– Я офис арендую, – словно услышав его мысли, вдруг сказала Лариса. – Только что сняла, еще не успела все свои вещи привезти. Лика сказала, вас подозревают в убийстве?

– Да.

– Давайте, мы сядем, и вы мне все-все по порядку расскажете.

Слушала она внимательно, то и дело кивая и делая пометки в своем нетбуке. Иногда, когда дело касалось каких-либо фактов или свидетелей, она переспрашивала и уточняла:

– Я правильно вас поняла, Алексей, следователь сказал, что у них есть свидетель вашей ссоры?

– Да.

– И он отказался назвать его имя?

– Да, именно так. Он сказал, что пока воздержится назвать конкретное имя. Но мне кажется, это блеф.

– Что – блеф?

– Что у них есть свидетель ссоры. Мы с Кирой не ссорились.

– Вообще?

– Вообще. Мы два года знакомы, поженились полгода назад, в прошлом ноябре. И за шесть месяцев брака ни разу не поругались, не говоря уже о добрачном периоде. А что, это ненормально? – с вызовом спросил он.

– Во всяком случае – редко. Но я бы хотела, чтобы и у меня, когда я выйду замуж, было так. Ладно, мы отвлеклись от главной темы. Давайте заключим соглашение об оказании юридической помощи, и вы будете свободны.

Она распечатала на принтере два бланка соглашения, расписалась сама и протянула листы на подпись Лесу.

– Алексей, если вас вызовут в Следственный комитет, вы обязательно поставьте в известность меня. Обязательно, слышите?

– Да, конечно. – Он расписался на двух листах и подвинул обратно один Ларисе.

– В общем, теперь мы везде должны появляться вместе, – сказала она. – Разумеется, я не имею в виду улицы, магазины и кафе, а только правоохранительные структуры. Далее. Если вдруг вас неожиданно где-либо задержат, при первой же возможности вы опять-таки звоните мне.

Лес удивленно поднял брови.

– Да-да, не удивляйтесь. С большой долей вероятности я допускаю такой поворот событий. Значит, в самом худшем случае – мы не пугаемся, не суетимся, не оказываем сопротивления полиции, а сразу же ставим в известность меня. Это понятно?

– Да.

Он помрачнел. Уверенность адвоката в его скором аресте буквально придавила его к земле. До сих пор ему казалось все дурным сном или какой-то досадной ошибкой. Ну не может с ним, с Алексеем Гардениным, ничего подобного происходить.

Домой он от Ларисы не пошел. Отправился прямиком в мастерскую и там до изнеможения, до поздней ночи, стучал молотом. Когда витой канделябр, который он обещал сделать Кире по приезде, был готов, Лес рухнул, не раздеваясь, на деревянную лавку и уснул мертвым сном.

Проснулся от разрывающегося в кармане мобильника.

– Алексей? Это Лариса. Вам имя Андрей Топильский известно?

Лес сонно протер глаза, пытаясь собраться с мыслями.

– Нет. Впрочем, да. Это бывший муж Киры. А что случилось?

– Он один из тех, кто свидетельствует против вас.

– И что же он мог рассказать? – огорошенно спросил Лес.

– Он оказался болтлив, наговорил много чего. Но одна из историй мне кажется очень неприятной…

– Давайте угадаю. Наверняка он сказал, что я женился на деньгах, потому что жиголо и альфонс, – кисло скривился он.

– Ну, не без этого. Но насторожило меня другое. По заверению Андрея Топильского, вы попытались убить свою жену первый раз еще на свадьбе.

– Что? – Лес от неожиданности вскочил и ударился головой о выступ на потолке ниши, в которой спал.

– По его словам, это вы устроили поджог в ресторане, где собрались гости после свадьбы, и только по случайному стечению обстоятельств никто не пострадал.

– Бог мой, что за бред! Я, наоборот, пытался самостоятельно погасить огонь.

– К чему такое геройство, вы пытались кого-то спасти?

– Просто не думал ни о чем. Увидел очаг возгорания и бросился тушить. Мне казалось, я успею. Кстати, я видел, как именно Андрей выходил из подсобного помещения, откуда потом повалил дым. Так что могу сказать о нем то же самое: я считаю, что это он устроил поджог.

