Дождь, особенно затяжной, Николай Петрович Трубников невзлюбил с тех самых пор, когда служил на границе. И даже уйдя в запас, мнения своего не изменил, твердо веря, что именно в дождь случается много всего нехорошего. А случиться может, чего угодно. Например, проезжавшая мимо машина, может взять да и окатить с ног до головы грязной водой из лужи. А то и жди чего похуже. Вот, вчера вечером, гуляя со своей собачонкой, Николай Петрович стал свидетелем неприятного случая.

Обычно по вечерам да еще в дождь, Николай Петрович предпочитал выгуливать свою собаку недалеко от дома, но на этот раз Грей, так звали пса породы лайка, потянул хозяина к расположенному невдалеке скверу. Как будто черт его туда дернул. Потом Николай Петрович ругал себя. Надо было взять пса на короткий поводок и увести. А тогда… тогда он ни о чем таком и представить не мог.

Было около половины двенадцатого ночи. Прохожих на улице – никого. Это и понятно, какому дураку захочется шастать в такое время да еще под проливным дождем. И Николай Петрович бы ни за что носа не показал из дома, если бы не псина. Грея ведь выгуливать надо.

В гущу темного сквера лезть не хотелось. И вообще, сейчас у Николая Петровича возникло вдруг желание взять и отпустить Грея с поводка, и пусть бежит куда хочет. А самому поскорее вернуться домой. Но тут же он отвлекся от этих своих мыслей, потому что увидел выбежавшую из-за угла стоящего недалеко дома девушку. Она явно была либо пьяная, или же ненормальная. Потому что ни одна нормальная не выскочит под проливной дождь вот так в легкой кофточке, которая теперь оказалась насквозь промокшей, и сквозь нее просматривались груди. А еще на ней была надета до неприличия короткая юбка, едва прикрывавшая попку. Ну уж хотя бы зонт должен быть при ней, если уж не плащ. Но у нее не было ни зонта, ни плаща.

Николай Петрович подумал, что, скорее всего, девица выбежала из одного из ближних подъездов. Небось, пацаны решили поразвлечься групповухой, пригласили ее, а девочка оказалась несговорчивой, вырвалась и убежала. Во всяком случаи, ему старику, до всего этого дела нет. И вышел он не разбирать чужие конфликты, а с конкретной целью – выгулять собаку. Поэтому, лучше от этой девицы держаться подальше. Еще неизвестно, что произойдет дальше. А дальше произошло вот что.

Резко остановившись, девушка завертела головой по сторонам, словно высматривая кого-то.

Николай Петрович отвернулся и уже хотел направиться к ближайшим кустам. К тому же Грей просто-таки вырывал из рук поводок, намереваясь затащить хозяина в гущу сквера. И Трубников хотел уступить собаке, но тут услышал за спиной голос, напоминавший вопль:

– Подождите! Прошу вас! Пожалуйста!

Кричала явно та самая девица.

Николай Петрович вздохнул. Вот принесла ее сюда нелегкая. Или его? Хотя какая теперь разница, кого из них принесло в одно и то же место и время.

Он нехотя обернулся и увидел, что девушка напрямки по лужам бежит к нему, что называется сломя голову.

– Постойте! – прокричала она, подбегая.

– Стою, – ответил Трубников в ожидание того, что будет дальше. Не тот у него возраст, чтобы вот так вступать в отношения с ночными бабочками. А девицу эту он, как человек строгих правил, относил именно к таким, потому что все нормальные в столь позднее время дома сидят возле своих мужей.

– Прошу вас, помогите? – девушка заплакала. Причем, так искренне, что Трубников произнес:

– Понятно. Вам нужны деньги, чтобы добраться до дома? – он уже сунул руку в карман куртки, где у него лежала пачка сигарет и кошелек с пятьюдесятью рублями. Сам Николай Петрович не курил, но сигареты носил с собой. Вдруг кто спросит закурить. Не дашь, можешь по морде схлопотать. Однажды с ним уже такое было. Для того же лежал и кошелек в правом кармане. Если кому-то взбредет вечером его ограбить, он без сожаления отдаст этот полтинник вместе с кошельком, пусть подавятся.

