Литмир - Электронная Библиотека

Старик повернул к молодой женщине непроницаемое, как всегда, лицо и проговорил с достоинством, по-русски, хотя и с легким акцентом:

– Помогите боевому инвалиду!

Александра стыдливо сунула в кружку старика монету в два евро, вошла в ресторан и заняла свободный столик в тени, возле самого ствола старой липы. Официант торопливо сметал с белоснежной скатерти липовый цвет.

Есть ей не хотелось. Она заказала чашку кофе по-восточному и легкий салат, знакомый официант принес ей за счет заведения рюмку чудесного айвового ликера.

Александра откинулась на спинку стула, подставила лицо ласковому ветерку, в котором ощущался солоноватый запах моря и теплый, чуть горчивший аромат сухих горных трав. Но блаженного покоя, который она обычно испытывала в эти тихие предзакатные часы, в ее душе не было. Ее что-то волновало…

Прислушавшись к себе, она поняла, что вновь чувствует чье-то пристальное, недоброе внимание.

Это было странно. То есть внимание-то ей мужчины оказывали – одинокая женщина, весьма привлекательная, на отдыхе, одна… С такими приставалами Александра быстро расправлялась. Даже не нужно было ничего говорить: она просто смотрела на них в упор своими темными глазами. Несомненно, во взгляде ее было что-то особенное, это признавали все – и самые завистливые ее коллеги, и самые недоброжелательные критики. Все сходились на том, что глаза актрисы Александры Соколовской – очень сильный козырь! Она явно умеет управлять своим взглядом.

Александра сделала равнодушное лицо, повернула голову, но не заметила ничего подозрительного.

Аппетит окончательно пропал. Допив кофе и пригубив ликер, она оставила салат нетронутым, бросила на стол деньги и направилась к выходу под удивленным и разочарованным взглядом официанта.

Александра прошла по знакомой узкой улочке, свернула в каменную арку, спустилась по ступеням к порталу маленькой старинной церкви. На пороге церкви дремал тощий черно-рыжий кот. Услышав шаги, он приподнял ухо, но не проснулся.

Иногда Александра заходила в эту церковь, стояла две-три минуты перед скромным алтарем, смотрела на изображение местного святого, согбенного старца с добрыми проникновенными глазами, думала о своем, а чаще просто впитывала окружавшую тишину, и душа ее обретала временный покой.

Но сейчас у нее не было соответствующего настроения. Ее гнало вперед некое смутное, неосознанное беспокойство.

Она свернула в очередную арку, прошла по каменному мостику, перекинутому над узким ущельем улицы, поднялась на несколько ступеней и оказалась на крошечной площади. Отсюда вели к морю два переулка, она выбрала левый, потому что увидела впереди знакомый балкон, увитый темно-розовой бугенвиллеей.

Однако через пять минут она поняла, что ошиблась, – выбранная ею дорога вела не к морю, а наверх, в лабиринт узких старинных улочек, к подножию испанского форта.

Это ее не слишком расстроило: она никуда не спешила, старый город ей всегда нравился, она любила часами гулять по его узким улочкам. Только непонятное беспокойство никак не проходило.

Свернув в очередной переулок, Александра оказалась в тупике. Впереди была глухая каменная стена, по которой карабкался шустрый блекло-зеленый геккон. В боковой стене, на уровне третьего этажа, было открытое окно, из которого свисала клетчатая скатерть.

Александра повернулась и вдруг увидела, что выход из тупика загораживает высокий мужчина. Он стоял посреди дороги, засунув руки в карманы и перекатываясь с пятки на носок, на его губах играла неприятная, ускользающая улыбка.

Она узнала длинные черные волосы, забранные в «хвост», и аккуратную щеточку усов. Это был тот мужчина с пляжа…

Над головой Александры хлопнуло, закрывшись, окно.

– Пропустите меня! – проговорила она сердито.

Мужчина молчал, и она пошла навстречу, надеясь, что он посторонится…

Но когда она поравнялась с ним, вместо того чтобы посторониться, мужчина шагнул ей навстречу, оттеснил к стене, криво усмехнулся и проговорил:

– Так-так-так! Какая неожиданная встреча! Что же вы обидели ребенка? Нехорошо!

Он говорил по-русски, правильно, но с едва уловимым акцентом.