– Зачем?

– Не знаю. Может быть, хотел испортить нам праздник.

– Как вы вышли?

– Через черный ход. Как раз подъезжали пожарные машины, и мои усилия уже были не нужны.

– М-да, – Лариса помолчала, – неоправданное геройство. В это сейчас никто не верит, вот в чем беда. А вот в том, что вы не бросились спасать в первую очередь свою жену, могут усмотреть злой умысел.

– У вас все? – разозлился Лес. – Я очень мало спал, и сейчас мне хочется принять душ.

– Алексей, вы меня не так поняли, – спохватилась Лариса. – Я на вашей стороне!

Слова Ларисы о том, что неприятности Леса на этом не закончатся и в скором времени будут иметь продолжение, сбылись даже быстрее, чем предполагалось. Утром в понедельник, когда Лес собирался на работу, позвонил следователь и попросил его явиться для проведения следственных действий. Как и договаривались, Алексей тут же сообщил об этом Ларисе.

– На какое время он вас вызвал?

– На два часа.

– Хорошо, я буду.

После этого Лес пытался сосредоточиться, чем-то заняться, но все валилось из рук. Из головы не шли слова Ларисы о возможном задержании, и он едва сдерживался, чтобы, не дожидаясь двух часов, выйти из дому и отправиться куда-нибудь подальше – на Камчатку, на Северный полюс, но только не на Арбат в Следственный комитет.

Когда он подъехал, Лариса уже ждала его на улице.

Молча кивнув ей, Алексей прошел к двери. Лариса поспешила следом. Неприятные предчувствия продолжали преследовать его: ощущение ирреальности происходящего и омерзительно липкое чувство беспомощности перед машиной правосудия. У двери следователя он вопросительно оглянулся на Ларису, и она подбадривающе улыбнулась ему. Не ответив на ее улыбку, Алексей постучал и, услышав ответ, вошел. Лариса пошла за ним.

– Вы подождите пока за дверью, вас пригласят, – не слишком дружелюбно отреагировал на ее появление следователь.

На этот раз Гаврилов обошелся без церемоний. Оторвав взгляд от бумаг и кивком предложив Алексею сесть, он придвинул к себе папку с делом, открыл ее и несколько секунд смотрел бумаги. Потом, зачем-то сцепив руки в замок, он поднял голову и ровным, ничего не выражающим голосом пробубнил:

– Следственный комитет возбудил уголовное дело по факту убийства. Алексей Иванович, сейчас вы будете допрошены в качестве подозреваемого. Как я понял, вы приехали со своим адвокатом. Конечно, она будет присутствовать на допросе.

Он поднялся и открыл дверь:

– Входите, пожалуйста.

Лариса зашла и ободряюще кивнула Алексею.

– Мне нужно переговорить с моим подзащитным наедине, – обратилась она к следователю.

Гаврилов кисло скривился и поднял трубку телефона.

– Оксана, подойдите ко мне. У меня здесь подозреваемый с адвокатом, их нужно проводить в отдельную комнату.

– Слушайте меня внимательно, – наклонившись через стол и понизив голос, сказала Лариса, когда они остались одни, – сейчас лучше никаких показаний не давать.

– Как это?

– По статье пятьдесят первой Конституции каждый человек имеет право не свидетельствовать против себя. Нам надо потянуть время, понимаете, Алексей?

Лес толком ничего не понял, но кивнул с готовностью.

– Вам нужно продержаться сорок восемь часов, после чего задерживать вас без особых оснований не имеют права. Либо должны предъявить обвинение, либо отпустить. Насколько я понимаю, никаких прямых доказательств вашей виновности у них нет. Будем надеяться, что и не появится.

– Я до сих пор не могу поверить, что в это влип, – мрачно сказал Лес.

– Не надо падать духом. Еще не все потеряно, и я уверена, что выход найдется. Я буду присутствовать на всех следственных мероприятиях, будь то обыск в квартире или очная ставка. И еще. Я внимательно изучила материалы дела, для меня в нем много неясного. Скорее всего мне придется вылететь в Австралию.

– Я понял, нужны деньги.

– Да, на дорогу туда и обратно и на расходы.