У всех буквально отвисли челюсти, когда мы, все так же увлеченные друг другом, сели на свободные места между Кеннетом и Риком.

— Ты посмотри, Дороти! Дылда завела-таки себе парня! — заметил Ллойд с такой тактичностью, что, наверное, половина зала обернулась в нашу сторону.

— Она взрослая женщина, дорогой. Это ее личное дело! — сказала ему Дороти и подмигнула мне. Я подмигнула в ответ.

— Я так за вас рада, — промурлыкала Брайанна и пихнула локтем в бок Рика, который старательно жевал булочку. — Правда, Элен с Сэмом очень милы, дорогой?

Рик проигнорировал ее, стараясь показать, что его совершенно не интересует бессмысленная девчоночья болтовня.

Остались Гейл с Кеннетом. Но они воздержались от комментариев, вероятно, желая всем продемонстрировать свою светскость и широту взглядов, позволяющих не обращать внимания на то, кто в кого влюбляется в подобных круизах, рассчитанных на «средний класс».

Гейл, кстати сказать, была полностью поглощена застежкой своей ура-патриотической брошки, изображающей американский флаг. Брошка была выполнена из рубинов, сапфиров и бриллиантов. Гейл объяснила, что захотела надеть ее, потому что сегодня в ресторане объявлен вечер американской кухни.

Кеннет увлеченно описывал причуды и капризы фондового рынка, хотя все-таки нашел момент поинтересоваться самочувствием Джеки и Пэт.

— Гораздо лучше, спасибо, — сказала я. — Пэт уже почти оправилась после своего падения, Джеки завтра утром, наверное, уже отпустят из лазарета.

— Хорошие новости! — заметил Кеннет и продолжил свою речь о колебаниях курсов акций. Я обнаружила, что поддерживать беседу о биржевой игре не менее затруднительно, чем понять ее правила. И была рада, когда появился Измет, чтобы сообщить нам о сегодняшнем главном блюде.

— Сегодня, в честь вашей прекрасной Америки, я рекомендую вам жареного цыпленка с картофельным пюре, — объявил он и с тревогой посмотрел на Рика, который еще ни разу не проявил особого восторга по поводу его рекомендаций.

Но Рик удивил всех, бурно приветствовав предложение Измета.

— Наконец-то я могу это есть! — пробурчал он. Рик жил в Северной Каролине, где наверняка жареные цыплята с картошкой появляются на его столе по нескольку раз в неделю.

Мы с Сэмом даже не потрудились заглянуть в меню. Мы были согласны и на цыплят с картошкой, и на все остальное, что там предлагали. По тому, как Сэм поглаживал под столом мою ногу, а я едва удерживалась, чтобы не замурлыкать от удовольствия, еда была последним, что могло интересовать нас в настоящий момент. А интересовал нас в настоящий момент только секс — секс, просто и ясно. К тому времени, когда подали десерт, никаких сомнений в том, что эту ночь мы проведем вместе, у меня уже не осталось. Какой смысл ждать еще день-другой? Мы с Сэмом взрослые люди. Одинокие, ничем не связанные взрослые люди. Нам не надо ни у кого спрашивать разрешения освободиться от одежд в укрытом от посторонних глаз помещении одной из наших кают и дать полную волю переполняющим нас чувствам. Заняться сексом — правильно, нормально и совершенно естественно. Но я все равно очень нервничала.

Совершенно не помню ни вкуса пищи, ни того, сколько ее попадало на темно-синий спортивный пиджак Ллойда. Помню только одно: мне хотелось, чтобы весь этот ужин побыстрее ушел в историю и мы с Сэмом смогли приступить к созданию своей собственной истории.

В какой-то момент Рик с Брайанной и Дороги с Ллойдом встали из-за стола. Мы с Сэмом уже были готовы последовать их примеру, когда Кеннет внезапно спросил, не хотим ли мы составить им компанию и посмотреть кинофильм, который начинается в половине девятого. Мы отказались, сославшись на то, что уже его видели. И только гораздо позже сообразили, что Кеннет, делая предложение, даже не упомянул его названия.

Сэм взял меня под руку. Мы молча двинулись по коридорам корабля. Мимо стенда с фотографиями. В лифт. Наверх, на седьмую палубу. В каюту Сэма!

Мое сердце колотилось с такой силой, что я испугалась, не случится ли со мной сердечный приступ.

