– Я действительно не очень хорошо себя чувствую, Джерри.
– Но ведь завтра, как я уже сказал, ты можешь почувствовать себя еще хуже. Во всяком случае, я не устанавливаю никаких сроков для проработки этих документов. А если ты в самом деле чувствуешь себя неважно, то, может быть, не помешает, чтобы кто-то находился рядом с тобой и… был на подхвате.
– На подхвате? Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, чтобы кто-то мог подать тебе чашечку чая, сандвичи, бульон…
Аделин бросила на незваного гостя подозрительный взгляд. Иметь в своей квартире на подхвате Джерри Луиса, этого крепко сколоченного, сексуального мужчину, чье присутствие будет навязчиво доминировать в ее скромном обиталище? Нет уж! Этого ей хотелось меньше всего на свете. Но сейчас этот сексуальный мужчина, судя по всему, совсем не собирался покидать ее жилище, а она, одетая в банный халат, под которым абсолютно ничего не было, пребывала не в том настроении, чтобы продолжать с ним о чем-то спорить.
И исполнительная секретарша уступила своему боссу, согласившись взять привезенные им папки с документами.
– Я готов сию же минуту передать тебе папки, – сказал Джерри, – но сначала мне хотелось бы обсудить с тобой пару второстепенных вопросов.
Аделин в отчаянии тихо ахнула, когда он распахнул дверь и стремительным шагом прошел мимо нее внутрь квартиры. Его черные глаза окинули быстрым взглядом маленькую столовую и гостиную справа от него, а затем переметнулись влево, к просторной ванной, дверь в которую была слегка приоткрыта. Слава Богу, она догадалась закрыть дверь в спальню. На секунду она с содроганием представила, как его проницательные глаза стали бы скользить по неубранной постели, по разбросанным повсюду вещам и предметам одежды…
– Я быстренько приготовлю тебе чашечку кофе, – предложила она и, неохотно прикрыв за собой внутреннюю дверь, повела его в кухню.
Вдруг Джерри резко повернулся, нахмурил брови и бросил на нее подозрительный, почти злой взгляд. Дверь спальни была закрыта. Интересно, подумал он, почему она закрыла ее? Чтобы он не мог увидеть, кто там находится?
– Нет-нет, ты присядь, а я сам приготовлю кофе.
– Но ведь ты не знаешь, где что лежит.
– Эта кухня не настолько велика, чтобы не увидеть в ней даже самую маленькую вещицу невооруженным взглядом, – сухо заметил он.
– Но меня она вполне устраивает.
– Неужели ты не в состоянии приобрести более комфортабельное жилье, получая не такую уж плохую зарплату? – спросил он ее в лоб.
– Я коплю деньги, чтобы купить отдельный дом, – пробормотала Аделин.
Разумеется, ей не потребовалось бы заниматься этим жалким накопительством, если бы она приняла предложение Стива. Он уже звонил ей и терпеливым тоном интересовался, не забыла ли она о его предложении соединить их судьбы обручальными кольцами.
– Сядь, пожалуйста. Ведь ты нездорова, – повторил Джерри, почувствовав в какой-то степени угрызения совести за свое неожиданное вторжение в квартиру этой женщины и за обременение ее работой, которая не требовала такой пожарной спешки.
– Нет… я… я пойду и во что-нибудь переоденусь. Кофе в буфете, молоко в холодильнике, а чайник обычно работает хорошо, хотя порой ведет себя несколько эксцентрично.
Она вышла из кухни, а он подумал о том, что сегодня впервые оказался в ее квартире. А также о том, что его внезапное появление не понравилось ей. Оно привело ее в такое же напряженное и болезненное замешательство, какое она явно испытывала вчера в ресторанчике «Милан». Особенно в тот момент, когда он, танцуя с ней, прижимал ее к себе так плотно, что жар, исходивший от его тела, казалось, сплавлялся с жаром, которым дышало и ее тело.
Войдя в спальню, Аделин принялась суетливо шуровать по шкафам в поисках каких-нибудь джинсов и тенниски. А в это время столь же суетливо работали ее мысли. Да, ей надо как можно быстрее отделаться от него, стучало у нее в мозгу. Она быстренько пролистает содержимое папок, сделает несколько выписок, выскажет в двух словах свое мнение – и укажет ему на дверь. В конце концов, это ее квартира, и он не посмеет перечить ей, если она категоричным тоном попросит его убраться восвояси.
