И подозреваемые и трупы были отправлены на Землю для дальнейшего разбирательства.

Лесковой удалось добиться разрешения на то, чтобы опасный хищник провел весь путь до Земли в ее каюте. Берт был от них изолирован, но и Наташа и Лесли надеялись, что скоро встретятся с ним.

Четыре дня перелета они скоротали в телепатических беседах на всевозможные темы.

И вот они оказались на родной планете.

Вдохнув на космодроме воздуха, наполненного запахами трав, Лесли прислушалась к своим ощущениям. Когда-то, как ей теперь казалось, очень давно, она считала, что ей не суждено вернуться на Землю. Но все же она здесь… Лесли сочла, что это — доброе предзнаменование. Раз она все-таки добралась сюда, то сумеет встретиться с Макаровым.

Однако прежде ей довелось увидеться с другим своим начальником.

На следующий день после возвращения на Землю Наташу вызвали на очередной допрос. Разумеется, о животном речи не шло, но Лесли выскользнула из камеры вслед за девушкой и пошла рядом как ни в чем не бывало. Охранники недовольно переглянулись. Наташа торопливо сказала:

— О, прошу вас, не оставляйте ее одну. Без меня римла начнет нервничать, и… за последствия я не могу ручаться.

— Да нам-то что? — пожал плечами молодой охранник, косясь на зверя. — Сама завела такую киску, сама с ней и нянькайся. И по шапке получай тоже сама.

Их привели в большую прокуренную комнату. На стуле около стены сидел Берт Смолс и с наслаждением курил сигарету.

За письменным столом восседал представитель земной полиции, следователь по фамилии Морган,, а из угла в угол нервно расхаживал полковник Халимов, явно забыв про потухшую трубку, торчащую у него изо рта.

Увидев своего непосредственного начальника, Лесли испытала нечто странное. С одной стороны, она была безумно рада с ним встретиться, а с другой… ей не хотелось, чтобы Халимов вмешивался в расследование раньше, чем она попытается связаться с Макаровым.

К тому же от Халимова исходили столь ощутимые волны тревоги, боли и бешенства, что Лесли поняла: достучаться до его сознания она не сможет. Полковник Халимов был надежно прикрыт от ее вмешательства стеной размышлений о собственных проблемах.

Берт, докурив сигарету, подмигнул Лесли и окинул Наташу тревожным взглядом, проверяя, в порядке ли девушка.

Повинуясь указанию Моргана, та села на стул, выставленный на середину комнаты, а Лесли улеглась возле ее ног.

Халимов наконец остановился и, не вынимая трубки изо рта, с откровенной неприязнью взглянул сначала на девушку, потом на зверя.

— Я что, кабинетом ошибся? — Халимов не скрывал своего негодования, обращаясь к следователю. — Вместо следственного изолятора попал в цирк?

Морган устало потер лицо и проговорил, словно оправдываясь:

— Виноват, господин полковник… Подследственная Лескова прибыла с планеты Хон… вместе со зверем. Утверждает, что это — ее животное, и оно… в смысле римла, без Лесковой натворит бед.

— А вы, конечно, не знаете, как сделать так, чтобы животное не натворило бед? — колко поинтересовался Халимов.

Чувствуя, что сейчас последует приказ отправить ее в зоопарк, Лесли просигналила Наташе:

«Быстро, Натусик! Скажи ему какую-нибудь дерзость!»

«Дерзость?» — изумилась девушка.

«Давай-давай, я знаю, что говорю!»

Выпрямившись на стуле и смирившись с необходимостью нагрубить полковнику Десанта, Наташа звонко проговорила:

— А что, господин полковник, разве присутствие животного помешает вам разобраться в ситуации?

Халимов вздрогнул и сильно прикусил мундштук своей трубки. Кончики его пышных усов дернулись, лицо начало приобретать кирпичный оттенок.

Он разозлился, однако Наташин выпад достиг цели.

— Знаете, Лескова, мне в данный момент не помешает ни ваша… киска, ни черт с дьяволом! — прорычал он. — Итак, что вы делали на Хоне?

— Осматривала достопримечательности.

— Одна?

— Нет. С Бертом Смолсом и… с моей римлой.

