В его голосе было столько искренности, что Дэни захотелось его расцеловать. Каждый из них почувствовал правдивость простых негромких слов. Истинное место Пегги здесь, в этом доме, среди кучи ребятни, а вовсе не в офисах Мейн-стрит.

Улыбка зажглась в глазах Пегги, осветила лицо изнутри.

— Без детей в моей жизни не было бы счастья. Без них не было бы вообще ничего.

— Мы — мамины ангелочки, — подтвердила маленькая девчушка.

— Конечно, малышка! — Пегги повернулась к Дэни. — Я не знаю, связана ли как-то сегодняшняя жизнь моей семьи с твоей бабушкой, но если это результат ее пророчества, то она не колдунья, а добрая фея. И я глубоко и искренне ей благодарна.

Дэни улыбнулась в ответ. Пусть случай с Пегги совершенно не годился для подтверждения их с Трэвисом теории, но было очень приятно найти Пегги счастливой после стольких лет разлуки.

— Если честно, я не верю, что слова моей бабушки, произнесенные много лет назад, повлияли на твою судьбу, но я обязательно расскажу ей про тебя. Ей нравится думать, будто ее романтические предсказания играют важную роль в жизни других людей, и она будет очень радоваться твоему счастью.

— Да, Стен и я — мы оба счастливы. — Пегги коснулась губами головки малыша, которого держала на руках. — С детьми много хлопот, но ни за какие сокровища в мире я не согласилась бы променять их на самую блестящую карьеру в Нью-Йорке. Передай бабушке огромное спасибо от всех нас.

По дороге к автомобилю Трэвис посмотрел на часы. Пребывание в многочисленном семействе Пегги отнял у них почти три часа. Смешно, но семеро детей умудрились так закрутить ему голову, что временами все начинало плыть перед глазами. Ума не приложу, думал Трэвис, как Пегги и Стену удается справляться с ними со всеми.

— Да, — задумчиво сказала Дэни, усаживаясь на переднее сиденье и пристегивая ремень безопасности, — жаль, конечно, но этот случай мы использовать не сможем. Бабушкино заклинание возымело-таки свое действие.

— Она счастлива. Возможно, этот факт удастся истолковать в нашу пользу. Случилось то, что должно было случиться. В судьбе Пегги налицо явный избыток любви.

— И семейная жизнь, которую можно рассматривать как прямой результат бабушкиного романтического предсказания, — вздохнула Дэни. — Вытаскивать случай Пегги на процесс — значит просто насмешить судебную коллегию.

Нет, к сожалению, следовало признать, история с Пегги — козырная карта в руках их противника.

— Ситуация спорная, — продолжал настаивать Трэвис. — Она даже не расслышала, что много лет назад сказала ей в спину Фрэда. Тут нельзя говорить ни о пророчестве, ни об эффекте ожидаемого.

— Все гораздо хуже. Эффект ожидаемого отпадает, согласна. Пегги не слышала — тоже согласна. Карл не поверил — факт. Но если речь идет о сверхъестественном даре, которым, по ее словам, владеет бабушка, то для того, чтобы заклятие осуществилось, человеку вовсе не обязательно знать, слышать или верить, что его заворожили. События происходят помимо его воли.

На это нечего было возразить. Как ни хотелось Трэву хоть чем-то утешить Дэни, все аргументы закончились. Поэтому он просто сказал:

— Предлагаю сделать маленький перерыв. Может, после еды наши мысли прояснятся. Давай отправимся обедать. Готов спорить, ты не была в пиццерии Берии с выпускного класса.

Желаемый результат был достигнут — черты лица Дэни смягчились, она улыбнулась.

— Неужели эта пиццерия еще работает?

— Еще как работает! Разве можно позволить жителям Чикаго забыть, что такое вкус настоящей пиццы? Нам повезет, если удастся отыскать свободный столик.

— Да брось! — недоверчиво воскликнула Дэни. — Хочешь сказать, нам придется сидеть на бетонном парапете перед входом? Уверена, народа будет мало и нас ждет отдельный кабинет!

— Поспорим?

— Легко! Проигравший платит за пиццу.

