— Если ты настолько вошел в роль моего родителя, то не забудь напомнить мне еще и о безопасном сексе.
Вилен засмеялся, и налил мне виски. Рэд же мою шутку не оценил.
Потом были танцы!!!
…Мой деверь жестом фокусника вытащил МЦД (мини цифровой дивайс) и спросил:
— Оп-ля. Бэмби, угадай, что это такое?
Я сделала глупое выражение лица (благо на совершенствование в этом у меня было достаточно времени), захлопала ресницами:
— О, Вилен, это, наверное, для того, чтобы в зубах ковыряться. Или нет, это, наверное, штучка…, — и засмеялась из-за того, что он попался на мою уловку, — Вил, ну ты даешь. Тебя так легко подловить. Конечно, это — МЦД.
Он был в шоке.
— Слушайте, вы так бурно реагируете на мои познания, что мне придется постоянно иметь при себе успокаивающий вас настой. Здесьчто, женщинам не принято не только читать-писать, но и просматривать-прослушивать цифровые записи?
Рэд тихо отвечает:
— Нет, Бэмби, дело в том, что в Едином королевстве нет никаких цифровых записей.
Я быстренько списываю этот непонятный факт на потерю памяти:
— Эк меня торкнуло… И как же я могла забыть исчезновение Интернета, спутниковой связи, вот теперь еще и цифровой записи… Раньше-то я считала, что в нашем доме нет всех этих достижений цивилизации из-за того, что вы — убежденные их противники.
Вилен включил МЦД и комната наполнилась непривычными для моего слуха ритмичными звуками, в которых преобладали ударные.
— Ребята, что это за музыка?
— Я записал ее на представлении… на концерте, выражаясь твоим языком. Это играют музыканты Запредельного города. Тебе что, не нравится?
— Да как-то не очень. Мне вообще-то по душе другие музыкальные стили. Но, на безрыбье и рак рыба.
— Тогда объявляю танцевальную часть нашей вечеринки открытой!
— Вил, да ты что, да как под это можно танцевать?
— Ой, хорош ломаться, вставай. Пару движений я тебе, так уж и быть, покажу. Рэд, ты с нами? Нет? Ну, как хочешь. Королева, вашу руку…
После танцев, Вил спорит со мной на очередную порцию выпивки (Рэд хмурится, но молчит), что я не смогу съесть подвешенное на веревке яблоко без помощи рук.
Пока я справляюсь со своей задачей, Вил гомерически хохочет, и из-за этого не может удержать веревку в одном положении. Я делаю ему замечание:
— Эй, так нечестно — ты постоянно дергаешь яблоко.
Рэд садится рядом со мной и говорит:
— Я тебе помогу.
Зажимает в зубах яблоко, и я начинаю быстро-быстро откусывать большие кусочки мякоти со своей стороны. Вил протестует:
— Это нечестно.
Я отвечаю (у меня же рот свободен в отличие от Рэда):
— Ничего подобного. Ты сказал — без помощи рук, а не без помощи Рэда.
— Ладно, ты выиграла. Бери свой виски, пьяница.
— От пьяницы слышу.
Вилен поражает меня своим неиссякаемым энтузиазмом:
— Сейчас у нас по плану конкурс талантов.
Я аж растерялась:
— Ой, а у меня нет никаких талантов.
— Так не бывает. Сиди и думай, чем ты будешь нас поражать, пока я начну это делать.
Adieu, adieu! my native shore
Fades over the waters blue;
The Night-winds sigh, the breakers roar,
And shrieks the wild sea-mew.
Yon Sun that sets upon the sea
We follow in his flight;
Farewell awhile to him and thee,
My native Land — Good Night!
A few short hours and He will rise
To give the Morrow birth;
And I shall hail the main and skies,
But not my mother Earth.
Deserted is my own good hall,
Its hearth is desolate;
Wild weeds are gathering on the wall
My dog howls at the gate.
[2] Я хлопаю в ладоши:
— Вилен, это было замечательно. Я тоже с уважением отношусь к творчеству Байрона. Рэд, твоя очередь.
Мой муж не встал, подобно Вилену, а остался сидеть на диване. Через несколько мгновений начинает тихо декламировать отрывок из «Ромео и Джульетты» Шекспира:
How oft when men are at the point of death
Have they been merry! which their keepers call
A lightning before death: O, how may I
Call this a lightning? O my love! my wife!
Death, that hath suck'd the honey of thy breath,
Hath had no power yet upon thy beauty:
Thou art not conquer'd; beauty's ensign yet
Is crimson in thy lips and in thy cheeks,
And death's pale flag is not advanced there.
Tybalt, liest thou there in thy bloody sheet?
O, what more favour can I do to thee,
Than with that hand that cut thy youth in twain
To sunder his that was thine enemy?
Forgive me, cousin! Ah, dear Juliet,
Why art thou yet so fair? shall I believe
That unsubstantial death is amorous,
And that the lean abhorred monster keeps
Thee here in dark to be his paramour?
For fear of that, I still will stay with thee;
And never from this palace of dim night
Depart again: here, here will I remain
With worms that are thy chamber-maids; O, here
Will I set up my everlasting rest,
And shake the yoke of inauspicious stars
From this world-wearied flesh. Eyes, look your last!
Arms, take your last embrace! and, lips, O you
The doors of breath, seal with a righteous kiss
A dateless bargain to engrossing death!
Come, bitter conduct, come, unsavoury guide!
Thou desperate pilot, now at once run on
The dashing rocks thy sea-sick weary bark!
Here's to my love!
Я боюсь пошевелиться, вытираю слезы и спрашиваю:
— А хотите услышать, как это звучит на русском языке?
Рэд с Виленом кивают, я сглатываю комок в горле и начинаю:
Пред смертью на иных находит смех.
Свидетели зовут веселье это
Прощальными зарницами. Теперь
Проверю я, зарницы ль эти вспышки.
Любовь моя! Жена моя! Конец
Хоть высосал, как мед, твое дыханье,
Не справился с твоею красотой.
Тебя не победили: знамя жизни
Горит в губах твоих и на щеках,
И смерти бледный стяг еще не поднят.
И ты тут, в красном саване, Тибальт?
Какую радость я тебе доставлю!
Смотри: сразившею тебя рукой
Сейчас сражу я твоего убийцу.
Прости меня! Джульетта, для чего
Ты так прекрасна? Я могу подумать,
Что ангел смерти взял тебя живьем
И взаперти любовницею держит.
Под страхом этой мысли остаюсь
И никогда из этой тьмы не выйду.
Здесь поселюсь я, в обществе червей,
Твоих служанок новых. Здесь останусь,
Здесь отдохну навек, здесь сброшу с плеч
Томительное иго звезд зловещих.
Любуйтесь ею пред концом, глаза!
В последний раз ее обвейте, руки!
И губы, вы, преддверия души,
Запечатлейте долгим поцелуем
Со смертью мой бессрочный договор.
Сюда, сюда, угрюмый перевозчик!
Пора разбить потрепанный корабль
С разбега о береговые скалы.
Пью за тебя, любовь!
