— Арина, я знаю эти слова. Ты не сказала мне ничего нового… Пожалуйста, рассказывай без оглядки на мою реакцию.

— Роза была замечательная… веселая, остроумная, прекрасная собеседница… склонная к авантюрам… в, общем на момент нашего знакомства я была ее полной противоположностью. Именно она научила меня обращать внимание на простые житейские радости, она научила меня смеяться и принимать себя такой как есть… Именно Роза, когда я описала ей то свое единственное свидание, и то, какие последствия оно оказало на мои взаимоотношения с противоположным полом, объяснила мне, что именно тогда произошло…

Директор филиала получил перевод в Штаты для участия в международном Проекте… Роза уговорила меня принять его предложение по совместной работе … Я согласилась…

Мы тяжело расставались с моей единственной подругой…

В охраняемом, подобно военному объекту, учреждении, у меня есть свой отдельный кабинет… Я не удовлетворена той обрывочной информацией о цели Проекта, которой меня пичкают мои вышестоящие начальники… Я вспоминаю свои хакерские навыки… В какой-то момент мне становится дурно…

В одной из своих статей, отправленных в Гарвардский научный журнал год назад, была описана моя теория по разрыву связей между зонами мозга. Я не понимаю, зачем углубилась в изучение данного вопроса — это было для меня скорее упражнением в изложении своих исследований, чем работа, преследующая какую-то цель… Ту статью так и не опубликовали… И вот я вижу моими словами написанное заключение о проведенном оперативном вмешательстве над неким добровольцем — участником Проекта… Принимаю решение увидеть того, кто явился жертвой подобного чудовищного эксперимента… Ощущаю себя соучастницей преступления… И разрабатываю план по привлечению меня к изучению последствий этой бесчеловечной операции…

Рэд внимательно смотрит на меня. Мой папа видит это и спрашивает:

— Ты что-то вспомнил?

— Кажется, да.

— Что?

— Это личное.

Я прерываю их диалог:

— Мамочка, хочу узнать, что было дальше.

— Арина, теперь я буду распаковывать твою память буквально по капельке… Вот, моя хорошая, что ты видишь?

— Я захожу в палату и вижу… Рэда. Мне очень нравится его лицо, я оцениваю физическую привлекательность этого мужчины.

Один умник, который руководил этим экспериментом, выдвинул предположение о том, что вместе с разрывом связей между зонами мозга, может произойти сбой работы ряда систем организма, и, в частности, сбой приобретённой иммунной системы человека. Рэда недавно прооперировали для корректировки регенерации, и к нему в палату можно заходить только в специальной медицинской форме: шапочка до бровей, маска, халат и бахилы.

Я работаю с остальными наблюдателями уже две недели. Мы проводим всевозможные тесты, систематизируем и анализируем их результаты. Во мне с каждым днем крепнет уверенность в том, что я — косвенный виновник того, что произошло с Рэдом. Я ожесточенно работаю над тем, чтобы найти способ исправить непоправимое. На фоне постоянного самобичевания во мне растет симпатия к Рэду. Мне нравится его голос, мне нравятся его здравые суждения, его манера отвечать на вопросы и… в общем, он мне очень нравится… Мам, это все…

— Получай следующую капельку…

Я поднимаю вверх палец, показывая, что хочу сначала молча просмотреть это воспоминание… Ой нет, но ведь таки да…

