Голова у Вити заработала на полную проектную мощность. Первым на допрос был вызван Лак.

— Нет, господин. Они очень крепкие гребцы и если у них на корабле есть пища и вода… а она у них есть… то они будут идти за нами на вёслах до морковкиного заговенья.

Конечно, говорил Лак не так, а долго, невнятно, часто задумываясь и вспоминая слова, но смысл был именно таким.

"До морковкиного заговенья… плохо!"

— Ступай, Лак. Олег, Йилмаз, Пётр. Ко мне!

Витька запоздало подумал о том, что никто его командиром не выбирал и не назначал, но мужчины безропотно подошли и он выкинул эту мысль из головы.

— В общем так, мужчины. Придётся нам драться. Лак говорит, что оторваться и сбежать у нас не получится, даже на парусах.

Шевченко припомнил, как дикари гоняли их по лагуне и уныло кивнул.

— Теперь не отстанут.

Витя посмотрел на Катю, на Антона и отвёл взгляд. Говорить вслух то, что он собирался сказать, ему совсем не хотелось.

"Ой, папа, "кто, если не мы", говоришь?"

— Даже если мы не победим, то почистим этих сук, как следует. Глядишь, наши, ежели что и отобьются.

О том, что дикари запросто могут привести сюда подмогу, Егоров старался не думать.

Патронов у них было двадцать восемь штук и одна ракета к ракетнице. Витька впервые остро пожалел, что отмазался от армии и не имеет никакой практики в обращении с оружием.

— Ладно, я возьму ракетницу. Пётр, вы?

— Постреляем, чего уж там.

Украинец солидно кивнул.

Второй пистолет достался Йилмазу. Тот сообщил, что в молодости служил жандармом и из пистолета ему приходилось стрелять чаще, чем из автомата. Олег шмыгнул носом и пожал плечами.

— Ладно, я копьё себе возьму.

— Дальше. Стрелять только в упор. Лучше в голову.

Майор опять опять солидно кивнул.

— Да. Здоровые кабаны. Я их успел рассмотреть. Такого пулькой свалить — нереально. В черепушку только.

— Йилмаз, ты понял? Head shot.

Турок помотал головой.

— Не попаду. Из пистолета. С одного корабля на другой. За полсотни метров. Нет. Не попаду. А ближе они нас копьями закидают. И камнями.

Мысль была здравая и Егоров крепко призадумался. На "Птице" не было хорошей защиты. Это был лёгкий кораблик пятнадцати шагов в длину и пяти — в ширину. Невысокий фальшборт имелся только на носу. Вся остальная палуба была "огорожена" хилой травяной верёвкой, которая была натянута между высоких стоек-уключин, возле которых работали гребцы.

Единственным вариантом была надстройка — каюта капитана. Это, по сути, был небольшой деревянный ящик с низким потолком и дверным проёмом, размером два на три с половиной метра и без окон.

Все дружно посмотрели на этот "гроб" и так же дружно решили.

— Нет. Это западня натуральная.

— Так, майор. Вот вам МОЙ топор. Начинайте разбирать надстройку и делать из неё большие щиты.

Витька посмотрел на преследователей. Корабль дикарей сильно отстал и снова выглядел как чёрная точка.

— Выполнять!

"Пойду, посмотрю, как там Катя в трюме устроилась…"

Глава 11

Следующие два с половиной дня Витя развлекался тем, что играл в кошки-мышки. Причём мышкой был именно он. "Птица" кружила по открытому морю, гоняясь за переменчивыми ветрами без всякой системы — лишь бы под парусом. Оставшиеся в живых матросы большую часть этого времени спали, ели и занимались изготовлением больших переносных щитов под руководством Петра. Кораблик легко убегал от тяжёлого судна дикарей, затем мачты складывали и позволяли фаангам немного приблизиться, чтобы дать им почувствовать вкус добычи. Дикари эту игру давно раскусили, но бросать наглую жертву они всё равно не собирались, всякий раз с маниакальным упорством взвинчивая темп на финишной прямой.

