— Пройдись вдоль строя, — повелел император. — Скажи каждому командиру, чтобы утихомирили своих подчиненных. Я очень ценю знаки признательности, но надо и меру знать.

Лоох отправился вдоль строя, а Хортон сел в кресло. Может, оно и лучше, что официальную речь не удалось произнести, эта речь Хортону не нравилась, слишком много в ней напыщенных и неискренних слов. Понятно, что по-другому торжественные речи не говорятся, но все равно произносить ее было бы неприятно.

Высокие воители заняли свои места за столом. На их лицах отражалось явное облегчение — стоять согнувшись под палящим солнцем не очень комфортно.

Приветственные крики постепенно стихали. Кажется, уже можно говорить.

— Первое, что я хочу сказать, вступив в новое звание, — начал Хортон, — я хочу сказать о том, кто изменил путь судьбы не только для себя лично и не только для меня, но и для всего мира. Я говорю о лорде Павле, о потрясателе вселенной, о великом демоне, которого мне посчастливилось призвать. Я призываю почтить память величайшего воителя, отдавшего жизнь во имя любви и добра. Память о лорде Павле всегда будет жить в наших сердцах. Восславим величайшего воителя вселенной и пожелаем ему лучшего перерождения!

Толпа отозвалась неразборчивым гомоном, уже не ликующим, а умеренно печальным. Интересно, кстати, какого перерождения достоин лорд Павел? Трудно представить себе, что одиннадцать дней назад где-то зачат младенец, которому суждено стать таким же великим, как лорд Павел, и даже более. Надо будет потом распорядиться проверить всех детей, подходящих по возрасту. Впрочем, сам лорд Павел в перерождение не верил, а во что он верил, Хортон так толком и не успел выяснить, не до того было.

— Волею лорда Павла я принял высший титул обитаемой вселенной, — провозгласил Хортон. — Лорд Павел лично заявил, что передает верховную власть мне, и этому есть свидетель. Граф Топ, я прошу тебя засвидетельствовать слова лорда Павла.

Граф Топ поднялся и серьезно произнес:

— Свидетельствую, что лорд Хортон говорит правду, только правду и ничего, кроме правды. Я лично видел и слышал, как лорд Павел уполномочил лорда Хортона верховной властью. Он так и сказал, дословно: «Мой преемник — Хортон, приказываю подчиняться ему так же, как мне».

Произнеся эти слова, граф Топ сел на место. Хортон немного опасался, что Топ засвидетельствует не только эти слова, но и те, что лорд Павел произнес чуть раньше и чуть позже, но Топу хватило ума не осквернять уши воителей излишними подробностями. Каждый воитель знает, что в горячке боя с языка срывается много лишнего. И особенно обидно, когда это лишнее — истинная правда.

Ну что ж, осталось совсем немного — подтвердить титулы девяти герцогов, назначить Гмохиура десятым герцогом, провозгласить Муралийский замок новой столицей империи, и можно будет начинать кушать. А Флетчер пусть раздает коноплю, ради такого дня можно отступить от обычных правил и употребить наркотик не тихо и незаметно, а открыто, на глазах у всех. Лорд Павел, помнится, говорил, что совместное употребление наркотиков сближает.

9

— Ты заинтриговал меня, — сказал он. — Это последнее заклинание, ты его сам изобрел?

Демон озадаченно озирался по сторонам. Он, кажется, реально поверил, что сейчас умрет, и никак не может понять, что смерть отступила.

— Где мы? — спросил демон.

— Какая разница? — ответил онвопросом на вопрос. — Ты заинтриговал меня, и я вытащил тебя из зоны поражения. Ты удивляешь меня уже третий раз подряд. Ты сам изобрел это заклинание?

— Сам, — кивнул демон. — И еще много чего изобрету, если мы с тобой не поубиваем друг друга. Я уже пытался объяснить тебе, в моем мире известно много тайн бытия. Надо только сообразить, как приложить к ним магию, и можно такое наворотить… Растения невероятной урожайности, неведомые звери с заданными свойствами, чтобы радовать глаз и тренировать боевые искусства, да и обычные искусства тоже можно развивать. Я очень ценен для вашего мира, я как прививка для дерева. Знаешь, что это такое?