Найдя наконец нужную одежду, она поспешно переоделась, а когда открыла дверь, так и остолбенела на месте: перед ней стоял ее босс!…
Через несколько минут после того, как Аделин покинула кухню, Джерри последовал за ней, чтобы узнать, не прячет ли она кого-нибудь в спальне. И вот теперь, когда она открыла дверь и с ужасом взглянула на него, он сделал два шага вперед и тоже оказался в спальне. Она смотрела на него с нескрываемым негодованием, а он не мог оторвать глаз от ее груди, которая очень быстро поднималась и опускалась.
– Пожалуйста, Джерри, вернись в гостиную. – Ее щеки густо зарделись. – Тебе здесь нечего делать. Освободи эту комнату немедленно!
Игнорируя ее приказ, он сделал еще несколько шагов вперед и стал внимательно разглядывать все места, где можно было спрятаться. Но таковых было немного. Площадь спальни лишь на несколько ярдов превышала площадь кухни, и все в ней было заставлено невзрачной мебелью. У одной стены стоял старинный гардероб, у другой – неуклюжий письменный стол, а посередине комнаты громоздилась двуспальная кровать, почти не оставлявшая места для свободного прохода к окну и двери.
– Я уже переоделась и готова приступить к работе с папками, – сквозь стиснутые зубы произнесла Аделин. – Так что будь добр и… освободи помещение.
– Конечно, конечно.
Джерри улыбнулся и окинул всю ее каким-то загадочно-мягким, ленивым взглядом. В эту минуту она показалась ему такой маленькой, жалкой, такой беззащитной… Перейдя в крохотную гостиную, он уселся на диван и стал ждать ее. Когда она появилась, Джерри предложил ей тоже присесть на диван, а сам сходил в кухню и вернулся с двумя чашечками кофе. Крепкий ароматный напиток, казалось, смягчил возникшую между ними напряженность.
Ему также показалось, что в эти минуты, пока они сидели на диване в ее квартире, от мучительной напряженности начала освобождаться и его душа. Напряженности, с которой он жил последние восемь месяцев, ни на день не переставая думать об этой хрупкой женщине, ни на день не переставая желать ее.
– Итак, о папках, – сказал он, ставя пустую чашку на журнальный столик. – Я прихватил с собой три. Из них самая важная связана с Макбрайтом, и ею надо заняться в первую очередь.
– Чем закончилась ваша вчерашняя беседа в офисе? – спросила Аделин и, слегка отодвинувшись от него, начала просматривать телеграммы и письма, имевшие отношение к «делу Макбрайта».
Она все еще не могла успокоиться после вторжения Джерри в ее спальню. Как он посмел? Неужели он подумал, что я кого-то прячу в ней? Сумасшедший. Она ненавидела его в эту минуту и в то же время не могла не ощущать сексуального притяжения к нему.
– Пытались дозвониться до этого проклятого Макбрайта, но его, как всегда, не было на месте. – По тону голоса своего босса Аделин поняла, что он кипел от негодования. – Но нам удалось кое-что выудить у одного из его подчиненных. После разговора с ним мы с Биллом пришли к выводу, что происходит явная утечка части вкладываемого капитала.
– Может быть, там допускаются какие-то перерасходы?
– Вполне возможно, – согласился с ней Джерри.
– И что ты собираешься предпринять в такой ситуации?
– Собрать факты и доказательства, и, если наши предположения о перерасходах подтвердятся, я уволю его.
– Что теперь должна сделать я?
– Тебе следует подготовить хорошо продуманное, аргументированное письмо. Никаких угроз, но в то же время надо дать понять Макбрайту, что теперь мы занялись его делами вплотную и не слезем с него до тех пор, пока не получим вразумительных объяснений. – Его черные глаза скользнули по ее белой шее, плечам, на миг остановились на очертаниях грудей под тенниской. Он сразу вспомнил, как трогал эти груди восемь месяцев назад и как обсасывал ее соски – крупные, твердые, розовые… Его бросило в жар. Выждав паузу, он продолжил: – Если Макбрайт допускает излишества в расходах, то есть попросту ворует деньги компании, не следует отпугивать его сразу. Он должен быть пойман на месте преступления – когда запустит руку в нашу казну. А теперь я готов выслушать твои соображения на этот счет.
