Он завел машину и медленно поехал к группе домиков справа. У последнего строения, единственного, где не было машины у крыльца, Джеральд остановился, выключил зажигание и стал рассматривать приземистый коттедж. По крыше кабины неутомимо барабанил дождь.
— Ну так что, будем сидеть в машине весь остаток ночи?
Он распахнул дверцу и выскочил, пригибаясь под дождем. Джеральд отпер номер, включил свет в комнатах. Оставив дверь открытой настежь, побежал назад к машине, полез в багажник и начал вытаскивать вещи. Не говоря ни слова, Фэй взяла свой чемодан и поспешила в дом.
Одноэтажное строение не отличалось сложностью архитектурного замысла. Входная дверь вела в небольшой коридор, соединявший три комнаты. Одна из них — спальня с бледно-зелеными стенами — была открыта. Слева от нее находилась ванная. Напротив — узкая длинная гостиная, в торце которой стоял огромной диван. С другой стороны к ней примыкала крохотная кухня.
Фэй вошла в спальню и, поставив чемодан на пол, осмотрелась. В одном углу двуспальная кровать, по бокам самые простецкие тумбочки. У стены — комод, над которым висело зеркало. Тут же телефон. Комнату делил на две части большой шкаф с выдвижными ящиками. За ним в нише виднелись две детские кроватки.
Очень чисто и приятно. Окраска стен, занавеси, покрывало на кровати, абажуры, — все выдержано в мягких тонах, бежевых и зеленоватых. Деревянные детали отливали неброской желтизной сосны.
Джеральд стоял за спиной Фэй и тоже осматривался.
— Потрясающе! — объявил он, скорчив брезгливую гримасу.
Харди терпеть не мог современную мебель подобного типа — безликую, как он говорил, массивную дешевку с конвейера.
Фэй вздохнула.
— Ну, хоть чисто.
Она прошла в гостиную, обставленную с такой же утилитарной простотой и аскетичностью. Там стояла пара узких кресел и диван с однотипной обивкой, о котором и упоминал Джеральд.
Он последовал за Фэй. Вместе они уставились на странное сооружение с деревянными подлокотниками и зеленой в полоску декоративной тканью, украшающей раздвижное ложе.
— Похоже, эта штука комфортабельна, как доска с гвоздями для йога, — заметил Джеральд, подходя ближе к дивану. — Видимо, раскладывается вот так. — Он коснулся полосато-зеленой спинки и едва успел отскочить, вскрикнув от неожиданности. Массивная конструкция нежданно-негаданно вздрогнула и распахнулась как гигантский гроссбух, грозя смести с лица земли дерзкого пришельца.
— Это больше напоминает катапульту, — вне себя прорычал Джеральд, и, спору нет, вывод был очень близок к истине. Он смотрел на ужасный агрегат для восстановления сил далеко не в восхищении. — О, на этом чуде двадцатого века я замечательно отдохну!
— Я буду спать на нем, — заявила Фэй.
— Нет, не будешь, — отрезал он. — С завтрашнего дня дети будут жить в одной комнате с тобой. Мне придется обосноваться здесь.
— Может, завтра тебе удастся снять комнату в каком-нибудь отеле в Олтенрое? Возможностей должно быть в избытке. Это же один из туристических центров. Подожди, я схожу, поищу одеяла и подушки.
Фэй вернулась в спальню. Запаса постельного белья она не обнаружила, поэтому сняла что нужно с одной из узких коек и пришла с наволочкой и простыней в гостиную, прихватив тоненькое одеяло. Все это она вывалила на диван.
— Ты не замерзнешь? Можешь взять еще плед. Утром мы попросим настоящие одеяла. Ты, наверное, совершенно без сил. Тебе нужно поспать. Давай я постелю тебе.
Джеральд помогал молча, с мрачным выражением лица, и Фэй чувствовала себя кругом виноватой. Бедняжка Джеральд всю дорогу сидел за рулем, а она в это время преспокойно спала рядом и теперь укладывает мужчину отдыхать в эту мышеловку.
Стараясь умаслить его, Фэй предложила:
— Хочешь, я сделаю тебе что-нибудь горячее попить?
Джеральд пожал плечами.
— Как же — найдешь тут что-нибудь! Сомневаюсь, чтобы в этом мотеле заботились о приезжающих.
