Рэд слегка ослабил объятия, чтобы дать волю своей руке обхватить мою грудь. Я резко дергаюсь от его руки назад (не от испуга, нет — я просто не ожидала, что мое тело, в прямом смысле, сладостно заноет от ощущения его пальцев, сжимающих мою грудь). Этого моего движения хватило для того, чтобы Рэд немедленно оторвался от меня губами и руками… заглядывает мне в глаза и задает вопрос:

— Бэмби, мне остановиться? — он смотрит на меня так, как будто боится, что я не пойму смысл его слов, — Запомни, девочка моя, один твой знак, и, как бы я далеко не зашел, но я тут же отступлюсь, обещаю…

Боже, его дыхание такое же частое, как и у меня. А я, надо сказать, чувствую себя в данный момент марафонцем на длинные дистанции.

Вместо ответа, опускаю свое лицо, и начинаю покрывать его грудь легкими поцелуями.

Рэд тихо говорит: «Бэмби», — и относит меня на кровать.

Ложится рядом, медленно расстегивает на мне рубашку. Я беру его за подбородок, чтобы он увидел мой жест, направленный в сторону бра ( почему-то, мне стало неуютно от одной только мысли о том, что он увидит меня обнаженной). Его губы тут же находят мои, целуют и говорят: «Бэмби, нет», целуют и говорят: «пожалуйста», целуют и говорят: «разреши при свете». Я качаю головой, и Рэд выгибается, чтобы щелкнуть выключателем.

В моей памяти (в неповрежденной ее части) хранятся десятки литературных и научно — медицинских описаний интимного процесса, и я пытаюсь подобрать правильные слова к тем ощущениям, которые мне дарят сильные долгие неторопливые ласки Рэда.

Мой муж не просто прикасается ко мне — я чувствую, как он, подобно настройщику музыкального инструмента, прислушивается… ко мне, к реакции моего тела, к моим постанываниям… на каждую его ласку, на каждое его поглаживание-сжимание-поцелуй-покусывание-вылизывание. Лишь добившись какого-то определенного, известного ему одному, результата, он начинает двигаться дальше. И я не могу предугадать, какой частью моего тела сейчас займутся его губы и руки, потому что он постоянно изменяет направление их движения — вот он целенаправленно продвигается вниз, но тут же смещается, как будто пропустив какую-то деталь, вбок или вверх…

Вот он поворачивает меня спиной к себе, и я узнаю, что сзади мои самые чувствительные точки находятся на попке, в основании шеи и в местечках за коленками. Вот я опять поворачиваюсь, подчиняясь его рукам, на спину…

Моя кожа медленно горит приятным внутренним жаром, моим легким не хватает воздуха, а мне не хватает… Рэда. Я не понимаю, как такое вообще пришло мне в голову — ведь он же, кажется, везде… ведь он уже, кажется, не оставил ни одного миллиметра моей кожи без внимания…

Пальцы Рэда, сместившись по внутренней стороне моего бедра вверх, заставляют мою спину выгнуться дугой, и мне приходится стиснуть зубы, чтобы не закричать. Из-за того же, что последовало за этим, я непроизвольно сжалась и замерла, почувствовав, что к его пальцам нежно и несмело присоединяются его губы.

Рэд улавливает мое неприятие, и тут же возвращает свои губы к моему лицу. После нескольких легких поцелуев, я слышу его шепот:

— Сладкая моя, вкусная жадинка, ну разреши мне попробовать себя, пожалуйста.

Я машу головой, и пытаюсь сжать ноги, отказывая его просьбе. Он тут же усиливает давление своих пальцев и продолжает упрашивать:

— Ш-ш-ш, нет, моя хорошая, расслабься, вот так, моя девочка. Я понял — в другой раз, — и вынуждает меня вновь потерять контроль над своим телом.

Потом я слышу, как он, наконец, снимает брюки…

Это сладостное издевательство над моим организмом когда-то закончится? А хочу ли я этого? А каких еще ощущений я жажду? Я не знаю ответы на эти вопросы, но вот мое тело наверняка в курсе…

Рэд уже между моими ногами — он сместился так, чтобы удерживать свой вес надо мной. Его голос медленно вырывает меня из полубессознательного состояния:

— Бэмби, я сейчас сделаю так, что ты не сможешь пошевелиться какое-то время. Девочка моя, ты мне доверяешь? Ты не испугаешься из-за этого?

