– Ну-у, я думала, тебе понравится, – невинно ответила ведьмочка и тут же наставила на Таньку рога ухвата. Даже в темноте видно было, как Танька оглядывает поляну – явно в поисках чего-нибудь тяжеленького. Ничего подходящего не нашлось, и Танька переключилась на окружающий пейзаж.

– Мы сюда года два назад с классом на катере ездили, на пикник. Здесь заброшено все давно.

– Подходящее место для шабаша, – неуверенно предположила Ирка.

Танька также неуверенно кивнула, и подруги принялись вслушиваться в окружающую тишину. Деревья мирно шелестели темной листвой. Волна слабо плескалась у берега.

– Может, ты место перепутала? – спросила Танька.

Ирка передернула плечами:

– У нас этих островов не так много. Все точно!

– Или нас разыграли и никакого шабаша нет… Или мы первые, – заключила Танька. – И нечего было лететь как угорелым.

– Я вообще не понимаю, зачем вы сюда прилетели?! – гневно вопросил смутно знакомый голос.

А над водой, приглушенный и странный, но все же узнаваемый, пронесся петушиный крик. И тут же остров будто полыхнул – весь, разом. Сыпля искрами, к темным небесам взвились десятки костров. Прямо к Иркиным ногам, развернувшись, словно коврик, упала длинная тень.

– Чего приперлись, спрашиваю? Вам кто разрешил?

Ирка медленно повела глазами по земле. Дошла до места, где теневые ноги переходили во вполне реальные – тощие, в кроссовках и джинсах. Подняла взгляд выше, выше – пока не уперлась в лицо. На нее, яростно посверкивая болотно-зелеными глазищами, взирала рыжеволосая Алла.

– Н-да, девочка целеустремленная, если уж взялась праздник портить, так до конца, – сквозь зубы процедила Ирка. – Эй, Аллочка, твои подружки тоже здесь? Как их там – Наташа и Карина?

– Эти жалкие смертные мне не подруги! – Алла бросила на Ирку высокомерный взгляд. – А с моими настоящими подругами ты сейчас познакомишься – мало не покажется! – И Алла вдруг дико завизжала, так что у Ирки заложило уши, а потом заорала: – Девчонки, все сюда, к нам тут влезли… какие-то…

Воздух туго хлопнул, словно встряхнули мокрую простыню. Ровненьким треугольником, затылок в затылок, над берегом завис десяток девчонок – верхом на метлах. Во главе клина летела потрясающая красавица лет пятнадцати – золото ее роскошных длинных волос сияло даже в ночной тьме. Летуньи заложили лихой вираж и дружно, не размыкая ровного строя, пошли на посадку – точно у Аллы за спиной. Десять пар ног слитно впечатались в траву. Десять пар мерцающих болотной зеленью глаз со зловещим интересом вперились в Ирку.

– Чужие, чужие на острове! – продолжала надрываться Алла.

– Сматываемся, Ирка, на ухват – и деру! – Танькин панический шепот ввинтился Ирке в ухо, ее потянули за локоть… Ирка встряхнула головой – будто муху отогнала – и краем губ шикнула:

– Не дергайся!

Минуту Ирка с интересом рассматривала застывших перед ней девчонок, потом удивленно покачала головой:

– Те подружки, значит, смертные, а эти, значит, настоящие. То есть если им даже головы поотрывать – ничего не будет? – и прицельно прищурилась, оглядывая ближайшую из девчонок. Та растерянно сморгнула – очень уж серьезный и вдумчивый был у Ирки взгляд. – Ну тебе-то, Аллочка, голова точно не нужна – все равно не пользуешься. Дура, чужие здесь не ходят. В смысле, не летают, – и Ирка вытянула на передний план свой ухват.

Аллин визг осекся, будто ножом срезали. Возглавляющая летуний золотоволосая красавица оглядела Иркин ухват. Потом оценила ступу и надменно, в лучшем Аллином стиле, вопросила:

– Девочка, ты чья?

– Девочка, я не чемодан, – процедила Ирка.

– Ты не поняла? – с царственным презрением поинтересовалась красотка. – Я спросила, кто твоя хозяйка.

– Ты не поняла? Я сказала – я не чемодан. – Ирка почувствовала, что начинает закипать. Называется, слетали поразвлечься.

– Что ты ее расспрашиваешь, Вика! – снова взвизгнула Алла. – В огонь их, в воду, немедленно! Наша хозяйка новых не делала, а Старая Грымза только таких же старых грымз берет!