Нет, сказала я себе. С тобой произойдет жизненно важное событие!

Мы оказались перед каютой Сэма. Он открыл дверь, щелкнул выключателем, зажигая свет, и пропустил меня вперед.

Его каюта по размерам и конфигурации была полной копией моей, даже перед иллюминатором висела спасательная шлюпка. Это все я успела разглядеть, пока он запирал дверь. Единственным различием, кроме того что она находилась на палубу ниже, было то, что здесь не было и намека на тот порядок, который царил у меня. И дело не в том, что Кингсли мог оказаться более старательным стюардом, чем тот, который занимался каютой Сэма. Сэм оказался гораздо менее собранным человеком, чем я. Я всегда убираю одежду в шкаф в тот момент, когда она оказывается не на мне (если ей не пришла пора отправиться в стиральную машину). Одежда Сэма валялась повсюду — шорты и рубашка, в которых он был сегодня днем, когда мы ходили на прогулку, небольшой кучкой лежали на полу; галстуки, которые он, вероятно, перебирал, решая, в каком идти в ресторан, висели на абажуре настольной лампы; на ручке двери душевой кабины застряли еще влажные плавки. Этот беспорядок оказался для меня полным откровением, потому что на публике Сэм всегда появлялся одетым тщательно и аккуратно. Интересно, мелькнула мысль, чем еще может меня удивить Сэм Пек.

— Наверное, Гордон еще не успел прибраться, — сказал Сэм. — Вечером он обычно убирает все мои вещи в шкаф.

— Не волнуйся, — сказала я в ответ на его обеспокоенный тон. — Я пришла сюда не за тем, чтобы проверять качество уборки.

— Это хорошо, — заметил Сэм, забрасывая какие-то вещички на нижнюю полку шкафа. Покончив с этим, он подошел ко мне и заключил в тесные объятия. — Тогда скажи мне, Струнка, а зачем ты пришла сюда? — В мягкой, негромкой фразе промелькнула провокационная нотка. — Честно говоря, я не был в этом уверен. После твоего вчерашнего отказа.

— Я тебе не отказывала, — возразила я. — Мне просто показалось, что лучше подождать денек-другой, ведь мы почти не знаем друг друга. А я не из тех, кто бросается в постель с незнакомым мужчиной.

— Значит, за последние двадцать четыре часа я стал тебе более знаком?

— Нет, просто мне больше захотелось.

Он рассмеялся.

— Ты даже не представляешь, как мне хорошо с тобой! — пробормотал он и принялся меня целовать, легко прикасаясь губами к щекам, ко лбу, к шее.

— Не представляю. А как? — ответила я, позволяя его губам гулять по моему телу, все еще более чем ошеломленная тем, что все это действительно происходит со мной.

— Настолько хорошо, что мне очень хочется немедленно уложить тебя в постель, Струнка. Это ответ?

— Да, — простонала я. — Да!

Сэм воспринял мои «да» как знак к тому, чтобы снять с меня белый блейзер. Краешком сознания я заметила, что он просто уронил его на пол, вместо того, чтобы повесить на плечики в шкаф, но заниматься этим мне совершенно не хотелось.

Далее он расстегнул молнию моего черного платья и стянул его через голову. Платье последовало вслед за блейзером на пол. Затем пришла очередь туфель и чулок. Снимал он их с меня медленно и очень сладострастно.

Оказавшись перед ним в одном нижнем белье, я почувствовала свою полную беззащитность. Последней персоной, которая наблюдала меня в таком виде, была продавщица из универмага «Сакс», которая металась между кабинкой и торговым залом, изо всех сил стараясь удовлетворить мои требования к «одежде для круиза». Весьма странно, но под взглядом Сэма я даже не поежилась и не испытала ни малейшей застенчивости от своей полураздетой фигуры. Мне хотелось, чтобы он смотрел на меня, восхищался мной, был от меня без ума. Я была настолько самонадеянна, что не сомневалась в том, что он должен быть от меня без ума.

— Ты прекрасна! — пробормотал он. — Правда!

Голова у меня начала кружиться от возбуждения. Я перехватила инициативу. Я сняла с Сэма очки, потом, с его помощью, — пиджак, галстук, рубашку, ботинки и носки. После чего обняла его и поцеловала. Крепко! Жадно! Алчно!