Фэй тем не менее поспешила в кухню и пошарила в симпатичных сосновых шкафчиках. Она сразу обнаружила поднос с чайником и кофейником, электрокипятильник, чашки с блюдечками, большой набор пакетиков с чаем, баночки растворимого кофе и шоколада, долго сохраняющееся молоко в картонной упаковке и несколько пачек печенья.
— Ты ошибся: администрация мотеля о нас позаботилась, — сообщила Фэй, — предлагая большой выбор продуктов.
— Мне сейчас надо горячего шоколаду! — решил тот. — Пока ты его приготовишь, я воспользуюсь ванной и буду готов залечь. К восьми нам надо собраться, позавтракать и ехать за детьми.
Джеральд скрылся в ванной, и тут же зашумела вода в душе.
Близкая к домашней обстановка еще более обострила чувства Фэй. Она без промедления сполоснула посуду, сварила шоколад, поставила порцию для Джеральда на столике в центре гостиной, а со своей чашкой ушла в спальню и заперлась.
Распаковав вещи, она разложила их по полкам. Нашла будильник, перевела стрелки на восемь. Затем разделась, облачилась в халат и села на кровати со своим напитком. На нее напала зевота. Джеральд привел себя в порядок быстро. Она слышала звук льющейся воды, открываемой двери ванной.
Затем Фэй услышала спокойный голос у своей двери:
— Ванна в твоем распоряжении. Я позвоню в главное здание, попрошу, чтобы нас разбудили.
— У меня с собой будильник. Я уже поставила на восемь.
— Отлично. Тогда разбуди меня, как зазвонит, Спокойной ночи, Фэй.
— Спокойной ночи, — ответила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и безмятежно, хотя ее обуревали совсем иные чувства.
Дверь в гостиную затворилась. Фэй сомкнула веки. Дыхание у нее было неровное.
Она не представляла, как выдержит эту навязанную обстоятельствами семейную обстановку даже день-два. Правда, станет гораздо легче, когда она привезет детей.
В ванной было тепло, стоял густой пар. Зеркала запотели. Ей так хотелось принять душ. Она сняла халат, шагнула в тесную кабинку и тут вдруг обнаружила, что горячей воды практически не осталось. Джеральд израсходовал почти всю, теперь шла чуть теплая. Пришлось лишь наскоро ополоснуться. Фэй выбралась из кабинки, дрожа.
Типичная деталь гостиничного быта, — грустно подумала Фэй. Она почистила зубы и поспешила в спальню. Свет под дверью в комнату Джеральда погас: очевидно, он уже спит. Фэй надела теплую розовую ночную рубашку и скользнула под одеяло. Через несколько минут она заснула.
Будильник зазвонил, видимо, раньше времени. Продирая глаза, Фэй не смогла сразу сориентироваться, долго нащупывала часы в темноте, пока не отключила звонок. Потом легла на спину в благословенной тишине и обвела глазами комнату. Холодный утренний свет был неумолим. Фэй медленно осознала, где находится, и вспомнила минувшую ночь.
Она поднялась, накинула халат, прошлась щеткой по всклокоченным волосам и на цыпочках пошла в ванную. Джеральд не подавал никаких признаков жизни.
Фэй приняла душ, потом постучала в гостиную. Ответа не было. Она еще раз постучала, уже громче.
— Джеральд!
Снова ни звука. Она предприняла третью попытку. Застучала еще сильнее.
— Джеральд, проснись. Уже восемь.
Он не отвечал. Из гостиной не донеслось ни звука. Фэй начала беспокоиться. Она тронула ручку двери, и та поддалась. Фэй осторожно раскрыла дверь пошире и заглянула в комнату. На диване высилась гора. Фэй узнала свою куртку, брошенную вместе с пальто Джеральда поверх одеяла, которое она принесла из спальни.
Под этой горой одежды просматривались очертания длинной фигуры с взлохмаченной головой.
— Джеральд! — закричала Фэй, но лежавший не шевельнулся.
Она прислушалась. Дыхания не слышно. Ее сердце внезапно провалилось в пучину ужаса. Он не дышит. Ночью переутомился, сидя за рулем и не позволяя ей вести машину. Но Джеральд уже не юноша, как бы ему ни хотелось доказать обратное. Зачем он вел себя как упрямый осел!
Конечно, у него невероятное самомнение. Он всегда старается что-то доказать.
Фэй подошла к постели, опустилась на колени и отвела покрывало; ей предстало лицо Джеральда: веки сомкнуты, щеки порозовели, губы слегка раскрываются от спокойного равномерного дыхания.
