Я вздохнула и под недоумевающий взгляд парня начала поднимать этого алкоголика. Посмотрите-ка на него — имеет семьдесят процентов, а он больше на пьяного бомжа смахивает, чем на владельца частных клиник. И за какие, простите, грехи меня наградили таким родственничком.

— Аня? — распахнул глаза Евгений Борисович. — Дочка, это ты?

— Да, папа, это я. Что ты здесь делаешь? По-моему в прошлый раз тебе ясно дали понять — здесь тебе не рады!

— Это твой отец? — удивился Шмелев.

— Мой.

— Твой отец? Твой отец! Папа, да. Это твой папа? — заело бедняжку.

— Да мой, мой.

— Но я не слышал, что у него есть дочь. Да и ты не рассказывала.

— Бери выше — у этого алкоголика две дочери. Мои родители в разводе. Он нас бросил, когда мы с сестрой были еще крохами, — объясняла Артему, сдерживая себя, чтобы не пнуть сидящего у моих ног отца.

— Анечка, дочка, я так соскучился! — забормотал мужчина.

— Раньше скучать надо было! А сейчас уже поздно, понял? — резко бросила я. Появление отца частенько выводит меня из равновесия. Ему повезло, что Ирка теперь отдельно живет, иначе с лестницы бы спустила. Надорвалась, но спустила бы.

— Почему ты так с ним разговариваешь? — укорил меня Шмелев.

— Не твое дело! Этот мой папа, как хочу, так и разговариваю! — буркнула я, не забыв добавить про Ирку и лестницу.

— Я не понимаю, кто в тебя вселился? Аня, это твой отец.

Немного пристыженная словами и намеком, что у него-то отца нет, я начала поднимать своего папашу. Тяжелый. Артем кинулся мне помогать.

Шум под дверью разбудил маму, и она решила проверить, что такое творится на лестничной клетке. Представшая перед ее глазами картина не хотела укладываться у нее в голове. Сначала она долго смотрела на наши жалкие попытки поднять отца, а потом решила нам помочь.

— Женя, ты зачем пришел? Да, еще в таком состоянии.

— Светочка! — Отец вырвался и обнял маму. Та, немного оторопев, попросила бывшего мужа успокоиться и пройти в квартиру, чтобы не перебудить любопытных соседей.

— Неужели ты меня простила! — воскликнул папа, протискиваясь в прихожую. — Я ведь уже неделю прихожу.

Я вытаращила глаза. Полученная информация меня удивила. Он целую неделю приходит прощенья просить? Неужели вернуться хочет? Нет! Пусть идет туда, где находился все это время.

— А тебе не кажется, что после того, как ты нас бросил, тебе не видать прощения.

— Аня! — выкрикнула мама. Я не понимала, почему она его все время защищает. Будто мы не видели, как ей тяжело все это время было. А она, не смотря на это, защищает его.

— Не надо, Светочка. Не говори ей ничего. Анечка права — нет мне прощенья.

— Я здесь лишний, — дал знать о себе Артем. — Давайте, я отведу его в кровать и уйду.

Никто возражать не стал. Мне не хотелось, чтобы блондин стал свидетелем нашей семейной драмы. Слишком болезненная это тема для меня.

Проводив молодого человека до двери, я посмотрела ему в глаза. Наверное, он все понял и не стал ничего говорить, лишь поцеловал в губы. Легко, воздушно. Как бы мне не хотелось расставаться с Артемом, но пришлось. Когда двери лифта открылись и парень зашел в него, он обернулся.

— Не злись на отца.

— Это не твое дело! — Я понимала, что отыгрываться из-за отца на Артеме не правильно, но ничего не могла с собой поделать. Каждая встреча с этим мужчиной приносит мне одни разочарования.

— Не надо со мной так разговаривать. Я пытаюсь помочь.

И тут я вообще потеряла равновесие.

— Лучше себе помоги! Ты точная копия моего папаши в молодости. Он тоже любил вечеринки и девочек. И нас он бросил ради бабы, а я не прощаю такого предательства.

Мне показалось или Артем побледнел? Возможно это все освещение в подъезде. Да и створки лифта быстро закрылись. И вообще, Аня, перестань себя накручивать! Все будет хорошо и Артем тебя не предаст. Я бы с ума сошла, честное слово. И в придачу ко всему навсегда бы разочаровалась не только в парнях, но и в любви.

Он обиделся на меня? Ну и что! Будет знать, как блондинок всяких обнимать и щечки им для поцелуя подставлять.