Конечно, Витька рисковал. Рисковал сильно, потому что ветер в этих местах оказался штукой очень уж ненадёжной, и заполучить внезапный штиль во время тарана было вполне возможно, но пока им везло. Иногда дикари приближались очень близко — Егоров был неопытным мореходом и пару раз "Птица" стартовала с заметным опозданием.

— Ишь тыыыы!

Олег изумлённо присвистнул, глядя на всплеск воды возле самого борта кораблика.

— Сколько здесь? Сотня метров, наверное.

Камень на верёвке, запущенный с чёрного корабля не долетел до "Птицы" всего три метра. Витька сплюнул.

— Чемпионы, блин, олимпийские. Эй, Лак! Всех на вёсла!

Внешне чёрный корабль дикарей здорово смахивал на помесь древнегреческой галеры и драккара викингов. От первой ему достался подводный таран, а от второго — отсутствие палубы и высоченные, покрытые грубой резьбой нос и корма.

— Хек, хек, хек!

— Вот упёртые…

Витька напряг зрение и навострил уши. Гребцы на "драккаре" каждый свой гребок сопровождали пронзительным стоном, почти криком. Адский труд последних дней даже эти могучие создания, по-видимому, вымотал до предела. Егоров на секунду представил, что на вёслах вражеского корабля сидят тридцать Марий Шараповых и хмыкнул — на слух это было очень похоже.

— Погоди, Олежка. — Витька поднял указательный палец. — Слышь, как они орут. Брешет Лак. Не железные они. Выдыхаются, гады!

И точно — финишный рывок драккара на этот раз был очень короток. Гребцы осилили лишь двадцать гребков в бешеном темпе, а затем бросили вёсла. Корабль дикарей по инерции катился за "Птицей", с каждой секундой отставая всё больше и больше, а отдохнувшие и отъевшиеся матросы "Птицы" в ответ разразились бурей восторженных криков и плевками в сторону дикарей. Егоров повеселел.

— Ну, что, товарищ дизайнер из конкурирующей фирмы… завтра дадим им нас догнать?

— Витенька, а может не будем, а?

Катя с надеждой заглянула в глаза своего мужчины, но тот отвернулся и промолчал. От его молчания повеяло таким ледяным холодом, что у Кати перехватило дыхание. Виктор никогда ещё так не поступал. Не молчал, словно чужой. Если она пыталась оспаривать его решение, он всегда нежно и ласково убеждал её этого не делать. А тут… за последние дни Егоров сильно изменился. Он уже не был тем понятным и родным человеком, с которым она проводила свой медовый месяц на райском острове. Перед ней стоял воин. Сосредоточенный, хмурый и… чужой. У Кати заныло сердце — по лицу мужчины было видно, что о ней он совсем не думает и что мысленно он где-то там… там…

"Пожалуйста, Витенька, не надо! Нас же могут убить!"

На глаза сами собой навернулись слёзы.

— Витенька… будь осторожен.

В ответ Виктор пожал плечами и промолчал — всё внимание Егорова занимала ракетница.

— Хорошее утро для битвы.

Лак сиял свежепобритой головой и задиристо смотрел на медленно приближающееся судно фаангов. Утро действительно было хорошим — свежим, прохладным, чистым. На небе, впервые за всё время пребывания в этом мире, земляне увидели облака. Обыкновенные облака, очень похожие на пухлые комочки белой ваты. Ветер ослаб, ослабли волны, ослабла качка. "Птица" не спеша шла к проливу между двумя безымянными островками, а драккар, упахиваясь изо всех сил, ещё более медленно нагонял её.

Егоров сидел на руле, зажав весло подмышкой.

— Лак, переводи. Я. Говорить буду.

Получилось очень напыщенно. Пётр, Олег и Йилмаз, который немного стал разбирать русский, попытались ухмыльнуться, но, неожиданно получили в ответ совершенно зверский взгляд своего долговязого предводителя.

"Без дураков, парни! Шутки кончились!"

Рядом с сидевшим Витей СТОЯЛА Катя, что в глазах аборигенов было неоспоримым доказательством права господина Вита отдавать команды, пока капитан Кхап лежит в трюме.

— Через час мы пройдём пролив и войдём в лагуну. Там волнения почти нет и стрелять станет легче. Там они нас догонят.