Онпожал плечами.

— Никогда не интересовался этими холопскими штучками, — сказал он. — Это неважно, можешь не продолжать убеждать меня, ты уже убедил. Ты — великий маг, первый за незнамо сколько тысячелетий, ты ценен для меня и для всего мира. Я больше не собираюсь тебя убивать. Я и не собирался, собственно, зря ты мою гору разворотил, как мне теперь с создателем общаться?

— С каким создателем? — удивился демон. — Мне казалось, что в вашем мире опиум для народа как-то мимо прошел.

Онпоморщился.

— Постарайся говорить просто и понятно, — сказал он. — Мне не доставляет удовольствия разбираться в твоих непереводимых выражениях. Но смысл этого выражения я понял. Ты удивлен, что наш мир имеет реального создателя, я правильно понял?

Демон кивнул.

— Что ж, теперь тебе это ведомо, — сказал он. — На горе Губерт я мог обращаться к создателю напрямую, теперь это невозможно. Лет сто-двести придется жить так, самому по себе. В чем-то это даже забавно.

— Не вижу ничего забавного, — заявил демон. — Что это за гадкая пустыня? Где ты вообще такое противное место нашел? Мне казалось, в вашем мире все благоустроено.

— Ты прав, — кивнул он. — В нашем мире все благоустроено. Мы находимся за пределами обитаемой вселенной. Я не хочу появляться в ее пределах, пока не разберусь с тобой.

— Но здесь нечего есть и пить! — воскликнул демон. — У меня уже голова болит от жары!

— И это говорит потрясатель вселенной! — хихикнул он. — Начни с себя, научись обходиться без животного начала, поднимись на следующую ступень бытия. Если ты всерьез решил занять мое место, без этих навыков тебе не обойтись.

— Мне казалось, что боги живут в большем комфорте, — заметил демон. — Дворец какой-нибудь, гурии…

— Обойдешься, — отрезал он. — Или лучше давай так: обучишь меня тому заклинанию, которым взорвал гору, — сделаю тебе источник с водой.

— А за второе заклинание дашь пожрать? — ехидно спросил демон. — Нет уж, на такое я не готов. Либо ты относишься ко мне по-человечески, либо хрен тебе, а не великая магия.

Онрасхохотался. Этот гениальный дурачок такой забавный!

— По-человечески — это ты очень хорошо сказал, очень точно, — произнес он,отсмеявшись. — Ты забываешь, что я не человек. И ты перестанешь быть человеком, могущество, которого ты жаждешь, несовместимо с человеческой сущностью. Ты в любом случае убедишься в этом, только лучше раньше, чем позже, не так больно будет. Я ведь тебе добра желаю, дурачок.

Дурачок хихикнул и сказал:

— Надо же, кто-то знает, что такое добро. А я-то думал, что сам изобрел эту философскую концепцию.

— Все новое — хорошо забытое старое, — процитировал ондревнюю цитату. — Однако не будем терять времени. Учи меня своей магии, я внимательно слушаю.

Демон упрямо покачал головой.

— Мы не договорились, — заявил демон. — И не договоримся никогда, если ты будешь упорствовать. Во-первых, я хочу жить нормальной человеческой жизнью, а не как живой мертвец. Переместись к какому-нибудь мелкому воителю, потребуй, чтобы он нас с тобой содержал и никому о нас не рассказывал, это совсем не сложно.

— А во-вторых? — спросил он.

— Во-вторых, я хочу знать, что происходит в большом мире. Как дела у Хортона, как поживает Людвиг, что с Бригиттой. Она, между прочим, моим ребенком беременна.

— Твои желания глупы и мелочны, — заявил он. — Однако я выполню их, если ты упорно настаиваешь на своем. Но не забудь, что я предупреждал тебя — чем раньше ты порвешь с человеческой сущностью, тем лучше. Прямо сейчас мы переместимся туда, где ты сможешь жить, как человек, но второе твое желание станет твоей первой наградой. Научишь меня взрывать горы — получишь награду. Согласен?

Демон молчал. Онрешил форсировать процесс.