Я нахожу рукой его лицо, и веду пальчиками по скуле, как бы приободряя его дальнейшие действия. Надеюсь, что он меня понял… Точнее, мое тело очень-очень на это надеется… Краешком сознания на секунду задумываюсь, а почему, собственно, меня это должно напугать? Но не успеваю зацепиться за эту мысль, потому что тут же оказываюсь зажатой в крепкой ловушке из его рук, ног, бедер, торса. Я могу пошевелить только головой. Рэд настойчиво напоминает:

— Девочка, ничего не бойся. Я почувствую, если ты захочешь, чтобы я остановился. Ты только не бойся дать мне это почувствовать, ладно? Поверь, я не только отступлюсь, но и все равно сделаю так, чтобы ты… закончила. Хорошо, любимая?

Я делаю неопределенное движение головой… Рэд находит мои губы и, не прерывая поцелуй… начинает медленно проталкиваться внутри меня… Мое тело пытается помочь ему, но неослабевающий захват Рэда не дает мне такой возможности.

Я издаю глубокий стон и сквозь этот свой звук, слышу его тихий голос:

— Ш-ш-ш, нет… Потерпи еще чуть-чуть — ты такая маленькая, что я боюсь сделать это быстро.

Мне хочется съязвить (против натуры даже в таком состоянии не попрешь) о том, что это не я — такаямаленькая, а что это он — такойогромный.

Еще несколько его глубоких движений, и я начинаю задыхаться от ощущения заполненности. Во мне крепнет убежденность, что внутри у меня уже не осталось места для него, что он не сможет войти еще глубже. Ну, неужели со мной что-то не так? Неужели я не способна принять его? От этих мыслей у меня пропадает желание искать слабые места в цепкой хватке Рэда. Мне лишь хочется полностью расслабиться и попытаться, тем самым, помочь ему войти в меня полностью. Рациональная часть моего мозга подчинила-таки мое тело, и Рэд тут же произносит:

— Спасибо, любимая, — … делает один очень резкий глубокий толчок, и обеспокоено шепчет, — Бэмби, милая, тебе не больно?

У меня сбилось дыхание, и, мне не удается выдать реакцию на его вопрос.

Рэд еще немного выжидает, наверное, тем самым, предоставляя мне возможность не только выровнять дыхание, но и привыкнуть к нему. Потом тихо предупреждает:

— Я сейчас только попробую и сразу отпущу тебя. Бэмби, ты главное дыши, следи за дыханием, пожалуйста.

Это уже напоминает мне какой-то урок. С другой стороны, я испытываю к Рэду благодарность за то, что он так аккуратно ведет себя со мной. Наряду с этим, комментирует то, что считает нужным, не надеясь, что иначе я буду реагировать на все его действия, подобно бездумной кукле…

Потом все вдруг переменилось. Моя рациональная, анализирующая происходящее со мной, «я»уходит куда-то в тот момент, когда мои освобожденные ноги обхватывают талию Рэда.

… Он «съедал» губами мои стоны… он не давал мне прийти в себя… он довел меня до бессознательного состояния, и терпеливо удерживал, пока мое тело жадно утоляло свою жажду…

… Я медленно приходила в себя, нащупывая свою целостность.

…Ровно в тот момент, когда мне показалось, что я начала собирать свое тело и разум воедино, Рэд тихонечко спрашивает:

— Любимая, да?

Я не понимаю смысл его «да», но разве может у меня быть для него хоть что-то «нет»?

Рэд еще несколько раз двигается внутри меня, и я оказываюсь в его сильных объятиях. Боже, он меня сейчас просто задушит… Но, оказалось, что для волнений нет причин — как только дрожь его тела стала спадать, он сразу дает мне возможность и двигаться и дышать…

Я чувствую, как он медленно перекатывается на спину, увлекая меня за собой. Рэд не дает мне сразу улечься, придерживая меня, еще раз нежно целует и спрашивает:

— Бэмби, тебе помочь вытереться?

Вместо ответа, я прикрываю нас одеялом, нащупываю включатель, и слегка зажмуриваюсь от, даже такого неяркого, освещения. Рэд дарит мне мягкую улыбку, при этом с интересом ожидает моих дальнейших действий.

А вот такого ты точно не ожидаешь…. Но я же обещала себе сделать это… Так, хватит тянуть кота за хвост.