— Всего пять минут, — сказала Луиза громким, настойчивым голосом.

К Джоди подошла Ханна и попыталась оттянуть ее руку от живота.

Джоди отшатнулась от Ханны.

— Нет, мне нужно зажимать рану, — прошептала она.

— Джоди, у тебя рука порезана. В ней застряло стекло.

— Что? — удивилась Джоди.

Ханна взяла ее руку и развела пальцы. Кусок стекла торчал в ее ладони прямо у основания большого пальца. Он был похож на акриловый ноготь Коррин. Интересно, каким образом ее ноготь мог воткнуться в ладонь Джоди? Оглядевшись по сторонам, она увидела, что на полу в луже лежит винная бутылка, а рядом ней осколки бокала. Должно быть, Джоди упала прямо на эти осколки.

Потом ее прижали головой к стене, воткнув в щеку дуло пистолета.

— Пять минут уже истекли.

— О боже! — пробормотала Ханна и закусила губы, пытаясь сдержать слезы.

— Помоги ей, Ханна! — крикнула Луиза.

Наклонив голову, Ханна попыталась ухватить осколок стекла большим и указательным пальцами. Однако ее руки так дрожали, что она никак не могла поймать тонкое стекло. Джоди еще ни разу не видела, чтобы у Ханны дрожали руки. Даже когда ее дочь Челси, протаранив своим телом стеклянную дверь в доме Луизы, изрезала себе все руки и ноги, она была невозмутима. Однако сейчас Ханна дрожала от страха.

— О черт! — воскликнула Джоди, почувствовав жгучую боль, когда стекло вышло из раны, и отдернула руку.

Она поднесла руку к лицу. Из раны вытекла струйка крови и побежала вниз, прямо к запястью.

Ударив Ханну ботинком в плечо, Тревис оттолкнул ее от Джоди.

— Время вышло, — сказал он.

— Ублюдок! — крикнула Луиза, когда Ханна, встав на колени, вложила в руку Джоди пачку салфеток.

— Убирайся отсюда! — приказал Тревис Ханне и, повернувшись к Луизе, рявкнул: — А ты закрой свой мерзкий рот!

— Я знаю, как ей заткнуть рот, — сказал вернувшийся из кухни Кейн и положил руку на свой член. — Она не сможет говорить, когда у нее во рту будет эта штука.

«О боже мой, снова начался этот кошмар», — промелькнуло в голове у Джоди. Их приперли к стене, и они уже не смогут убежать. Их изнасилуют, а потом убьют. У Джоди так сдавило грудь, что она начала задыхаться. Она зажмурилась и снова вспомнила ту страшную ночь, и снова услышала громкие гортанные стоны.

— Свяжи их, — сказал Тревис.

Джоди открыла глаза, и ее охватил ужас.

Кейн стоял перед ее подругами. В одной руке он держал бутылку бурбона, которую Лу привезла из дома, а в другой — связку портьерных шнуров. Сделав несколько больших глотков бурбона, он передал бутылку Тревису, а потом растянул на пальцах белые витые шелковые шнуры. Плотоядно улыбнувшись, он посмотрел на Луизу и Ханну.

— Вы, двое, вставайте, — сказал он.

Джоди с ужасом наблюдала за тем, как Кейн привязывает шелковым шнуром левую руку Луизы к правой руке Ханны. Обмотав шнур вокруг их запястий, он завязал тугой узел.

— Теперь ты, — сказал он Коррин.

В этот момент Джоди вспомнила другую веревку, вспомнила свои разодранные в кровь запястья и нестерпимую, жгучую боль. Увидев, как Кейн привязывает руку Коррин к руке Луизы, она резко дернула головой. Когда Кейн повернулся к ней, у нее началась истерика.

— Нет! Нет! — закричала она. Засунув руки за спину, она начала крутить головой, пытаясь вывернуться из-под прижатого к ее щеке пистолета. Кейн подбежал к ней и что-то прорычал.

— Нет! — снова закричала Джоди, глядя на белый шнур, который Кейн сжимал в своем огромном кулаке.

На конце шнура болталась пушистая кисточка, которая подействовала на нее так, как действует красная тряпка на быка. Она с удвоенной силой принялась крутить головой, по-прежнему прижатой к стене, из стороны в сторону. Тревис что-то крикнул и придвинул пистолет к ее уху, пытаясь удержать ее у стены. Джоди еще сильнее зажмурила глаза и услышала громкий вопль, шедший откуда-то из глубины ее сознания.