– Я все слыш-шу, – прошуршал сухой, словно осенние листья, голосок. Из густой тьмы под деревьями вынырнула мелкая востроносая старушонка, укутанная в серый шерстяной платок. – Все хозяйке рас-скажу!

– Ты нас напугала просто до дрожи в коленках, – фыркнула красавица Вика. – Будь любезна, напряги свои подслеповатые глазенки: новенькие – ваши? – Викин изящный пальчик с вычурным маникюром ткнулся в сторону Ирки и прячущейся у нее за спиной Таньки.

Старушонка торопливо засеменила в их сторону. Кончик ее носа шевелился, часто-часто подрагивая. Поводя носом, старушонка оббежала вокруг. Ирка только головой вертела: упускать юркую бабульку из виду не стоило.

– Но-овенькие, но-овенькие, – шамкала старушонка. – Хоро-ошенькие. Све-еженькие. – И она облизнула сухие губы острым язычком. – А не наши, не наши новенькие! У нас все больше старенькие, – и старушонка визгливо рассмеялась. – Наша хозяйка не то что ваша – соплячек не любит, не любит. Берет женщин разумных, солидных, в возрасте. Нету у нас новеньких, нету.

– Чужие, – заключила Вика, и это простое слово звучало смертным приговором. – Зря вы сюда явились, девочки.

– А вот и не зря, не зря, – зачастила старушонка, продолжая кружить вокруг Ирки с Танькой. Круги становились все уже, а острый розовый язычок все чаще хищно выскакивал из узкой щели рта. – Будет свеженькое мясцо, будет горячая кровушка, будет-будет-будет…

– Силь тоби будэ, та перчина, та болячка промиж очима, – хладнокровно бросила Ирка, свернула пальцы в дулю и, будто пистолет в боевике, впечатала ее старушонке точно между глаз.

Старушонка на мгновение замерла, а потом вдруг отчаянно вскрикнула и схватилась руками за лоб.

– Жжется! Ой, жжется! Печет! – истошно заверещала она.

– Она… Она – ведьма! – изумленно, словно появление ведьмы здесь, среди пылающих костров, хищных старушек и наездниц на метлах, было делом самым что ни на есть необычным, прокричала девчонка из заднего ряда летуний. И указала на Ирку.

– Да, но и она – тоже, – нервно буркнула Вика, кивая на корчащуюся в траве старушонку. – Ведьму никто не может зачаровать!

– Вы показываете прискорбное отсутствие логики, милочка, – вновь прозвучал голос из темноты, и на поляне появился еще один персонаж. Строгая пожилая дама в синем «учительском» костюме и с седым пучком на затылке шла, топча траву широкими темными туфлями. – Ты – ведьма. Но твоя хозяйка может зачаровать тебя.

– Наша хозяйка тоже может зачаровать тебя! – запальчиво выкрикнула Алла, а строгая дама поморщилась – так морщатся учительницы, услыхав от учеников очередную глупость.

– Вы снова не хотите рассуждать, девочки, – с усталым терпением вздохнула «училка». – Мы все – ведьмы, и только наши хозяйки могут зачаровать нас. Она… – «училка» вытащила из кармана карандаш, чтобы ткнуть им в сторону сухонькой старушонки. Держась за голову, та мерно раскачивалась и причитала. – Она – ведьма, и ее только что зачаровали. Значит, эта… – Карандаш повернулся в сторону Ирки.

В заднем ряду летуний вдруг взметнулась рука.

– Можешь отвечать. – Карандаш ткнул в сторону поднятой руки.

– Значит, она такая же, как наши хозяйки! – выпалила девчонка и тут же, сама испугавшись своих слов, с хлопком прикрыла рот ладонью.

– Садись, «отлично», – злорадно промурлыкала Ирка.

Тяжело опершись на собственную метлу, словно ноги плохо держали ее, красавица Вика прошептала:

– Ты – ро€жденная?

Ирка на мгновение задумалась:

– Я не поняла, – наконец ласково протянула она. – Я что, должна тебе отчитываться?

И вот тогда глаза Вики и остальных девчонок налились настоящим ужасом. Они растерянно топтались на месте, словно никак не могли решить: то ли напасть всем скопом, то ли разбежаться в разные стороны. А старушонка на траве вдруг завопила:

– Хозяйка! Хозяйка-а!

Крик наполнил весь островок и унесся вдаль, скользя по днепровским волнам.

– Ну шо, ну шо ты орешь? Ну шо ж ты галаслыва така?