Он уже готов был выложить девице полтинник, но та к немалому удивлению Трубникова, замотала головой.

– Домой я теперь уже не попаду.

Это становилось даже интересным. Но больший интерес у Николая Петровича вызвала сама девица. Она была симпатичная, стройная, вот только чем-то очень здорово напугана.

– Вот как? И почему же, позвольте вас спросить? – спросил Трубников, повнимательней приглядываясь к девице. Не помешало бы с такой провести ночку. По крайней мере, впечатления останутся незабываемые.

Из-за того самого угла дома, откуда минутой раньше выскочила девица, светанули фары автомобиля. Видно со двора выезжала машина. И девушка, боязливо оглянувшись, торопливо заговорила:

– Я хочу попросить вас…

– Чтобы я отвез вас домой? – попытался пошутить Трубников, но девушка отчаянно замотала головой.

– Нет, нет. Позвоните, пожалуйста, вот по этому номеру, – она достала из маленькой сумочки, висевшей у нее на плече, губную помаду и салфетку. Написала помадой на ней телефонный номер. – Скажите, что меня убили, – она сунула скомканную салфетку Трубникову в руку.

– Чего это вы, девушка, такое говорите? Как это убили? – опешил Трубников.

Машина уже выехала на проезжую часть улицы. Это была «Волга», как показалось Трубникову черного цвета. Она осветила фарами крайний к скверу дом, автобусную остановку, словно поочередно отсекая из темноты метр за метром улицы. И делала она это не просто так. Машина явно кого-то выискивала. И если уж не Трубникова, то…

Как будто догадавшись об этом же, девушка отскочила от Николая Петровича в сторону. Она словно нарочно подставлялась под свет фар, прокричав Трубникову:

– Уходите. Скорей спрячьтесь! – и побежала.

Трубников всем своим существом чувствовал, что сейчас тут должно произойти что-то недоброе, чему он непременно станет свидетелем. И чему не сможет помешать.

– Девушка! – крикнул он.

Она ответила не оборачиваясь.

– Уходите быстрей.

В это время Грей рванул из ослабевшей руки хозяина поводок, и вырвавшись, помчался в гущу сквера.

– Грей! Стой, – закричал Трубников, на миг позабыв про девицу и повернувшись, бросился за псом, и сейчас же то место, где он только что стоял с девушкой, осветили фары машины.

Трубников не обернулся. Он был уже в сквере, ломился как медведь через кусты, подзывая убежавшую собаку. И вздрогнул, когда услышал позади выстрелы. Один и второй.

Обхватив руками дерево, какое-то время стоял, прислушиваясь к рокоту отъезжавшей машины и понимая, что стреляли ни в него. Вряд ли те, кто сидел в машине, вообще заметили его. К тому моменту, когда машина подъехала к скверу, он уже забежал сюда. Стало быть…

Николаю Петровичу сделалось не по себе. Неужели, убили девушку? Схватив подбежавшую собаку за ошейник, Трубников нашарил в темноте поводок.

– Домой, Грей. Домой, – скомандовал Трубников, выходя из сквера и прислушиваясь к ударам сердца. Казалось, от нахлынувшего волнения оно вот-вот остановится. Пожалел, что не взял с собой валидол.

Дождь усилился. Крупные капли хлестали по асфальту и тут же высоко подпрыгивали, обдавая мелкими брызгами лицо.

Трубников вышел из сквера, и тут же почувствовал себя нехорошо.

– Ешкин кот, – проговорил он тихонько, увидев лежащую на асфальте девушку, попутно размышляя, стоит ли ему подходить к ней? – Не хватало на старости лет найти себе приключений на задницу, – произнес он тихо, но все-таки решил подойти. Раз уж он влез в это дерьмо, так стоит убедиться, а вдруг эта красотка жива. Вдруг ей требуется помощь? Бывает и после двух выстрелов, человек остается, всего лишь ранен. Может и она?..

Грей жалобно заскулил.

– Тихо, Грей. Замолчи, – прицыкнул Трубников на собаку.

Две пули попали девушке в грудь. Причем, одна угодила точно в сердце. Шансов выжить такой выстрел не оставляет, но Трубников все же решил для большей убедительности проверить пульс.