Так, наверное, и продолжалась бы ее жизнь - непритязательно, неприметно, угасая как огарок свечи, - если бы однажды она не заметила: в пространстве, окружающем человека, за которым все эти годы она не переставала со стороны наблюдать, стало происходить нечто странное. Появились странные люди, стали происходить странные события. Она стала отслеживать все то, что происходило вокруг известного успешного адвоката, который для нее все еще оставался мальчишкой, которого она полюбила когда-то безоглядно, навсегда.

И тогда она поняла, пришел ее час.

Все это время она не выпускала его из вида. Она видела, как он менялся, как взрослел, как становился уверенным в себе успешным человеком, как превращался постепенно в глянцевое изображение на страницах журналов.

Он и не вспоминал о ней… И ни разу за все эти годы не пришел, не позвонил. Ему не нужна была больше ее любовь, ее преданность.

А ведь тогда, когда он пришел к ней и рассказал о том, что произошло в тайге, она выслушала его, поддержала. И хранила эту тайну столько лет… Хотя иногда черные мысли затуманивали ее сознание, и злость, и ярость за свою загубленную жизнь переполняли сердце.

И она, ломая пальцы, рыдая в подушку, думала о том, что может отомстить ему, причинить ему боль… Стоит только все рассказать… просто рассказать… и тогда его жизнь - такая яркая, такая успешная - закончится…

Может быть тогда, когда все от него отвернутся, он поймет, что значит боль, обида, одиночество…

Но ведь тогда, думала она, этот человек, все еще так неистово любимый, навсегда будет потерян для нее. И она не сможет даже мечтать о том, что когда-нибудь он вернется к ней… и она сможет жить для него… видеть его… обнимать его…

Теперь пришло ее время. Она столько лет ждала удобного случая. Она одна могла помочь ему.

Теперь он убедится, что только она одна любит его, что только она предана ему всей душой.

Глава третья

1 Когда на следующее утро они входили в подъезд последнего дома, Максим уже знал, что в одной из квартир этого подъезда он найдет решение своей проблемы. По крайней мере, он надеялся на это.

Первые два этажа ничего не дали. Третий этаж, квартира номер двадцать шесть. Дверь открыла молодая девушка. Красивая, отметил про себя Макс. Они вошли в квартиру. Полина пошла на кухню, создавая видимость проверки, Максим остался в комнате, стараясь незаметно оглядеться. Девушка молча стояла рядом и смотрела на него.

- Может, присядете? Дать вам стул?

- Нет, спасибо, я постою.

Ему хотелось все осмотреть как можно лучше, но его стесняло присутствие хозяйки. Тут девушку позвала Полина, и она вышла. Он огляделся. Обычная квартира одинокой, по-видимому, девушки. Со множеством милых женских безделушек. И еще всюду картины, портреты, рисунки – на стенах, на столе, на полу. Пейзажи. Река. Деревья. Несколько портретов. Какие интересные лица. Мрачные угловатые. Странный выбор для юного существа. Вот, например, это лицо. Простой набросок карандашом. Еще только преддверие, предчувствие портрета. Но уже угадывается характер… Какой высокомерный взгляд у этого человека.

Полина позвала его из коридора, и они, попрощавшись с юной хозяйкой, вышли на лестничную площадку.

- Ну, что пойдем дальше? - спросила Полина.

- Пойдем, - они стали подниматься по ступенькам.

Макса не покидало какое-то беспокойное чувство. И чем выше они поднимались, тем сильнее оно становилось. Они были на лестничной площадке следующего этажа, перед дверью с цифрой 27. Рука Полины потянулась к кнопке звонка.

- Стоп! – Максим задержал ее руку. Полина удивленно на него обернулась. - Хватит, Полина! Пошли вниз. Осмотр закончен!

Они быстро спустились. Сели в машину.

В машине Полина спросила, что случилось, но он отшутился. Она поняла, и больше ничего не спрашивала. Он привез ее к дому, попрощался, пообещав позвонить в ближайшее время.

Назад он ехал с сумасшедшей скоростью. Ему надо успеть. Он боялся, что она исчезнет, ускользнет, ничего ему не объяснив. Но он очень нуждался в объяснении. Он намеревался выяснить, во что бы то ни стало - кто она? Почему она преследует его? Что ей от него нужно? И почему в ее квартире, в квартире совершенно незнакомой ему девушки на стене висит его портрет?!..

