– Пришел получить распоряжения, сэр.

– Какое усердие. На протяжении некоторого времени я предполагал, что хранящееся на вверенном мне складе имущество расхищается... Так что, черт возьми, вы там искали? В палатке Найга?

– Ничего, сэр. Просто проходил мимо, когда она загорелась.

Торранс недоверчиво уставился на прапорщика. Вздохнул печально. Покачал головой.

– Для прапорщика вы, пожалуй, немного староваты, а?

– Два месяца назад, сэр, я был сержантом.

Торранс всплеснул руками в притворном ужасе.

– О господи! Спаси и сохрани. Святые угодники! Уж не хотите ли вы сказать, что попали в офицеры из рядовых?

– Так точно, сэр.

– Ну и ну... – Капитан откинулся на подушку и выпустил идеально ровное колечко дыма, которое и проводил взглядом до самого потолка. – Получив достоверные сведения касательно личности вора, я принял меры по пресечению его преступного промысла. Вы заметили, Шарп, что в отчете не упоминается ваше имя?

– Не упоминается, сэр?

– Нет. Отчет ляжет на стол полковнику Баттерсу, который, будучи человеком в высшей степени тщеславным, постарается приписать часть заслуг себе и только потом передаст бумагу Артуру Уэлсли, который, как вы, возможно, знаете, является нашим главнокомандующим. Твердых правил джентльмен, наш Артур. Любит, когда все исполняется по инструкции. Наверняка воспитывался в строгости.

– Я знаю генерала, сэр.

– Вот как? Знаете? – Торранс повернул голову и еще раз, уже внимательнее, посмотрел на прапорщика. – Вращаетесь в одном круге? Обедаете вместе, не так ли? Или, может быть, охотитесь? Попиваете портвейн? Вспоминаете добрые старые времена? Или общих женщин? – Торранс усмехнулся, но достаточно осторожно – на всякий случай.

– Я хотел сказать, что мы знакомы, сэр.

Капитан покачал головой и нахмурился, как будто досадуя на прапорщика за то, что тот отвлекает его от важных дел.

– Перестаньте называть меня сэром. Возможно, дело в вашей врожденной угодливости или, скорее, в осознании глубины разделяющей нас пропасти, но офицеру, даже поднятому из низов, такое подобострастие не идет. Продолжаем, Дилип. Проведенный в его палатке обыск позволил обнаружить и вернуть украденное имущество. После чего я в соответствии с действующими инструкциями распорядился повесить вора в назидание другим. Честь имею, и так далее.

– Двух тысяч мушкетов все же недостает, сэр. Извините, вырвалось.

– Ладно, Шарп, нравится пресмыкаться – пресмыкайтесь. Так, говорите, две тысячи мушкетов все еще не найдены? Полагаю, мерзавец успел-таки их сбыть. Согласны?

– Меня больше интересует, как ему удалось их раздобыть. Это прежде всего...

– Какой вы скучный, – протянул Торранс.

– Я бы предложил поговорить с сержантом Хейксвиллом, когда он вернется, – продолжал Шарп.

– Ни слова против Обадайи Хейксвилла, – предупредил капитан. – Обадайя – весьма занимательная личность.

– Лживый ублюдок и вор, – с чувством произнес Шарп.

– Перестаньте! – простонал капитан голосом человека, у которого разболелись зубы. – Как вы можете говорить такие гадкие вещи! Наверное, мне придется развести вас. Или не надо? Брик! – Последнее слово было обращено к двери, ведущей в заднюю часть дома.

Дверь отворилась, и из-за муслиновой занавески выскользнула черноволосая женщина.

– Да? – Она покраснела от смущения, увидев, что Торранс голый. Капитана же, как заметил Шарп, пикантность ситуации только позабавила.

– Брик, дорогая, мой кальян погас. Вы не займетесь им? Я бы попросил Дилипа, но он сейчас занят. Честь имею, Шарп, представить вас Брик. Брик, познакомьтесь с прапорщиком Шарпом. Шарп, это Брик.

– Приятно познакомиться, сэр, – сказала молодая женщина и, сделав реверанс, занялась кальяном. О том, что они с Шарпом уже встречались, она предпочла умолчать.

– Мэм.

– Мэм! – передразнил его со смехом Торранс. – Ее зовут Брик!

– Брик, сэр? – переспросил Шарп. Имя совершенно не подходило изящной, с тонкими чертами женщине, которая послушно и ловко разбирала кальян.

