– Зильга, – глубоким чарующим голосом начал я, другой рукой прикоснувшись ко лбу женщины. – Ты меня слышишь?

Мои пальцы слегка засеребрились, усиливая заклинанием воздействие гипноза.

– Да, – безжизненно отозвалась она, и легкий румянец коснулся ее щек. Хороший знак. Если бы не мое желание провести сейчас допрос, то женщина очнулась бы безо всяких проблем.

– Что ты увидела в зеркале? – спросил я. – Что тебя так напугало?

– Я увидела свою смерть, – бесстрастно ответила она. – Каждый, кто входит в библиотеку, видит свою смерть. Это пугает.

Я нахмурился. Очень интересно, почему я ничего не увидел, кроме своего отражения?

– Кроме тебя еще кто-нибудь видел в зеркале нечто странное? – Я провел пальцем по лбу Зильги, стирая испарину.

– Мы все видели. – Зильга устало вздохнула. – Поэтому Дарий пьет. Поэтому Хельга и Дан убираются в библиотеке на ощупь, страшась лишний раз оглядеться по сторонам. Это… Это слишком страшно… Когда видишь, как твое тело пожирают могильные черви. Когда чувствуешь копошение опарышей в глазницах. Когда понимаешь, что тебя похоронили заживо.

– Ты видела, что тебя похоронят заживо? – Я не сумел удержаться от удивленного восклицания.

– Мы все видели это, – печально проговорила Зильга. – Я, Дарий, Хельга, Дан. Мы видели, как нас кладут в гроб. Бледных и холодных, словно трупы. Но только мы чувствовали и осознавали все. А потом комья земли начинали барабанить по крышке гроба. Сначала громко, потом все тише и тише. И наступала вечная темнота. Знаешь, как страшно: понимать, что тебя зарыли заживо, что спасения ждать бесполезно, что солнце… Солнце больше никогда не прикоснется к твоей коже, и все, что тебе отныне осталось – мрак, сырость и поцелуи червей.

– Биридий и Стеша тоже видели это? – жестокосердно продолжил я, не обращая внимания на приглушенные всхлипывания женщины. Сейчас не время для жалости, лучше узнать как можно больше, с чем мне предстоит иметь дело.

– Биридий… – Зильга печально улыбнулась. – Он никогда не рассказывал о том, что ему явилось в проклятом зеркале. Но сам уже давно не заходит в библиотеку. Смеется над нами, издевается, называет чушью и бредом наши истории. И до жути боится оказаться один на один с зеркалом. Стеша наверняка видела что-то. По крайней мере, она сама затащила бедного мальчика в постель, надеясь, что тот заберет ее из дома.

– Что случилось с так называемым Вулдижом? – поинтересовался я, прислушиваясь, не идут ли за нами из обеденного зала. – Он исчез сразу после визита в библиотеку, не так ли?

– Сбежал, – подтвердила Зильга. – И его не стоит в этом винить. К чему связываться с проклятым семейством, когда вся жизнь впереди. Вот только мальчик не учел одной мелочи: раз взглянув в зеркало, ты навсегда оставляешь частичку своей души в нем.

– Давно это началось? – задал я последний вопрос, краем уха слыша, как кто-то грохочет сапогами по лестнице.

– Не помню, – честно ответила Зильга. – Несколько месяцев, быть может, полгода назад. Как раз когда Чария…

– Что тут происходит? – прервал ее громогласный возглас Биридия, появившегося на пороге комнаты.

Я торопливо оборвал нить заклинания, заставив женщину замолчать. Она тихо застонала, приходя в себя.

– Ваша сестра потеряла сознание в библиотеке, – пояснил я, бережно подкладывая под спину Зильги подушки. – Я отнес ее к себе, хотел было кликнуть на помощь, но тут подоспели вы.

– Потеряла сознание? – с нескрываемым скепсисом переспросил Биридий. – С чего вдруг, хотелось бы знать?

Я неопределенно пожал плечами. Голубчик, ты же сам прекрасно знаешь, почему твоей сестре стало плохо. Зачем тогда спрашиваешь?

– Я посмотрела в зеркало, – слабым голосом отозвалась Зильга, открывая глаза. – И увидела там… Ты в курсе, что именно.

– А вы, господин некромант, смотрелись в зеркало? – повернулся ко мне Биридий.

– Да, – кивнул я.

– И как?