Он взлетел по ступенькам, постучал.

Она открыла сразу. И ничуть не удивилась, словно ждала его. Теперь он взглянул на нее более пристально. Мягкие темные волосы, глаза серьезные, внимательные. Молчит, ждет его слов.

- Можно войти?

- Да, пожалуйста, - голос тихий, чуть с придыханьем. Ему показалось, что она волнуется. Он вошел. Как и следовало ожидать, тот карандашный набросок в простой деревянной раме исчез со стены. Остался только гвоздь.

- Вы – художница? – спросил резко, без предисловий.

- Да, - так же тихо, не робко, но как-то с трудом ответила она.

- Вижу, делаете успехи, - он усмехнулся. Стал разглядывать картины на стене, остановился возле одной, всмотрелся. Огромные деревья, засыпанные снегом, искрящиеся на солнце множеством сияющих звезд. Надпись внизу: «Серебряный лес». Романтическая особа. Это подтверждало его подозрения. У барышни ветер в голове, мешанина из роз, слез, любви и черемухи. Он взглянул на нее. Она сидела на краешке маленького пестрого дивана, аккуратно сложив руки на круглых белых коленках.

- Сколько вам лет? – спросил он, думая, что она вправе послать его ко всем чертям.

Но она не удивилась вопросу, ответила, все так же тихо, медленно поднимая на него глаза.

- Двадцать.

Он усмехнулся.

- А не врете? Наверное, еще в школе учитесь?

Она промолчала.

Он подошел к ней, сел рядом. Сейчас, вблизи, она и вправду казалась старше. В губах, с первого взгляда по-детски нежных, было что-то твердое, упрямое. Глаза, которые она до этого прятала, опуская ресницы, теперь устремлены на него, несколько минут назад, когда она взглянула на него у порога, он заметил какие они светлые, золотисто - карие, теперь же зрачки потемнели и казались черными.

Он взял ее за подбородок и сказал, ему показалось, шепотом, но она вздрогнула от звука его голоса, так тихо вдруг стало в комнате, даже шум машин стих за окном, как будто все они остановились разом и так же замерли в ожидании.

- Я ведь все знаю, - он помолчал, но она ничего не ответила. – Вы ведь влюблены в меня, правда? Я вас узнал. Это вы ходите за мной по пятам. Звоните мне постоянно…

Она сильно покраснела, слезы появились в ее глазах. Он не дал ей опустить голову. Сжал пальцами ее подбородок, приблизил к ее лицу свое.

- Хотите, я поцелую вас? Вы ведь этого хотите? Вы об этом мечтаете? Думаете, что от этого станете счастливой?

- Зачем вы смеетесь надо мной? – голос ее задрожал.

- Я?! Я смеюсь над вами?! Да это вы надо мной издеваетесь! - Он не замечал, что кричит. - Вам удовольствие доставляет преследовать меня, доставать своей дурацкой любовью! А ведь я всерьез опасался за свою жизнь! Терял свое время на эти глупости! А мое время стоит денег, больших денег, понимаете вы, глупая девчонка?!

Он больно сжал ее плечи, тряхнул ее, отшвырнул. Злость в нем была сильна, и он не рассчитал: она упала на диван и ударилась головой о деревянный подлокотник. Замерла, откинув голову, словно потеряла сознание. Ему стало жаль ее, она была какая-то беспомощная, очень хрупкая. Ругнувшись про себя, одной рукой он приподнял ее голову, другой обнял за плечи. Она сразу открыла глаза, как будто притворялась. Это опять разбудило в нем злость, он вскочил, рывком поднял ее на ноги, сказал зло, сквозь зубы, с издевкой:

- Ну что поцеловать вас?

И, не дожидаясь ответа, прижался губами к ее губам, с силой надавив, сжав ее так, что хрустнули косточки, стараясь раздвинуть крепко сжатые губы, втискиваясь зубами. Он ждал, что она возмутится, оттолкнет его, но она вдруг поддалась вперед, и не обнимая его, с опущенными руками, прижалась к нему всем телом. Удивленный, он отпустил ее. Она закрыла лицо руками, и вдруг отчаянно разрыдалась.