Кто-то схватил ее за руку и рывком поставил на ноги. Это был Кейн. Он потащил ее, отчаянно сопротивляющуюся, к тому месту, где сидели ее подруги.

— Нет! — закричали они.

Тревис и Кейн орали на Джоди. Ее подруги пронзительно вопили. Однако она продолжала отчаянно сопротивляться. «Они мне сейчас оторвут руку», — подумала Джоди, ощутив резкую боль в плече. Она понимала, что нельзя сдаваться, нужно сопротивляться до последнего, но она не знала, что ей еще предпринять. «Если они свяжут меня, я уже ничего не смогу сделать. Тогда конец всему», — решила она.

Однако она ошиблась. Все закончилось, когда Тревис ударил ее локтем в живот.

Она рухнула на пол, прижав ноги к груди, и начала хватать ртом воздух, словно рыба, которую вытащили из воды. Она слышала, как плакали ее девчонки. Луиза же осыпала ругательствами братьев. Даже лежа на полу и корчась от боли, Джоди не смогла сдержать удивления. «Интересно, где Луиза научилась так ругаться?» — подумала она. Джоди подтащили к остальным женщинам, а потом примотали ее руку к руке Коррин шелковым шнуром. Брызгая слюной прямо в лицо Джоди, Кейн выкрикивал всякие непристойности, обзывал ее мерзкими словами и рассказывал о том, что он с ней собирается сделать. Однако Джоди не слушала его. Она смотрела на шнур, которым скрутили ее запястье в том самом месте, где остались тонкие, едва заметные шрамы от другой веревки. Вторую ее руку привязали к руке Ханны. Они стояли, прижавшись друг к другу спинами. Их тела образовали фигуру, похожую на крест. Теперь их удерживала вместе одна веревка, и если кому-нибудь из женщин захотелось бы сесть, всем остальным пришлось бы садиться вместе с ней.

Джоди пыталась стоять ровно. Ей не хотелось быть обузой для своих подруг. Однако она все-таки не выдержала. У нее подкосились ноги, ее голова ударилась о плечо Ханны, и она начала опускаться вниз, чувствуя, как веревка больно впивается в ее руку, привязанную к руке Коррин. Остальные женщины, пошатнувшись, наклонились вперед, пытаясь устоять на ногах. Но Джоди не могла им ничем помочь. Она даже не могла поднять голову и, упав на колени, заплакала.

Тревис подошел к ней.

— Ну что, сучка, теперь ты уже не такая смелая?

Да, он прав. У нее больше не было ни смелости, ни гордости, ни сил. Она даже была не в состоянии посмотреть ему в глаза. Джоди видела перед собой только его ноги. Он по-прежнему держал в руке бутылку бурбона. Когда эта бутылка исчезла из виду — наверное, ему снова захотелось выпить, и он поднес ее ко рту, — Джоди почувствовала, как по ее щекам покатились слезы.

— Я же говорил тебе, что они жалкие домохозяйки, — сказал Тревис так, как будто слово «домохозяйка» было синонимом слова «беспомощная». Схватив Джоди за волосы, он рывком поднял ее голову. — Где же твоя монтировка, сука? — спросил он, засмеявшись ей прямо в лицо, и резко оттолкнул ее.

Боль была такая сильная, словно у нее с головы сняли скальп. Ей хотелось прижать к больному месту ладонь. Однако она боялась даже пошевельнуться, ведь Тревис стоял рядом с ней и запросто мог снова схватить ее за голову. Да, им удалось сломать ее и она уже не сможет сопротивляться.

Ее подруги опустились на пол. Сидевшая рядом с Джоди Коррин подтянула под себя ноги, когда Тревис начал расхаживать перед ними. Злой и взволнованный, он мерил шагами комнату, громко стуча тяжелыми ботинками по деревянному полу. Стоявший возле барной стойки Кейн прямо-таки весь дрожал от возбуждения. Тревис остановился возле Джоди. В одной руке он сжимал пистолет, а в другой бутылку бурбона. Подняв руку с бутылкой, он сделал несколько больших глотков.

— Ладно, — пробормотал он. Похоже, он пытался собраться с мыслями. — Ладно, — снова повторил он, посмотрев на Кейна. — Теперь мы должны здесь все обыскать. Начни с дальних комнат. И давай там, пошевеливайся. Нечего тянуть резину. Мы и так потеряли много времени, распивая вино и изображая хороших мальчиков.

Выхватив у него бутылку, Кейн прижал ее к губам и начал жадно пить бурбон.

— К черту все это. Я останусь здесь. У меня здесь есть работенка, — сказала он и, прыснув от смеха, указал на женщин.