Третье «уникальное совпадение» состоит в том, что никакая иная кандидатура, кроме Хансдона, не объясняет, почему автор сонетов, столь горячо любящий своего друга, не откликнулся ни единой строкой на его заключение в Тауэр (после провала заговора Эссекса в 1600 году), на его мужественное поведение во время суда, на смертный приговор, позднее замененный пожизненным заключением? Ответ один: автора уже не было в живых, и создание сонетов прекратилось с его смертью в 1596 году, хотя Шекспир прожил после этого еще 20 лет, включая 1609-й год, когда они были опубликованы с посвящением издателя, в то время как две «шекспировские» поэмы вышли в 1593 и 1594 годах с пространными посвящениями автора. Объяснение заключается в том, что, будучи лишь оплаченным псевдонимом, Шекспир ничего не знал о глубоко личных стихах своего покойного патрона, и их отдал издателю некий «мистер W. H.», которого, как он пишет, «обещал обессмертить наш вечно живой поэт». Кстати, W. H. – переставленные, что тогда практиковалось, инициалы Саутгемптона (Wriothesley, Henry).
К несчастью для сторонников этой теории, Хансдон, как и граф Оксфорд, умер раньше, чем «нужно», – в 1596 году, а в пьесах Шекспира описаны события, имевшие место уже после 1596 года.
Но антистратфордианцы не унывают и находят контраргумент: нет ни одной (?!) убедительной датировки написания пьес позже 1596 года, когда, как мы знаем, умер Хансдон, а потуги так или иначе привязать их к дате первой постановки не заслуживают серьезного внимания.
Сесиловская теория
Прежде всего любопытно отметить, что в число претендентов на лавры Шекспира включен его главный антагонист – Роберт Сесил, главный советник короля Якова I. Это «открытие» было сделано в США. Так, в 1916 году в Индианаполисе появилось исследование Д. М. Максуэлла «Человек под маской: Роберт Сесил, граф Солсбери, – единственный действительный автор шекспировских пьес». И правда, годы жизни Сесила близки к годам жизни Шекспира. В сонетах Максуэлл обнаружил намеки на физические недостатки автора, а известно, что всесильный министр был горбуном. Кроме того, Максуэлл объявил автобиографической сцену в «Гамлете», где Полоний прощается со своим сыном Лаэртом перед его отъездом в Париж. Исследователь даже счел возможным приписать Сесилу пьесы не одного Шекспира, но и большинства других драматургов эпохи (в этом отношении американец, впрочем, следовал только примеру бэконианцев: некоторые из них были столь же щедры в отношении своего кандидата).
Иезуитская теория
В том же 1916 году другой американец, Гарольд Джонсон, издал в Чикаго работу под названием «Написали ли иезуиты “Шекспира”?». Джонсон ответил на этот вопрос утвердительно. Вынужденные уйти в подполье, святые отцы во время нередко представлявшегося им досуга якобы и сотворили шекспировские трагедии, комедии и сонеты как средства антиправительственной пропаганды. (Сторонники авторства Оксфорда, напротив, уверяют, что он и возглавляемая им группа придворных сочиняла шекспировские пьесы для пропаганды против Испании и католиков.)
Откуда же тогда взялся псевдоним «Шекспир»? И на это у Гарольда Джонсона был ответ. Псевдоним навеян именем и фамилией папы Адриана IV (1154–1159), единственного англичанина, занимавшего кресло главы католической церкви. До избрания папой он носил имя Николас Брекспир (Break-speare). По-английски это значит «ломатель копья». Отсюда недалеко и до «потрясателя копья», т. е. Шекспира. К тому же, как и актер Шекспир, папа Адриан был выходцем из простой среды. Понятно, что теория Джонсона не осталась без подражаний, особенно среди католиков. Не раз появлялись книги, сочинители которых тщетно пытались прочитать в шекспировских пьесах, что их автор был католиком.
Теория Дерби
Однако к взглядам, защищаемым Максуэллом и Г. Джонсоном, антистратфордианцы относятся с презрительной иронией, как к не заслуживающим внимания чудачествам. Иное дело – теория, утверждающая авторство Уильяма Стэнли, шестого графа Дерби (1561–1642), который наряду с Оксфордом и Бэконом считается одним из главных претендентов на роль Шекспира. Его инициалы (W. S.) совпадают с инициалами Шекспира. Именно так были подписаны некоторые ранние издания шекспировских пьес.
