— Я доверяю.

Нуари Мессауди потребовалось время, чтобы обнаружить среди других машин на паркинге автомобиль своего связного. Супермаркет «Карфур де Монтрей», субботний полдень, служебный выезд. Он тут же подсел в нее.

— Ассалам Алейкум,Незза.

— А, Фарез! На, это мне дал Мустафа. — Нуари протянул ему стирательную резинку. Тот принялся вынимать ее из упаковки.

— Все в порядке?

Дилер помедлил, огляделся вокруг. Фарез смущал его. Маленький, крепкий, бородатый, с жестким, безжалостным взглядом. Правоверный, настоящий правоверный. И к тому же респектабельный человек, с женой и двумя детьми. Не то, что он. В его присутствии Незза ощущал неловкость, чего он очень не любил. Фарез был влиятельным человеком, из окружения главы их группы. Единственный, по-настоящему знающий его.

— Мустафа…

— Что — Мустафа?

— Он меня беспокоит.

Фарез почти не обращал внимания на Нуари. Он как раз достал из упаковки от стирательной резинки английскую сим-карту. Именно этого он ждал. Камель будет доволен.

— Он слишком напряжен, мне это не в кайф.

— Ты знаешь, откуда он взялся?

Нуари покачал головой:

— Его к нам привели братья Харбауи, Халед и Нурредин. Они знакомы с ним по спортзалу, где он дает уроки карате.

— В Манте? [118]

— Да. Понимаешь, Мустафа француз, он здесь родился. Но родители его алжирцы, вернувшиеся в родные места после долгого отсутствия. Его вырастил дядя. Когда десять лет назад алжирская вооруженная исламистская группа начала войну в стране, его отца арестовала военная полиция. Его обвинили в том, что он помогал моджахеду. Это правда, но тот человек был его родственником. А старика били. Много. Теперь отец Мустафы не двигается. Днем он лежит и молча смотрит в стену, а по ночам кричит.

Незза нервно потер руку о джинсы и отвернулся, чтобы не встречаться взглядом с Фарезом.

— Мустафа ненавидит алжирское правительство, военных и всех, кто им помогает, вроде здешних куффаров.Поэтому его и приняли. Он не больно-то ловок, но в нем есть ненависть. И он здоровенный.

— Ну да, только слишком напряженный.

— Только с тобой, брат. Будь полюбезней, уважай его, и все будет хорошо, вот увидишь.

— Но…

— Делай, что я сказал.

Нуари опустил глаза:

—  Иншалла.

Он попрощался со своим собеседником и вышел из машины.

08.10.2001

День подходил к концу. Амель возвращалась домой усталая и опечаленная, не только из-за дождливой погоды, но и из-за отсутствия новостей. Ружар не подавал признаков жизни, и она беспокоилась, что он решил в одиночку разрабатывать дело Общества оперативной обработки, управления и надзора. И все же сегодня она опять целый день просидела в библиотеке в поисках материалов для книги журналиста. Воспользовавшись скоростным Интернетом, она заглянула на профессиональные сайты в надежде отыскать там объявление об интересной работе. Безуспешно.

Амель шла по улице Ватиньи. Под козырьком ее подъезда стоял какой-то мужчина. Среднего роста, темный костюм, плащ. По мере того как она приближалась, черты его лица становились все более отчетливыми и одновременно более знакомыми.

Услышав стук ее каблучков, незнакомец повернул голову и улыбнулся. Улыбка у него была хорошая: широкая и открытая. Но лицо его оставалось грустным. Вероятно, причиной тому были глаза, слегка навыкат, посаженные немного далековато от переносицы, черные, обведенные кругами.

Этого человека она уже видела. Должно быть, ровесник Сильвена, какой-нибудь его приятель.

Когда она приблизилась, мужчина протянул ей руку:

— Жан-Лу Сервье.

Амель узнала в нем того, кто толкнул ее в «Пепиньере», и отступила на шаг назад:

— Что вы делаете около моего дома? Что вам от меня надо?

Сервье удивила оборонительная реакция молодой женщины, и он опустил руку:

— Простите, я хотел… Я ехал домой на такси и… В общем…

Заметив его внезапную неловкость, журналистка немного успокоилась и теперь равнодушно слушала его путаные объяснения.

— Я пришел вернуть вам, — Жан-Лу порылся в портфеле, — вот это.

Он сунул в руки Амель бумажник. Ее бумажник.

— Он валялся на полу. Я не сразу его увидел, но потом поднял и решил забрать. Официант не вызвал у меня особого доверия. Извините, что не сразу позвонил вам, у меня было много работы и…

Амель сухо поблагодарила и сунула бумажник в сумку. Она чувствовала облегчение и одновременно раздражение, что он не позвонил раньше. Она уже успела опротестовать все документы.

— Я бы охотно пригласила вас чего-нибудь выпить, но должен вернуться муж, и…

Она не испытывала ни малейшего желания рассказывать эту историю Сильвену. Ни к чему, еще станет ревновать.

Словно угадав ее мысль, Сервье взглянул на часы:

— Мне пора. До свидания.

Прежде чем выйти из-под козырька, он взглянул на небо и, втянув голову в плечи, сделал несколько шагов.

— Эй, месье! — Голос Амель заставил его вернуться. — У вас есть телефон или электронная почта? Тогда как-нибудь на днях я угостила бы вас кофе, если вы будете свободны.

Сервье снова улыбнулся и протянул ей элегантную визитную карточку цвета слоновой кости.

На ней Амель обнаружила служебные координаты на английском языке, должность — «консультант» — и название компании, на которую он работает: «NextStep».

— Я вам… позвоню.

— Буду рад.

Жан-Лу снова вышел под дождь, побежал, прикрыв голову кожаным портфелем, и вскоре исчез за углом. Можно было подумать, он спасается бегством.

09.10.2001

Назавтра по-прежнему никаких вестей от Ружара. Амель впала в отчаяние. Звонок в Исси-ле-Мулино убил все ее надежды найти хоть небольшую подработку в женском журнале. Предложения работы выглядели непривлекательными, особенно должность пресс-секретаря. Реальность, которую она отказывалась принимать. Ей хотелось действовать по другую сторону баррикад, на поле боя.

Трудиться над историей Общества оперативной обработки, управления и надзора.

Все утро Амель читала книгу Гавальды и почти закончила его. Да и пора было, чтение оказалось трудным испытанием. Она сама не понимала почему, ведь книга ей понравилась. Оставалось всего несколько страниц, она прочтет их позже, а сейчас ей хотелось выйти подышать. Амель поискала глазами визитную карточку Сервье, которой была заложена книга, и нашла ее перед клавиатурой компьютера на рабочем столе в гостиной. Ее глаза задержались на блестящем бристольском картоне. Его e-mail адрес.