Вернувшись на кухню, я обнаружила, что мамы там нет, и нахмурилась. Неужели с отцом разговаривает? Быстрым шагом направилась в комнату мамы, откуда доносились бормотания. Папа что-то пытается доказать, но слышно плохо. Приложив ухо к двери, прислушалась. Ничего не слышно! Хотя… это же мой дом и я имею права ходить, где хочу. И пусть объясняют, в чем дело. Какие у них могут быть секреты от меня? А еще лучше, чтобы этот мужчина ушел из нашего дома. Желательно навсегда. Но только я хотела войти, как дверь открылась и из комнаты вышла мама.

— Анечка-дочка, я хочу поговорить с тобой. — Мама устало потерла виски и с болью в глазах посмотрела на меня.

Я согласна кивнула и пошла за мамой на кухню. Разговор она не спешила начинать, а для начала поставила чайник, дождалась пока он закипит, и разлила по чашкам. Я терпеливо наблюдала, как родительница накрывает стол для ночного чаепития. Тиканье часов помогало мне успокоиться. Домашние звуки успокаивают.

— Милая, за что ты так ненавидишь папу?

Косо посмотрев на маму, задумалась: она серьезно не понимает, за какие грехи мы не так с Ирой и не приняли отца.

— А ты его простила, мам? Он бросил тебя с двумя маленькими детьми. Из-за него тебе пришлось продать трехкомнатную квартиру и купить двухкомнатную размером с носовой платок. Ты работала круглыми сутками, чтобы прокормить нас, а теперь спрашиваешь, за что я его ненавижу? Мама, ты серьезно?

Вместо ответа мама села на стул, закрыла лицо руками и заплакала. Я растерялась — никогда не видела, как она плачет! Одно дело, когда плачет подруга, а другое дело мама. Посмотрев на свои руки, я кинулась на колени и обняла родительницу.

— Мама, мамочка, что я такого сказала? Мамочка, ну не плачь, пожалуйста.

Сама того не замечая, я тоже начала плакать. Наверное, это инстинкт ребенка, когда он переживает, видя слезы мамы.

— Анечка, ты ни в чем не виновата! — Мама начала вытирать мои слезы. — Тут только моя вина. Сама того не понимая, я сделала так, что вы с Ириной ненавидите отца. Мне так стыдно.

— Мам, о чем ты разве это твоя вина, что он ушел из семьи? Бросил жену, детей…

Мама вновь заплакала. Я не понимала, в чем причина ее слез. Но я должна это узнать.

— Говори уже, — истерически прокричала я, боясь услышать что-то плохое. Как бы это не смешно звучало, но я боюсь. Боюсь, что моя жизнь может измениться. Сколько же у меня страхов! Неужели я всего боюсь.

— Ваш отец не уходил из дома, это я его выгнала! — сквозь слезы сказала мама.

— Что? — Вскочила на ноги. — Как ты выгнала?

Мама лишь сильнее заплакала.

Послышался звук закрывающейся двери, и на кухне слегка шатаясь от принятия на грудь алкоголя, вышел отец. Он присел на стул и оценил ситуацию. Мы долго смотрели друг другу в глаза. Не знаю, что он искал в моих, а я искала ответы, но нашла совершенно другое. Я часто разглядывала свадебные фотографии родителей, но никогда не замечала очевидных вещей. Теперь понимаю, почему мама влюбилась в него. Его глаза такие добрые. В них столько любви. Внешняя красота, хотя надо заметить, что мужчина он красивый, даже рядом не стоит с красотой глаз.

— Свет, не надо. Давайте не будем вспоминать прошлое.

— Ты видишь, что я наделала? Из-за меня дети тебя ненавидят.

— Объясните мне, в конце концов, в чем тут дело! — разозлилась я, понимая, что эти двое водят меня за нос.

— Я прогнала вашего папу из дома, — собралась с силами мама. — После твоего рождения на меня накатила апатия. Врачи считают это нормальным явлением и старались успокоить меня, что все скоро пройдет. Вообще, вынашивая тебя, я не вылезала из больницы. Все потому что в начале беременности я не береглась. Точнее еще не знала, что беременна тобой. Милая, ты не подумай, что твое рождение не было для меня счастьем. Я была безумно счастлива, но… здоровье мое подкосилось. Я начала на всех срываться и частенько хотела побыть в одиночестве. Именно на этой почве мы начали ругаться с твоим отцом. Это продолжалось долго.