Отправным пунктом для защитников авторства Дерби служат донесения иезуитского шпиона (его фамилия или псевдоним – Джордж Феннер), переписывавшегося с отцом Парсонсом в Риме и с другими людьми. Два из этих донесений, датированные 30 июня 1599 года, были перехвачены контрразведкой Тайного совета и сохранились в английском государственном архиве. Шпион сообщал Парсонсу о попытках убедить нескольких английских аристократов, благосклонно настроенных в отношении католицизма, принять участие в заговоре против Елизаветы. Особенно желательным участником заговора был бы граф Дерби, имевший какие-то отдаленные права на трон. Понятна поэтому горечь иезуитского соглядатая, убедившегося, что на привлечение этого вельможи нет надежды, так как «граф Дерби занят ныне только писанием комедий для простых актеров».
Эта фраза с небольшими вариациями повторяется в обоих перехваченных донесениях. Отсюда, конечно, никак не следует, что речь идет именно о пьесах Шекспира. Это очень скудное основание для выдвижения кандидатуры Дерби (которое, правда, пополняется другими столь же малоубедительными доводами). Надо лишь заметить, что даже в такой степени попытка связать материалы разведки с вопросом об авторстве текстов вызывает большое сомнение. Следует ли понимать буквально сообщение Джорджа Феннера? Зачем он это довольно безразличное для его иезуитских начальников обстоятельство настойчиво повторяет в двух донесениях, направленных в тот же адрес, и при этом повторяет почти в тех же самых выражениях? Кто знает, не скрывается ли за этой невинной фразой шифрованное сообщение, относящееся к интересам католического заговора и возможному участию в нем графа Дерби?
Часть антистратфордианцев сочла драму «Ричард II» и роль, которую она сыграла в мятеже Эссекса, «недостающим звеном», позволившим связать пьесы Шекспира с их «подлинным» автором. Главное усердие в данном случае проявляют бэконианцы и сторонники кандидатуры графа Дерби. Бэконианцы цитируют «Апологию», написанную будущим лордом-канцлером. Бэкон – в прошлом один из приближенных Эссекса, назначенный теперь в число его судей, – явно нуждался в том, чтобы объяснить свое поведение. В «Апологии» он передает разговор с королевой по поводу книги Д. Хейуорда о Генрихе IV, в которой повествовалось о свержении с престола Ричарда II и которая была посвящена Эссексу. На титульном листе книги были поставлены инициалы Д. X., а в латинском посвящении – полностью фамилия автора – Д. Хейуорд. Однако королева, видимо, заподозрила, что он был лишь подставной фигурой, и предложила подвергнуть его пытке на дыбе. Бэкон убедил свою разгневанную повелительницу отказаться от этого намерения. Между тем, кем-то был пущен слух, что настоящим автором был сам Бэкон, поэтому, когда ему предложили указать на процессе Эссекса, что тот потворствовал появлению «мятежной» книги Хейуорда, Бэкон возражал, говоря, что сочинения Хейуорда – это старое дело (книга была издана более чем за год до мятежа), и ему, Бэкону, особенно неудобно выступать обвинителем по данному вопросу, не дав новую пищу слухам об авторстве. Из всего этого разъяснения в «Апологии» бэконианцы (в частности, Б. Д. Теобалд в книге о Бэконе) делают совершенно поразительный вывод: в ней речь идет вовсе не о сочинении Хейуорда – там ведь точно был указан автор, – а о шекспировском «Ричарде II». И что, следовательно, Бэкон – автор «Ричарда II» и других драм и комедий, приписываемых Уильяму Шекспиру. Вывод, надо прямо сказать, неожиданный. Дело в том, что в «Апологии» сообщается о посвящении сочинений Эссексу – это могло относиться только к книге Хейуорда, а никак не к драме «Ричард II», о которой в рассказе Бэкона вообще не говорится ни слова. К тому же Бэкон не признает себя автором книги, в которой излагалась история гибели Ричарда II, а, наоборот, решительно опровергает, что имел какое-либо касательство к этому сочинению. Приводится еще аргумент, будто королева не могла заподозрить кого-либо в авторстве книги Хейуорда, поскольку его имя было напечатано на титульном листе, тогда как, мол, драма «Ричард II» не содержала таких сведений. Этот довод звучит особенно оригинально из уст людей, которые предполагают, что указание фамилии Шекспира на его произведениях, в том числе на прижизненных изданиях, является лишь мистификацией, скрывающей подлинного автора.