— Идет, — довольно улыбнулся Трэвис и замолчал, не проронив больше ни слова до самой пиццерии Берни. Он продолжал молчать, пока они стояли в длинной очереди к дверям. Молчал, когда Дэни делала заказ у стойки и также молча позволил ей расплатиться за пиццу и содовую у кассы. Безмолвно следовал за ней, пока они бродили по ресторану в поисках столика, и без звука уселся рядом на чудом освободившиеся места возле бетонного парапета на улице. Он решил вести себя по-джентльменски. Крайне невежливо было тыкать Дэни в лицо свою правоту.

— Может, хватит наконец меня травить? — весело спросила Дэни, откусывая первый кусок восхитительной сырной пиццы. — Признаю, что всегда недооценивала Берни.

— Некоторые вещи со временем становятся лучше. И его талант кулинара как раз из их числа. — Трэвис улыбнулся.

— Не уверена, — Дэни холодно окинула взглядом переполненный ресторан. — Думаю, Берни просто удалось превратить свое заведение в очередное модное местечко.

От неожиданности Трэвис чуть не поперхнулся.

— Эй, с каких это пор ты стала снобом? Здесь великолепная кухня и приятная обстановка. Людям приятно провести полчаса в компании приятелей. Помнишь, как мы делали в школе?

— Ты по-прежнему часто приходишь сюда?

— К сожалению, реже, чем хотелось бы. Много работы. — Он отрезал кусок, наблюдая, с каким удовольствием Дэни поедает свой. Довольная улыбка лучше всяких слов подтверждала, что она в полной мере отдает должное кулинарным способностям Берни.

— Необыкновенно, — пробормотала она с полным ртом. — Забытый вкус юности.

Трэвис покорно направился следом, вяло размышляя, кретином или героем следует считать себя в данном случае. С одной стороны, у него и в мыслях не было обидеть Дэни, но с другой — какой живой человек мог спокойно выдержать прикосновение ее нежной руки.

— Поехали в твой офис. Я заберу мою машину.

По дороге в офис оба молчали. Но у Трэвиса создалось твердое впечатление, будто мысли Дэни скользят в том же направлении, что и его собственные. Мысли о том, как все могло бы случиться, сложись оно немного иначе. И снова невидимая пелена желания накрыла обоих. И снова потребовалось собрать всю выдержку и самообладание, чтобы делать вид, будто они этого не замечают.

Трэвис припарковался рядом с машиной Дэни.

— Завтра поедешь со мной опрашивать очередную жертву бабушкиного дара? — с напускным равнодушием поинтересовался он, холодея от мысли, что сейчас получит отказ.

— Конечно, — просто ответила Дэни.

С этими словами она вышла из машины и направилась к своему автомобилю. Трэвис с трудом поборол желание броситься следом. Разум подсказывал, ситуацию лучше оставить такой, какая она есть. Поэтому он просто стоял и смотрел, как Дэни не торопясь открывает дверцу. Ее облик дышал спокойствием и невозмутимостью, но он готов был поспорить на тысячу долларов, что это всего лишь игра.

— Желаю хорошо провести вечер, — сказала Дэни, открывая дверь, усаживаясь за руль и пристегивая ремень.

Но что-то было явно не так, потому что она вдруг начала ерзать, дергаться и нечленораздельно бормотать. Он подошел ближе и наклонился к окну.

— Только не надо ничего говорить, — с нотками угрозы произнесла Дэни и завозилась сильнее.

Трэвис подавил улыбку. Дэни была совсем не так спокойна, как хотела бы казаться.

— У меня тоже иногда случаются судороги, — серьезно сказал он. — Может, все-таки объяснишь, что происходит?

— Ничего, отстань, — пробормотала она, дергая ремень безопасности. Трэвис наклонился еще ниже и понял наконец, что в замок ремня попал край ее кофточки. Он засмеялся, обошел машину и без разрешения уселся рядом. Дэни дернулась сильнее, ткань угрожающе затрещала.

— Вот этого я и боялся. Позволь мне помочь, — почти попросил он, спокойно и властно убирая ее руки с ремня. — Жалко кофточку, она очень тебе идет.

Дэни повернула к нему лицо. Трэвис посмотрел в темные глаза, стараясь, как в юности, прочитать ее мысли. Но на этот раз, увы, безрезультатно. И вдруг он вздрогнул и отшатнулся. В мерцающей глубине ее зрачков поднялось и начало разгораться пламя такой силы, которую ему не доводилось видеть в глазах ни одной женщины раньше. Это было пламя желания. Отражение страсти, сжигающей его самого все последние сутки. Он протянул руку и высвободил ткань из замка.