… Завтра последний день наблюдений. Через неделю Рэд пройдет процесс Заморозки. Я прихожу к нему вечером, чтобы… глупо, но я хочу попросить у него прощения, и при этом прекрасно осознаю, что он никого не можетвинить. Он молча наблюдает за тем, как я захожу к нему в слабоосвещенную в это время суток, палату и присаживаюсь рядом. Рэд спрашивает: «Мы же на сегодня уже закончили. Разве мне не пора спать?» Я киваю. Он вглядывается в открытое между шапочкой и маской пространство на моем лице и утвердительно без эмоций говорит: «У тебя красивые глаза». А у меня спазмом сжимается горло — он говорит это, не любуясь моими глазами, а оценивая их, как самец оценивает у самки ее физические данные для определения ее пригодности к продолжению его рода. У меня защемило сердце, глаза медленно, но уверенно наполняются слезами — этот сильный умный любимый мной мужчина был бы способен чувствовать и проявлять свои эмоции, если бы не я, если бы не мое нежелание думать о последствиях своих действий. Рэд моментально напрягается и начинает оглядываться по сторонам в поисках, грозящей его потенциальной самке, опасности… Весь его вид говорит: «Она плачет, значит, она боится чего-то, или что-то может причинить ей физическую боль…» Я глажу его предплечье, успокаивая, и, показывая, что мне ничего не угрожает. Рэд немного расслабляется, подносит свою руку к моему лицу, и делает движение, чтобы снять с меня маску. Я инстинктивно (нельзя, это — против правил, она должна оставаться на мне), соскакиваю с кровати прочь от его руки. Он встает, и делает шаг ко мне, мои ноги уже бегут к выходу… Он перехватывает меня почти у двери и, по инерции, отталкивает от нее в сторону… я застываю, обездвиженная его телом, прижимающим меня к стене. Рэд несколько раз сильно бьет кулаком по стене над моей головой, стараясь совладать с собой: «Девушка, никогда не беги от меня, никогда не убегай так резко. Ты слышишь меня? Когда кто-то так делает, я расцениваю этого кого-то, как врага или жертву… И мои инстинкты заставляют меня этого кого-то настигнуть и повергнуть…». Я ощущаю по снижению напряжения в его теле, как он постепенно успокаивается, приходя в себя. И еще я чувствую… его эрекцию, вжимающуюся мне в поясницу… Слышу низкое урчание Рэда, и в ту же секунду, его зубы нежно прикусывают мою шею. Меня это… заводит. Он продолжает аккуратно покусывать мою кожу вдоль линии от мочки уха до ключицы и обратно… Его колено аккуратно раздвигает мне ноги, и упирается в стену между ними… Закидываю голову назад и прислоняюсь затылком к плечу Рэда, поощряя его, ласкающие мою шею, губы… язык… зубы… Ощущаю приятное тепло у меня между ногами… то ли от соприкосновения с его бедром, то ли по какой-то другой причине… Рэд тихо спрашивает меня, при этом его дыхание ласкает мне ухо: «Ты хочешь уйти? Ты можешь уйти прямо сейчас…» Я энергично машу головой — нет, не хочу… не хочу уходить… не хочу, чтобы ты останавливался… При этом четко осознаю, что в данный момент мои гормоны правят бал не только в моем теле, но и в моих мыслях… Но мне не хочется призывать их к порядку, мне не хочется, чтобы останавливался этот бал… Рэд одной рукой поднимает мне подол халата и… разрывает мои трусики. Его рука остается там… дразнит меня… заставляет мое горло издавать постанывающие звуки… моя спина выгибается дугой, и, если бы не точка опоры в виде бедра Рэда, я бы точно свалилась на пол. Он разворачивает меня боком к стене, и позволяет подогнуться моим коленям. Поддаюсь его, направляющему мое тело вниз, давлению, и оказываюсь на четвереньках… его что-то не устраивает в моей позе, и он одним властным движением мне в спину прислоняет мою грудь к полу. Под моим виском — кафель, и я ощущаю ненормальность того, что мне нравится его прохлада… это — не правильно, мне не может нравиться то, что почему-то нравится моему разгоряченному под маской лицу. Колени Рэда широко раздвигают мои ноги в стороны… Я слегка напрягаюсь, ощутив его движение внутрь меня… Еще немного вглубь, и он чувствует преграду… Наклоняется к моей голове и спрашивает: «Моя?» Мне хочется заорать в голос… от страха перед болью… оттого, что не понимаю, как могла позволить ему так далеко зайти, и… от осознания мысли «я боюсь, что он вдруг передумает, и продолжения не будет…».

«Девушка, моя?»… он терпеливо ждет моего одобрения своим дальнейшим действиям… Я тихо, почти шепотом говорю: «Да», и вскрикиваю от, пронзившей мое тело, боли. Его рука медленно перемещается с моего живота вниз, его пальцы снова ласкают меня, и отголоски боли окончательно отступают под натиском гонящих их прочь эндорфинов.

Он продолжает медленно подводить и меня, и себя к пику наслаждения… не спеша… наслаждаясь самим процессом, и не торопясь его закончить…