— Не волнуйся, деточка, придет и твой черед побороться за жизнь.

— Дафна! — закричала бабушка.

— Оставьте Пака в покое, — сказала Дафна, — и позвольте мне поговорить с мистером Канисом.

— Мистера Каниса, деточка, больше нет, — рявкнул волк. — Он ненастоящий. Есть только я.

— Неправда! — крикнула малышка; даже если она и боялась его, то очень хорошо это скрывала. — Мистер Канис настоящий, потому что я так считаю. Он — часть моей семьи, и я ужасно люблю его!

Волчья морда мгновенно преобразилась, и сквозь сталь звериных глаз на них снова глядели усталые серые глаза мистера Каниса.

Старик был внутри зверя и изо всех сил пытался справиться с самим собой.

— Дафна, — сказал он тихо, отпуская Пака.

Но вот он весь содрогнулся, и облик их старого друга исчез. Пока он был в растерянности, Пак воспользовался моментом и снова напал на противника: вскочив на ноги, подобрал огромный камень и швырнул его со всей силы в голову зверя.

— Эй, волк, а ты слышал когда-нибудь об игре в вышибалы?

— Ты на пороге смерти, а сам теряешь время на разговоры про детские игры? — рассмеялся волк.

Пак взял другой булыжник и бросил его в грудь зверю с такой силой, что у того перехватило дыхание.

— Не хочу я никаких разговоров! — ответил Пак, наклоняясь за новым булыжником. — Куда лучше просто играть! — И он с невероятной скоростью стал забрасывать зверя камнями.

— Пак, прекрати! —закричала Сабрина, и мальчик оглянулся.

Лицо его раскраснелось, в глазах — недоумение.

— Но я же пытаюсь спасти твою жизнь, Гримм.

— А на самом деле ты убьешь нас всех. Ты лишь придаешь силы Румпельштильцхену!

Волк, пошатываясь, поднялся.

— Нет, детка, ты ошибаешься — это я убью вас всех.

— Оглянись, разбойник. — Белоснежка встала между волком и Сабриной. — Твой гнев только разрушает тебя.

Волк обернулся к прекрасной учительнице. Она продолжала:

— Чем больше ты злишься, тем сильней делается настоящий враг. — Она показала на Румпельштильцхена: от него снова начали расходиться голубые волны какой-то энергии.

Он, похоже, наслаждался каждой минутой сражения. Волк пристальнее вгляделся в человечка. Круги голубого пламени расходились всё шире и шире.

— Что ты затеял, карлик несчастный? — вдруг прорычал зверь.

— Ах, божественно! Твой гнев невероятен!

— Видишь, он подпитывается твоим гневом и когда достаточно насытится, то взорвет пещеру и похоронит в ней всех нас, а заодно и тебя в придачу, — вмешалась бабушка Рельда.

— Ты лишь подписываешь свой смертный приговор! — добавил Гамельн, помогая Венделлу подняться, но мальчику был нужен доктор.

— Продолжайте, продолжайте, людишки, — подбадривал Румпельштильцхен. — Направьте его гнев на меня!

— Ты желаешьотведать моего гнева? — спросил волк.

— Он невероятен… — сказал карлик.

Волк пристально вгляделся в Сабрину, и странное выражение появилось у него на морде: что-то вроде отвращения и недоверия. Он, казалось, спрашивал: «А можно я врежу этому мерзавцу?»

Если бы Сабрина не была так испугана, она точно расхохоталась бы. Но она поняла главное: волк не собирался больше никого есть, он хотел сражаться.

— Фас его! — сказала Сабрина, чуть удивленно приподняв бровь.

Волк повернулся к Румпельштильцхену и, прыгнув на него, схватил зубами. Они покатились по земле, окутанные голубым электрическим облаком.

У Сабрины ужасно болела сломанная рука, и когда она попыталась положить ее на коленку, то задела в кармане какой-то предмет. Это же коробок! Глаза девочки загорелись, она достала спички. Их, правда, было только две. Сабрина взяла одну, загадала желание оказаться за пределами пещеры и чиркнула. В пламени спички она увидела, что происходит на школьном дворе. Грязные ученики недоуменно кружили по газону: чары Дудочника только что окончательно развеялись.

— Сабрина, где ты их взяла? — спросила бабушка Рельда.

— Мэр Шарманьяк подарил. Нам всем надо выбираться отсюда. — Сабрина пыталась перекричать дерущихся.