Мне стало не по себе на перекрестье взглядов купца и его сестры. Биридий смотрел на меня с непонятной враждебностью, Зильга же с отчаянной мольбой и надеждой.

– Я не совсем понял, что именно увидел, – уклончиво ответил я. – Но нечто… хм… необычное все же уловил.

– Что же именно? – Биридий вцепился в меня, словно оголодавший упырь в свежую плоть. – Мертвецов? Призраков? Или, не приведи Светлые Боги, демона?

– Нет, что вы. – Я покачал головой, благоразумно умолчав о том, что если бы мне явился демон, то меня бы тут уже и след простыл. – Мне тяжело объяснить. Нечто вроде… Хм… Смутной тени, не более.

Биридий с неподдельным сожалением вздохнул и отвел глаза. Зильга в свою очередь печально улыбнулась. Забавно. Такое чувство, будто они хотели, чтобы я тоже почувствовал себя погребенным заживо. Хотя… В некотором роде их можно понять. Мой страх и ужас доказал бы, что их семья совершенно нормальная. А так получается, что проклятие лежит только на домочадцах Биридия. Интересно, а почему в таком случае самозванец что-то увидел в зеркале? Может быть, потому что купец уже был готов назвать его зятем?

– Помогите мне встать, пожалуйста, – попросила Зильга, протягивая мне руку.

– Вы уверены? – спросил я, не торопясь выполнять это пожелание. – Вдруг вам вновь станет плохо?

– Все в порядке, – заверила меня женщина и неожиданно зарозовелась от смущения. – И потом, не могу ведь я всю ночь провести в постели неженатого молодого мужчины, будучи при этом верной супругой.

– Верной, как же, – глухо буркнул себе под нос Биридий. – Таких верных в былые года, бывало, медом обмазывали да около муравейника привязывали.

– Биридий! – гневно воскликнула Зильга, украдкой бросив на меня извиняющийся взгляд. – Ну что ты, право слово! Всякую чушь болтаешь.

Я легонько пожал ледяные пальцы женщины, показывая, что не принял слова ее брата всерьез, и осторожно помог ей подняться. Про себя же отметил, что купец, как оказывается, великолепный знаток самых изощренных способов пыток. Интересно посмотреть в книгах, за какое преступление карают погребением заживо.

– Ну что, десерт ждет нас. – Биридий с напускной развязностью хлопнул меня по плечу. – Спустимся в обеденный зал?

– Извините, но без меня, – твердо произнесла Зильга, расправляя смявшееся платье. – Мне что-то нехорошо. Лучше лягу пораньше.

– Вам помочь дойти до комнаты? – любезно осведомился я, обеспокоенно наблюдая за ее еще нетвердыми движениями.

– Не стоит, – заверила она меня. – Справлюсь. Бывало и хуже. Проведаю Чарию – и сразу же в постель.

Женщина тихо выскользнула из комнаты, и мы с Биридием остались одни. Купец косо на меня глянул и внезапно хитро подмигнул.

– Думаю, вы не особый любитель сладкого, – проговорил он, расплываясь в лукавой усмешке. – Пусть Стеша доедает пирог. Все равно за фигурой ей уже следить незачем. А мы жахнем что-нибудь, да покрепче вина. Идет?

Я кивнул в знак согласия. Дождался, когда купец первым выйдет из комнаты, и прищелкнул пальцами, торопливо уменьшая посох до размеров прутика, после чего сунул его на прежнее место в голенище сапога. Пусть будет под рукой. Так мне спокойнее в этом загадочном доме.

Не сговариваясь, мы решили перебраться в более уютный каминный зал, где вовсю горело веселое рыжее пламя, согревая и даря ложное чувство защищенности. Стеша, не спрашивая соизволения отца, присоединилась к нам, прихватив тарелку с пирожными. Биридий в свою очередь взял бутылку из темного стекла, в которой что-то заманчиво булькало, и пару хрустальных фужеров. Я же быстро нарезал сыра и вяленого мяса и, опасно балансируя подносом, отправился вслед за купцом.

Чтобы перейти из обеденного зала в каминный, надо было миновать лишь один темный переход. Но странное дело, весь недолгий путь меня не оставляло чувство, будто кто-то следит за нами. За тенями, сгустившимися в углах с приходом ночи, словно скрывалось живое существо. Казалось, обернись внезапно – и столкнешься лицом к лицу с опасным зверем, неслышно крадущимся за тобой на мягких лапах.