— Вы в отпуске?

— Нет. Временное отсутствие заданий.

— Вы, Лескова, давно знакомы со Смолсом? Наташа сделала круглые глаза.

— Вы же знаете, господин полковник, мы встретились на «Константинополе».

При упоминании названия крейсера Халимов сморщился, будто съел лимон. Потратив пару секунд на то, чтобы справиться с чувствами, полковник зло сказал:

— Слушайте, Лескова, я одного не понимаю: на кого рассчитаны ваши сказки? Про осмотр достопримечательностей вы могли рассказывать тупым хонитским полицейским. Мне поведайте о другом: что там делала Лесли Лавейни и как, черт возьми, получилось, что она погибла? А?

Не удержавшись, Наташа посмотрела вниз и встретилась с горящим взглядом зверя. Произошло то, что и должно было случиться: экспертам удалось идентифицировать обожженное до неузнаваемости тело.

Не дождавшись ответа, Халимов рявкнул:

— Что, отговорок не придумали? Ничего… вот отправлю я вас обоих на «промывку мозгов», и все станет на свои места.

— Господин полковник, — осторожно подал голос следователь. — Но ведь установлено, что Лавейни убита мощным разрядом излучателя. На рукоятке оружия обнаружены отпечатки пальцев Микки Роу. А сам Роу найден… с оторванной головой.

— Я это знаю, — членораздельно проговорил Халимов, с ненавистью глядя на Моргана. — Я знаю, что там был Роу с компанией своих дружков и там была Лесли. И она погибла. Теперь я желаю выяснить подробности. А эти двое… похоже, кого-то покрывают. Согласитесь, что их упорное молчание выглядит несколько… подозрительно?

— Согласен, — вздохнул следователь.

— Какая дикая ситуация! — взбешенный Халимов снова начал вышагивать по кабинету. — Мой лучший агент! Черт, черт! Я отсылаю ее в отпуск. Месяц я пребываю в уверенности, что она отдыхает… И — раз! Ее труп обнаруживают на какой-то занюханной планете. Там же находится еще один офицер Десанта, который хранит полное молчание! Черт! Лескова, как мне надо это понимать?

— Нам надо поговорить с Макаровым, — вздохнула девушка.

— С Макаровым! — Халимов воздел руки к потолку. — Они желают говорить с Макаровым! А почему не с Советом Безопасности? Или — на худой конец — не с Господом Богом? Что вы намереваетесь сообщить генералу такого, чего не мог бы услышать и я?

Лесли горестно смотрела на полковника снизу вверх. Она прекрасно понимала его состояние, чувствовала его недоумение и негодование, но не имела ни малейшей возможности сообщить Халимову о том, что умерла лишь наполовину.

Когда полковник умолк, подал голос Берт Смолс:

— Сэр, но нам действительно надо с ним поговорить. Это касается лейтенанта Лавейни.

— Лавейни…— сквозь зубы пробурчал Хали-мов. — Я, молодой человек, являюсь ее… вернее, являлся ее непосредственным начальником. И я имею право знать все, что касается моего офицера… столь зверски убитого.

— После Макарова, сэр, — твердо сказал Берт.

Полковник открыл рот, вероятно намереваясь обрушить на голову Берта все громы и молнии, которые только имелись в его распоряжении, но потом передумал.

— Черт бы побрал вас обоих! — заявил он, подходя к столу и протягивая руку к телефону. — Имейте в виду: я рискну. Но только в память о Лесли! Если же Макаров… короче, если ему не понравится то, что вы сообщите, у вас будут серьезные неприятности.

И начал ожесточенно нажимать кнопки.

Следователь с интересом следил за действиями полковника.

Тем временем Смолс мысленно спросил у Лесли:

«А что, собственно, мы должны рассказать Макарову? Я слабо представляю себе разговор с

«Берт, не волнуйся. Я попробую сама поговорить с ним. Если же мне не удастся его убедить, то… вам придется изложить все, что знаете».

После короткого телефонного разговора лицо полковника Халимова выражало откровенное недоумение. Развернувшись к Наташе и Берту, он сообщил:

— Генерал вас примет. Разумеется, животное придется оставить здесь.