Когда они шли по улице Ренн, Ружар сообщил, что теперь у него более четкое представление о Шарле Стейнере. Он располагает достоверными сведениями, полученными из двух источников, характеризуемых как «серьезные». Чтобы предупредить возможные опасения Клейна, он уточнил, что информаторы не знакомы между собой и, следовательно, не могут сговориться.

Изложив детали разговоров с Понсо и Дюссо, журналист рискнул выдвинуть свои гипотезы.

Первая касалась деятельности Общества оперативной обработки, управления и надзора. Биография Стейнера свидетельствовала об имеющемся у него опыте секретной работы. Кстати, широко известный факт, что в течение нескольких лет служба внешней разведки заключала сублицензионные договоры на привлечение других организаций к оперативной работе в своих приоритетных областях. Организация, которой руководил Стейнер, вполне могла быть одной из подобных марионеток.

Это подсказывало Ружару вторую гипотезу. Очень вероятно, к нему обратились потому, что деятельность Общества оперативной обработки во Франции могла входить в сферу его профессиональных интересов. А значит, можно предположить возможность проведения акции на национальной территории — акции, в которой была бы замешана служба внешней разведки.

— Но служба внешней разведки не уполномочена проводить операции внутри Франции.

Журналист бросил на патрона косой взгляд:

— Если бы наши тайные агенты соблюдали это правило, появился бы отличный повод для создания структуры вроде Общества оперативной обработки, управления и надзора, тебе не кажется?

— Допустим. Но что это на самом деле должно означать? Что наши секретные службы в настоящий момент проводят в стране нелегальную широкомасштабную антитеррористическую операцию? И для чего? Чтобы перебить всех бородачей? Смешно. Вспомни «Rainbow Warrior». [124]Это вполне всех усмирило.

— Если говорить о провалившейся операции «Сатаник», [125]то они очень многое сумели сделать у нас под носом, причем так, что о них никто и не слышал.

Клейн задумался над словами Ружара:

— Все это не объясняет мне, почему кто-то решил обратиться к тебе. Чего хочет эта «Мартина»?

— Быть может, это просто добрая душа, желающая положить конец не слишком богоугодному делу. — Журналист усмехнулся, а затем продолжал серьезным тоном: — Есть еще кое-что.

— Выкладывай.

— Дюссо предупредил меня о внутренних разногласиях в службе внешней разведки.

— Какого рода?

— Политических. В связи с грядущими событиями. Возможно, «Мартина» работает на одну из противоборствующих группировок.

— Отсюда и попытка нами манипулировать. Я ведь тебя предупреждал. — Паранойя Клейна брала верх.

— Это было понятно с самого начала. Но что за ним кроется? Настоящая операция? Или это деза чистой воды, рассчитанная на то, чтобы заставить тебя совершить ошибку? Нет желания разобраться?

— Чего тебе от меня надо?

— Чтобы ты позволил мне продолжать и…

— И что?

— Мне бы хотелось задействовать Яна.

— Слишком дорого.

— Но он лучший. Мне бы хотелось, чтобы он для меня проследил за некоторыми людьми.

— Ян ведет слежку за обыкновенными людьми, а не за шпионами. Его сцапают.

— Поверь, если моя малышка Амель смогла сделать все то, что сделала, Ян ничем не рискует.

Клейн остановился и повернулся к Ружару:

— Твоя малышка Амель, да? — Он ненадолго задумался. — Скажи своему приятелю, чтобы дал тебе скидку.

Линкс отправил сообщение и принялся за уборку только что использованного им рабочего места. Мельком бросив взгляд через плечо, он увидел, как парень за прилавком пытается охмурить кривляющуюся на пороге девчонку. Работник интернет-кафе больше не обращал внимания на посетителя. Агент вышел сперва на менеджера Сети, а потом на сервер, где тоже стер следы своего соединения.

Когда Линкс подошел заплатить, девушка посторонилась: от него воняло. Раздосадованный несвоевременным вмешательством, кассир смерил клиента высокомерным взглядом. Чтобы поскорее освободиться от зловонного босяка с блаженной улыбкой, он позволил ему вывалить на прилавок груду мелочи и поспешно заверил, что пересчитывать не стоит, и так сойдет.

Улица Муфтар пахла блинами. Благоприятный прогноз погоды привлек сюда студенческое население, решившее с пользой провести уик-энд после долгой недели занятий. Линкс сделал глубокий вдох и смешался с толпой.

13.10.2001

В машине Сильвен не проронил ни слова. Он замолчал еще в ресторане, после короткой и резкой перепалки, происшедшей между ними прямо на глазах у друзей. В самый разгар ужина позвонил Ружар, Амель вышла, чтобы поговорить с ним, и вернулась только через двадцать минут. Муж сделал ей замечание, она ответила очень сухо, что еще больше раздражило его. Еще не хватало позволять «ее журналисту» портить им вечер.

Возвращение домой не улучшило их настроения.

Молодая женщина попыталась вернуться к разговору:

— Тебе ведь тоже случается работать допоздна… И я никогда ничего не говорю. Ты мог бы порадоваться, что мои дела сдвинулись с мертвой точки.

Сильвен не ответил и проскользнул в ванную.

Расстроенная Амель осталась одна в гостиной. Несколько минут она прислушивалась к тишине в квартире, потом подошла к столу и включила компьютер. Позади нее открылась дверь, раздались шаги. Муж положил руки ей на плечи и принялся их массировать. Но мысли ее были далеко, и она отстранилась.

— Дай мне две минутки, я сейчас.

Сильвен молча отошел и, остановившись в коридоре, видел, как она проверила почту и вздохнула, потому что ей никто не написал.

— Ты ждала письма?

От неожиданности Амель вздрогнула и обернулась. Сильвена уже не было. Свет в спальне погас. Когда, выключив компьютер, она наконец зашла туда, он лежал к двери спиной.

Она спала мало и проснулась рано.

Утром сообщений по-прежнему не было.

Накануне Амель договорилась с Ружаром о встрече. В десять на площади Бастилии. Муж был не в курсе. А у нее не было сил с утра пускаться в объяснения: только не после такой ночи, какую она провела. Так что она оставила на кухне туманную записку и отправилась прогуляться, чтобы скоротать время.

Спустя сорок пять минут Амель подходила к площади со стороны авеню Домениль вдоль Куле Верт. Она часто выбирала для прогулок этот маршрут.

Возле улицы Ледрю-Роллен на нее чуть было не налетел внезапно выскочивший из-под аркады Жан-Лу Сервье. Он уже начал извиняться, и тут Амель узнала его:

— Здравствуйте, что вы здесь делаете?

— Прогуливаюсь. А вы? Начинаете или заканчиваете?

Он был в тренировочном костюме и вспотел, вероятно от быстрой ходьбы или бега.

— Небольшая пробежка вокруг дома.

— Жаль.

— Почему?

— Я бы могла пригласить вас на кофе.

Сервье быстро взглянул на часы и предложил встретиться возле его дома, в «Канапе», через двадцать минут, чтобы он успел принять душ. В назначенный час Амель сидела на красной бархатной банкетке под зеркалом.

— Вы ранняя пташка или у вас бессонница?

— И то и другое. — Амель обеими руками обхватила чашку и подула на чай.

— Заболели?

Она отрицательно покачала головой.

— Проблемы?

Утвердительный кивок.

— Личные или служебные?

— Личные. — И потом: — Вы женаты? — Вопрос вырвался у Амель помимо воли. Размышляя о ссоре с Сильвеном, она безотчетно допустила эту бестактность. — Простите и забудьте мой вопрос.