– Ка… какого ребенка?! – едва слышно выдохнула Александра.

Она никогда не робела в присутствии мужчин, но этот тип вовсе не собирался к ней приставать: он излучал какую-то глухую, но весьма ощутимую угрозу.

– Ребенок просил вас отдать ему то, что вы нашли, – а вы не отдали… нехорошо!

Внезапно на смену страху пришло возмущение.

– А ну, отвали! – зло, раздраженно проговорила Александра. – Отвали, козел! Дай пройти!

Он молча, сверля ее взглядом, склонялся над ней, словно хотел что-то сообщить ей по секрету. Александра почувствовала запах мятной резинки и еще чего-то знакомого, но неприятного.

– Пропусти! – выдохнула она ему прямо в лицо и попыталась протиснуться к выходу из переулка.

Но незнакомец прижал ее к стене, нагнулся еще ниже и процедил:

– Отдай камею, или пожалеешь, что родилась на свет! Это не твое – понятно?

– Ты что – совсем сдурел?! – жестко, неприязненно проговорила женщина. – А ну, пропусти меня!

– Ты, кажется, не поняла!

Александра услышала щелчок, скосила глаза вниз и увидела в левой руке незнакомца нож с узким выкидным лезвием.

– Лучше отдай! – повторил он. – Лучше отдай по-хорошему! Ты даже не понимаешь, во что ввязалась! Не понимаешь, кому ты перешла дорогу, каким силам вздумала противостоять!

И вдруг за его спиной раздалось негромкое грозное рычание.

Мужчина напрягся, отстранился от Александры, повернул голову.

Позади него, у входа в переулок, стоял нищий старик со своей собакой. Огромная белоснежная собака грозно рычала, обнажив желтоватые клыки, с ее нижней губы капала слюна. Старик опирался на трость и вовсе не выглядел робким и беспомощным, наоборот, вся его фигура дышала силой и уверенностью.

– Ты? – удивленно, с раздражением проговорил мужчина с ножом. – Не лезь не в свое дело! Не вставай на моем пути! Кто ты такой, чтобы мешаться у меня под ногами?!

Старик молчал. На его изборожденном шрамами лице напряглись желваки.

Мужчина с ножом медленно повернулся, опустил голову, шагнул навстречу старику. Собака присела на задние лапы, рыкнула, приготовившись к прыжку.

Александра мстительно пнула черноволосого по ноге, бросилась к выходу из переулка, свернула за угол. За ее спиной послышалось рычание, зазвучали короткие хриплые выкрики.

Вскоре все стихло. Она выбежала на знакомую площадь, откуда открывался широкий вид на бухту, на окружавшие ее горы, на выход в Адриатику.

Бирюзовая равнина моря лежала внизу, как сияющая улыбка мира, солнце медленно опускалось в воду. По глади бухты скользила яхта с белым треугольником паруса.

Александра перевела дыхание, огляделась.

Вокруг гуляли счастливые, спокойные люди, парочки и компании сидели за столиками открытого кафе.

Все, произошедшее с ней только что в глухом переулке старого города, показалось Александре чем-то далеким и нереальным.

Она провела рукой по волосам, на мгновение прикрыла глаза, резко выдохнула и зашагала к дому.

Пока она дошла до своего дома, окончательно стемнело.

Сильно запахло пряными южными цветами, в кустах громко запели цикады, в воздухе замелькали быстрые призрачные тени – летучие мыши вылетели на ночную охоту. Одна из них пролетела перед самым лицом Александры.

Александра подошла к своей двери, вставила ключ в замочную скважину.

Ключ не поворачивался.

Что за дела? До сих пор замок прекрасно работал…

Она чертыхнулась, попробовала еще раз, и на этот раз ключ повернулся и дверь открылась.

Александра вошла в квартиру – и прежнее беспокойство вновь шевельнулось в ее груди, у сердца.

В квартире что-то было не так!

Она нащупала рукой выключатель, загорелся свет.

Тапочки, которые она, уходя, оставила у самого порога, валялись теперь посреди прихожей. А дальше…

В гостиной все было перевернуто вверх дном – ящики стола выдвинуты, чемодан выволокли из шкафа, открыли и вытряхнули из него содержимое, один стул валялся посреди комнаты.

2
{"b":"149313","o":1}