Она бросила спичку на пол пещеры, и пламя увеличилось до огромных размеров, став порталом для перехода.

— Мистер Гамельн, — прокричала девочка. — Выносите Венделла!

Гамельн кивнул, поднял сына и шагнул в пламя. Дафна с бабушкой подбежали к Тоби и вместе протащили паука сквозь портал. Сабрина слышала, как бабушка попросила Пака помочь с остальными детьми вечножителей. Пак превратился в гориллу, взвалил Беллу и Натали на спину и тоже пробежал сквозь пламя. Белоснежка и шериф Свинсон помогли мэру подняться, и втроем они побежали к порталу.

— Вообще-то это мнеполагается спасать тебя, —сказал Шарманьяк Белоснежке.

— Возможно, настало время взглянуть на вещи по-новому, — сказала Белоснежка, и они исчезли в огненном портале.

Бабушка вернулась за Сабриной.

— Мы же не можем оставить его здесь! — крикнула внучка, наблюдая за схваткой волка с Румпельштильцхеном.

— Я не сомневаюсь, что мистер Канис знает, что делает, — сказала бабушка Рельда.

— Я не пойду! — заупрямилась Сабрина, но бабушка схватила ее за свитер и потащила через портал.

Огненная вспышка перед глазами — и вот они уже снаружи, на холоде, где добрая сотня ребятишек таращилась на гориллу, которая всё еще держала на спине большую волосатую девочку и лягушку-монстра.

— Да-а, ужас, сколько порошка забвения понадобится! — тихо сказала Дафна.

— Прочь отсюда! Скорее! — закричала Сабрина детям, и они ее послушались, бросившись бегом к парковке.

И тут Сабрина услышала жуткий грохот, раздававшийся из-под земли.

Она помчалась через дорогу, туда, где уже собрались почти все дети. Подбежав к ним, Сабрина обернулась — посмотреть на школу. Кошмарное зрелище разворачивалось у них на глазах, но она смотрела не отрываясь. Так бывает, когда, например, видишь автокатастрофу: смотреть страшно, но всё же невозможно отвести взор. Сначала из окон школы повалил дым, потом чудовищным взрывом вышибло окна и сорвало с петель двери. Крыша обвалилась, пламя высотой метров в тридцать взвилось в воздух, а потом земля под школой осела, и здание провалилось. И только облако пыли повисло в воздухе, закрывая всю картину. А когда оно развеялось, на месте школы была огромная воронка — единственное свидетельство, что здесь когда-то что-то было.

— Мистер Канис! — ахнула Сабрина. — Он же погиб! Это я его убила.

— Сабрина, перестань, — взмолилась бабушка.

— Это я во всем виновата! — разрыдалась девочка.

— Нет, милая, ты за это не в ответе, — пыталась разуверить ее бабушка.

Сабрина вырывалась из ее рук.

— Это всё из-за моего гнева и моих предрассудков!

— Дорогая моя, тобой же манипулировал сам Румпельштильцхен, — упорствовала бабушка.

— Но он лишь использовал то, что уже было во мне.

— Ах, Liebling…

Вдруг в толпе детей появились Красавица и Чудовище, Принц-лягушка и его жена, маленькая мисс Маффет (она же миссис Арахнид) и ее супруг Паук.

— Говорят, в нашей школе что-то произошло, — прорычал Чудовище. — А вы нашли наших детей?

Пак показал на трех лежащих без сознания монстров. Родители, вскрикнув в один голос, бросились к чадам.

Чудовище поднял свою дочь Натали на руки.

— Дорогая, до чего же она красива, — воскликнул он, обращаясь к жене.

Сабрина видела, каким счастьем загорелись глаза родителей. Принц-лягушка с женой склонились к своей дочери Белле и медленно, осторожно гладили ее лицо. Даже паук ворковал над своим сыном Тоби. Они любили своих чудовищных детей-убийц.

Сабрина заглянула в коробок, взяла оставшуюся спичку. Она могла спрятать ее и подождать, пока заживет рука, а потом спасти маму и папу, но на это уйдут недели. Она и дня больше не проживет без них. Они нужны ей прямо сейчас. Сабрина загадала, потом чиркнула спичкой. Пламя засияло в холоде ночи.

— Сабрина, не надо! — закричала бабушка Рельда. — Остановись!

— Посмотри, что со мной стало, — печально сказала девочка. — Мне нужны мама и папа.