Причина, по которой Скальбургво втором издании превратился в Изенгард, вероятно, заключалась в том, что у Толкина есть и другие названия, оканчивающиеся на -burg. Мундбург (Минас Тирит)и Хорнбург — замки, которые принадлежат «хорошим парням»; учитывая четко продуманные нюансы толкиновской терминологии, названия замков, которые принадлежали «плохим парням», по-видимому, не могли иметь такое же окончание. Эти названия, однако, появляются только во втором томе, соответственно, до тех пор, пока через семь дет после сокращенного первого тома, не вышел второй, проблема интерференции между Скальбургоми Мундбургомили Хорнбургомне возникала.

По всей видимости, перевод Isengardкак Скальбургне был для Кистяковского столь уж принципиальным, так что возврат к транслитерации Изенгардвряд ли явился большой неожиданностью. В промежутке между двумя упоминаниями Скальбургаэто название появляется еще раз, но там оно уже пишется как Скальград(М&К Х ₁₉₈₂.192). Такое же окончание имелось и в названиях городов Сталингради Ленинград.Возможно Кистяковский (и Муравьев) намеревались Скальградомсоздать завуалированную политическую аллюзию на Сталинград, но или они, или цензор были недостаточно внимательны, редактируя текст впоследствии. Безусловно, у них имелась на то политическая мотивация (см. главу «Один день Фродо Дроговича»), да и контекст этому способствовал. Молодое поколение русских читателей отказывается в это верить.

Lithe.Толкин определяет «предшествующий» и «следующий за лайт» как древнеанглийские обозначения месяцев июня и июля. И раз хоббитские календарные названия не были частью Всеобщего наречия, а пришли из языка хоббитов до их переселения, Толкин считал, что их не следует переводить. Бобырь, Г&Г и Яхнин избежали проблемы, связанной с этим названием, целиком опустив слово Lithe. Грузберг последовал совету Толкина и транслитерировал название по принципу «как пишется»: лите. К&К и ВAM использовали транслитерацию по звучанию и создали лит. OED обращает внимание на то, что lithe[ laið] произносится так же, как blithe[ счастливый] и scythe[ коса] .K&K также добавили примечание, где объяснили происхождение слова Lithe, по существу цитируя «Руководство» Толкина, и указывая, что Lithe не имеет ничего общего с летним солнцестоянием (K&K CK.606). Уманский решил опустить название Litheи написал, что мэра выбирали «незадолго до Дня летнего солнцестояния» (У II.201).

Немирова правильно транслитерирует звучание Litheкак Лайт, что рифмуется с light[свет]. Однако это неудачный вариант, поскольку в русском нет различия между «t» и «th», а без возможности передать разницу между этими двумя звуками (t/th), транслитерация Немировой ничем не отличается от транслитерации лайт, слова, которое все увереннее входит в повседневную русскую речь на волне новой рыночной экономики, наводняющей страну лайт-напитками, лайт-сигаретами и лайт-версиями программного обеспечения. Для нового поколения читателей перевода Немировой, успевшего привыкнуть к лайт-продуктам, толкиновский праздник Lithe превратился в «лайт-праздник», что не слишком-то вписывается в хоббичью склонность плотно поесть, выпить и покурить. Однако надо отдать должное Немировой: когда она работала над своим переводом в Советском Союзе, в период первого самиздатовского «переводческого бума» начала 80-х годов, никаких побочных ассоциаций с ее транслитерацией еще не существовало. Лайт-продукты появились на российском рынке лишь после распада Советского Союза. Это также свидетельствует о том, что Грузберг, ВАМ и K&K не стремились избежать ассоциации с продукцией лайт, а просто не были уверены в произношении слова lithe.

Немирова, к счастью (или наоборот), использовала транслитерацию для слова Litheтолько в первом томе. При повторном его появлении в третьем томе, она написала «в канун Купалы» (Н ВК.311). Это именно та трактовка, которой Толкин был недоволен в шведском переводе (ТС.214). И, как везде при переводе Толкина, одни и те же имена и названия следует переводить одинаково во всех случаях.

Александрова уклонилась от перевода Litheи превратила его в Поворотный деньв середине лета. Ее вариант делает значение слова более понятным читателю, но при этом, к сожалению, убывает толкиновская магия, которая вырастает из имен и названий, создававших в воображении Толкина свои собственные истории [215].

Кистяковский, словно прочтя объяснение в толкиновском «Руководстве», создал подходящий перевод Litheна основе старославянского названия месяца июля. Этот корень и по сей день представлен в современных названиях июляна польском, белорусском и украинском: lipiec, лiпеньи липень. Кистяковский добавил приставку при-, и поставил слово во множественном числе (названия многих русских праздников имеют множественное число), создав название со значением, которое выглядит как праздник, приложенный к июлю: прилипки. Это очень удачная находка, которая столь же непонятна современному русскому читателю, как Litheсовременному английскому. Выдающееся достижение лингвистического искусства, оно сохраняет толкиновскую взаимосвязь между Litheи старым названием месяца июля.

Волковский также проделывает интересный лингвистический фокус, но, подобно ученику волшебника, теряет контроль над чарами. Его название для Litheначинается со слова хмелина — лозы растения хмель (Humulus lupulus по-латыни) (Даль, IV.554). Он использует множественное число — хмелины, что созвучно существующим названиям праздников, многие из которых были религиозными и перестали отмечаться с приходом к власти коммунистов и проведением ими политики государственного атеизма. Практически исчезли из употребления, например, такие слова, как проводины — аналог поминок, сороковины — сорокадневный период траура, именины — день святого, в честь которого назван празднующий их человек, и пчельники — праздник меда и пчеловодов, отмечаемый второго июля [216].

Хмель используется в пивоваренье (Даль, III.116). Вплоть до конца XIX столетия в России пивоваренье отмечалось как праздник, в котором принимало участие все население. Он был известен как пивной праздник(Даль, III. 116). Пивоваренье традиционно сопровождалось песнями [217]в честь бога урожая Ладо [218], и кульминацией пивного праздника было прибытие Ладо в канун дня Ивана Купалы (24 июня) [219], поскольку на широте России первый урожай совпадает с летним солнцестоянием, которое приходится на это время [220]. Несмотря на то, что хмелины — придуманное название, смысл его достаточно прозрачен. Это всего лишь попытка обойти то, чем был недоволен Толкин в шведском переводе.

Как проходили пивные праздники, можно узнать из описания в книге А В. Терещенко «Быт русского народа»:

Подробно останавливаясь на праздновании 24 июня в XVI веке в Пскове, Терещенко добавляет: