– Так получилось, что примерно неделю назад мы с ребятами в роте как раз на эту тему поспорили, дата ведь приближалась. Начали копать в Интернете, вот у меня и набралось кое-что. А когда комбриг приказал явиться в оперцентр, меня как под руку кто толкнул, перекатал на флеху это самое кое-что и прихватил с собой.
– Ясновидящий, млять, – добродушно проворчал генерал. – Ладно, молодец, твоя инициатива оказалась очень к месту. Но я тут кое-что стал прикидывать, и получается не слишком хорошо. Торчат наши бригады хоть и не на самом виду, так и места здесь не самые глухие, воинских частей тут до… буя и больше, в любую сторону глянь, так то пехота, то танкисты или аэродром какой полевой. Пролетит любой «кукурузник» местный, а внизу, откуда ни возьмись, целый городок, да сразу видно, не обычная мирная деревушка! Доложит командиру, и начнутся у нас совсем ненужные разборки.
– Причем со своими же, – мрачно заметил Веткач. – Надо быстро решать, как такое развитие событий пресечь в корне. Есть предложения, как нам до трех часов утра завтрашнего дня не засветиться особо перед местными, не угодить под «дружественный огонь» и успеть подготовить реально выполнимый план помощи Красной Армии в самый нужный момент, не особо добавляя неразберихи, которой завтра и без нас хватит?
– То есть, Иван Анатольич, ты предлагаешь начать активные действия сразу, не дожидаясь прорыва немецких ударных частей в глубь нашей территории? Действовать не по коммуникациям, а по боевым порядкам? – вступил в разговор Соломенцев.
– Почему бы и нет? – согласно кивнул генерал армии. – А ты сам посмотри часть боевого донесения штаба четвертой армии в одиннадцать пятьдесят пять в округ! – Ледников вывел несколько строчек на проекционный экран, установленный в центре зала:
«6-я стрелковая дивизия принуждена была к 7.00 22.6.41 г. отдать с боями Брест».
– Или вот еще это. – Генерал щелкнул мышкой: «Наши авиаполки имеют большие (30–40 %) потери, штаб армии разгромлен (в Кобрин)».
– Там еще много чего есть. Коммуникации мы не забудем, это само собой, но учтите все, если мы сможем с первых часов уменьшить потери наших частей, не допустить хотя бы на отдельных участках потери управления, это будет гораздо полезнее, чем пропустить панцеры к Минску, пусть и с отрезанными тылами. Я совсем не уверен, что теперешние командиры смогут грамотно устроить «котел» прорвавшимся частям вермахта, они же сами контрудар на утро двадцать третьего июня готовили с оговоркой «Границу до особого распоряжения не переходить», какие тут «котлы»! Тут еще такой момент: севернее и восточнее немцы начали наступление пусть и совсем ненамного, но позже. Они полностью уверены, что добились абсолютной тактической внезапности. Что будет, если с первых минут на центральном участке у них все пойдет не так, как планировалось? – Ледников посмотрел на реакцию своих офицеров. В глазах светилось согласие.
– Пусть мы не сможем помочь на первых порах тем, кто оказался в Белостокском выступе, но уж на направлениях Гродно – Минск и Брест – Минск «Барбароссу» затормозить сможем. А если успеем правильно наладить взаимодействие с остальными частями Западного фронта, то и фланговый прорыв с севера к Минску сорвем!
– Ладно, товарищи генералы, что мы видим? – Командующий группировкой подошел к экрану, демонстрирующему в данный момент карту первого дня Великой Отечественной войны в крупном масштабе, с отметками расположения немецких и советских войск. Все это, добавив места дислокаций бригад, успел смонтировать Лисов, пользуясь приоритетным доступом компьютеров оперативного центра к общей сети.
Зрелище не самое приятное, если учесть темпы, с которыми немцы смогли прорваться к Минску, Киеву и Ленинграду. Но слишком у них все завязано на взаимодействие групп армий «Север», «Центр» и «Юг». И на уверенность, что все будет происходить почти в полном соответствии с планами. Задержка в продвижении фронта, особенно на центральном участке, создает угрозу флангам сразу для двух их групп армий. Немецкие генералы глупостью не страдали… тьфу, не страдают, поэтому будут вынуждены реагировать на такие события перегруппировками своих частей, перенаправлением ударов на фланги, тем самым снижая давление в глубину. У Красной Армии появится время для проведения мобилизации и выдвижения резервов к угрожаемым участкам. Считаю, что нам не следует отрываться от своих баз, а принять за основу разработки наших действий активную оборону, пусть ее и ругали, называя вынужденной стратегией слабых. И не надо забывать, что до установления устойчивого взаимодействия со штабами округа и центральным руководством СССР, мы не сможем использовать наши дальнобойные средства поражения с полной эффективностью.