– Вообще-то она миссис Уолл, – объяснил капитан, – и она моя прачка, швея и совесть. Не так ли, Брик?

– Как скажете, сэр.

– Терпеть не могу грязную одежду. Настоящая мерзость пред ликом Господа. Чистота, как нам постоянно и неустанно повторяют всякие скучные личности, почти равнозначна благочестию, но я усматриваю в ней еще более высокую добродетель. Благочестие доступно любому крестьянину, но чистоты способны достичь лишь немногие избранные. Брик содержит меня в чистоте. Если вы заплатите ей, Шарп, – совсем немного, сущую мелочь, она с удовольствием починит, постирает и приведет в порядок те лохмотья, которые вы с гордостью называете формой.

– Это все, что у меня есть, сэр.

– Ну и что? Походите голым, пока Брик вас обслужит. Или вам это неудобно?

– Я сам себя обстирываю, сэр.

– И когда это случалось в последний раз? – съязвил Торранс. – Ладно... Напомните, зачем вы здесь?

– Пришел узнать, какие будут приказания.

– Очень хорошо. На рассвете отправитесь к полковнику Баттерсу. Найдете его адъютанта и узнаете, что от нас требуется. Потом передадите Дилипу. Дилип все устроит. Затем можете отдохнуть. Надеюсь, эти обязанности вас не обременят?

Раздумывая над тем, зачем Торрансу понадобился помощник, если всеми делами занимается писарь, Шарп пришел к выводу, что капитан просто слишком ленив, чтобы вставать по утрам для получения распоряжений.

– Завтра утром, сэр, я получу распоряжения от адъютанта полковника Баттерса.

– Отлично! – усмехнулся Торранс. – Вы меня поразили, Шарп! Так четко все запомнить! Поздравляю.

– Распоряжения на завтра уже получены, сахиб, – подал голос писарь, переносивший в отчет опись возвращенного на склад имущества. – Нам приказано перевезти все в Деогаум. В первую очередь все, что числится по саперной части. Приказ полковника на столе, сахиб. Сначала саперное снаряжение, потом все остальное.

– Великолепно! – воскликнул капитан. – Видите? Ваш первый день на новом месте уже закончен. Замечательно, дорогая. – Он с наслаждением приложился к кальяну, который приготовила и подала ему женщина, и протянул руку, чтобы не дать ей уйти. Бедняжка забилась в угол за гамаком, стараясь не смотреть на голого Торранса. Капитан же, заметив взгляд, брошенный на нее Шарпом, истолковал его на свой лад. – Брик – вдова и, как полагается вдове, ищет мужа. Сомневаюсь, что ее мечты простирались когда-либо до брака с прапорщиком, но почему бы и нет? Социальная лестница для того и существует, чтобы по ней карабкаться, и пусть вы, Шарп, представляете одну из низших ее ступеней, для несчастной Брик это уже немалое продвижение. До того, как поступить ко мне на службу, она работала уборщицей. От уборщицы до офицерской жены! Какой прогресс! На мой взгляд, вы двое подходите друг другу почти идеально. Я исполню роль Купидона. Нет, ее лучше отдать Дилипу. Дилип, составьте письмо капеллану девяносто четвертого. Он, правда, редко бывает трезв, но, полагаю, брачную церемонию провести сумеет.

– Я не могу жениться, сэр! – запротестовал Шарп.

Торранс удивленно вскинул бровь – похоже, какие-либо возражения со стороны персонажей придуманной им комедии не предусматривались.

– Почему? Вам неприятны женщины? Или не нравится Брик? А может, вы взяли на себя обет безбрачия?

Шарп покраснел.

– Нет, сэр, но я уже уговорился...

– Уговорился? Что за странное выражение. Хотите сказать, что вы уже помолвлены? Как трогательно. И кто она? Богатая наследница?

Шарп пожал плечами.

– Она сейчас в Серингапатаме, – неловко объяснил он. – И мы не помолвлены.

– Понятно. Между вами и той роскошной особой в Серингапатаме достигнуто устное соглашение. А она черная? Черная бибби? Уверен, Клер не стала бы возражать. Правда, дорогуша? Белому человеку в Индии, кроме жены, нужна еще парочка бибби. Согласна, Брик? – Он повернулся к женщине, которая молча отвернулась. – Покойный мистер Уолл умер от лихорадки, и я, будучи в душе добрым христианином, взял на себя обязанность по содержанию его вдовы. Как думаете, Шарп, мне зачтется это доброе деяние? Надеюсь, что да.