Еще раз оглянувшийся Ледников увидел внимательно внимающих ему офицеров.
– Одним моментом надо воспользоваться обязательно. По документам выходит, что артподготовку фрицы начали одновременно с бомбежкой наших аэродромов и узлов управления. На нашем участке в три пятнадцать. Первые наши истребители поднялись с воздух после четырех утра. Ни один самолет этого времени не имеет привычной нам системы опознавания «свой – чужой». Поэтому относительно свободно ПВО мы сможем применять только в первые сорок пять минут, начиная с появления целей в зоне досягаемости, но уж применить их по максимуму. – Ледников обвел взглядом присутствующих в зале и на экране. – Поэтому приказываю разработать такую схему расположения ЗРК и средств обнаружения, которые позволят прикрыть от воздушных налетов следующие районы. Двадцать первая бригада: Брест, Кобрин, Пружаны, особенно расположенные рядом с ними аэродромы, собственную базу с возможностью обстрела целей на подлете к станции Твели, где располагается штаб четырнадцатого механизированного корпуса. Двадцать третья бригада: Гродно, Скидель с перехватом пролетающих самолетов курсом на Лиду, Волковыск, собственную базу с возможностью обстрела пролетающих курсом на Мосты самолетов противника. Рассчитать силы ПВО прикрытия каждого из указанных объектов, требуемый боезапас, наземную поддержку из расчета танковый и мотострелковый взводы на батарею ЗРК. – Сделав паузу, командующий одним глотком осушил здоровенную кружку с уже остывшим кофе, после чего продолжил: – Следующее. Медицина, какой распорядок дня можете предложить, исходя из подготовки личного состава к выдвижению в заданные районы не ранее двадцати трех часов сегодня и ведению боевых действий начиная с трех часов утра двадцать второго июня? И учтите, нам придется использовать большинство солдат для проведения маскировки расположения бригад не позднее чем через час. Предлагаю начать побудку ваших подчиненных и разработку мероприятий для поддержания физического и психологического тонуса всех находящихся на вверенной мне территории. Можете приступать к выполнению.
Дождавшись, пока медик покинет оперцентр, Ледников продолжил:
– Командирам вторых батальонов каждой из бригад выделить одну роту из своего состава для усиления комендантских рот, с целью обеспечить охрану периметра. Разведчикам быть готовым совместно с приданными ротами спецназа выполнить специальные мероприятия по установлению контакта с командованием ближайших к нам частей Красной Армии. План этих мероприятий я сообщу отдельно. Было бы полезно провести некоторые противодиверсионные операции, не допустив группы «Бранденбурга» к линиям правительственной связи, но мы сами не знаем, где эти линии проложены. Подождем, что нам дознаватели скажут после работы с местными офицерами. Поднимайте личный состав, без сирен, без лишней нервотрепки, выделите толковых офицеров, чтобы они разъяснили ситуацию гражданским специалистам.
И последнее. Через полчаса я обращусь к личному составу. Чтоб все слушали, понятно?
Означенное время спустя Ледников, одетый в парадный мундир, вещал с многочисленных компьютерных и телеэкранов:
– Бойцы! Окончательно подтвердились наши подозрения, появившиеся еще ночью. Неизвестным нам образом наши бригады оказались перенесены в 21 июня 1941 года. Мы не знаем, как это произошло и зачем. Но! Мы все знаем, что всего через день на СССР нападут фашисты. У нас есть возможность избавить нашу Родину от тех страшных жертв, какие она принесла в Великой Отечественной войне. Я верю, нет, я знаю, что в наших силах нанести немцам чудовищный урон. В нашем распоряжении техника и тактика, на восемьдесят лет опережающие все, что есть у немцев. Две наши бригады – это огромная сила, которую мы можем и должны применить для защиты России. Мало кто из вас помнит СССР. Но вы все помните слезы наших дедов и прадедов на Днях Победы. Вы знаете, какие жертвы принесла наша страна, чтобы победить. Я надеюсь, нет, я знаю, что вместе мы изменим мир. И обещаю, что мы, ваши командиры, вас не подведем!
