– Жаль молодого ван дер Хеевера, сэр. Старшина рассказал мне.

Шон махнул рукой, и на мгновение его глаза потемнели.

– Если бы сообщили о своем визите, я бы вас предупредил, сэр. С тех пор как мы здесь разместились, нам житья нет от этого снайпера. Это один парень, но невероятно опасный. Никогда ни о чем подобном не слышал. Серьезная проблема во время затишья. Все наши потери за неделю только из-за него.

– Что вы собираетесь против него предпринять? – спросил Шон.

Все увидели краску гнева на лице генерала, и тут вмешался адъютант полковника.

– Я побывал у командира третьего батальона, Кейтнесса, и мы договорились. Он согласился прислать к нам Андерса и Макдональда.

– Вы их заполучили! – Полковник явно обрадовался. – Отлично! Я не думал, что Кейтнесс расстанется со своими лучшими стрелками.

– Они явились сегодня утром и весь день изучали местность. Я предоставил им полную свободу. Как я понял, назавтра они планируют отстрел.

Молодой капитан, командир роты, взглянул на часы.

– Они работают в моем секторе, сэр. Кстати, я хотел сходить проведать их. В половине двенадцатого они собирались занять позицию. Если разрешите, сэр.

– Да, идите, Дики, и пожелайте им от меня удачи.

Все в бригаде слышали об Андерсе и Макдональде.

– Я хотел бы с ними встретиться, – неожиданно сказал Шон Кортни, и полковник покорно согласился.

– Конечно. Я буду вас сопровождать, сэр.

– Нет-нет, Чарлз, вы и так всю ночь провели на холоде. Я пойду с Дики.

С темного полуночного неба падал густой снег. Он укутал звуки ночи пухлым одеялом, приглушив регулярные очереди из «виккерса» на левом фланге батальона.

Марк Андерс сидел, закутавшись в одолженные одеяла, и читал, приноравливаясь к желтому дрожащему свету свечного огарка.

Из-за снегопада в окопе значительно потеплело. Это разбудило спавшего рядом с Андерсом человека. Тот закашлялся, повернулся и приоткрыл брезентовый полог возле головы.

– Черт возьми! – Человек снова зашелся громким кашлем заядлого курильщика. – Провались оно все к дьяволу! Снег пошел. – Он повернулся к Марку и грубо спросил: – Опять читаешь? Вечно носом в долбаную книгу. Испортишь зрение и не сможешь стрелять.

Марк поднял голову.

– Снег идет уже целый час.

– На что тебе книжки? – Фергюса Макдональда было нелегко сбить с мысли. – Ничего хорошего это тебе не даст.

– Не нравится мне этот снег, – заявил Марк. – Мы его не учитывали.

Снег осложнял решение задачи. Он покроет все вокруг предательским белым покровом. Всякий, кто направится на нейтральную полосу, оставит заметные следы, и рассвет сразу выдаст его врагу.

Загорелась спичка, Фергюс прикурил две сигареты и протянул одну Марку. Они сидели плечом к плечу, закутавшись в одеяла.

– Можешь отказаться от стрельбы. Скажи им. Ты ведь доброволец, парень.

Они молча курили целую минуту, прежде чем Марк ответил:

– Этот немец опасен.

– Может, в снег он не покажется, останется на печке.

Марк медленно покачал головой.

– Если он настолько хорош, то придет.

– Да, – кивнул Фергюс. – Он дока. Его вчерашний выстрел… парень пролежал весь день, да расстояние в пятьсот ярдов, словно один дюйм, да при таком освещении… – Он замолчал, потом быстро продолжил: – Но ты тоже молодец. Ты лучше.

Марк промолчал и старательно погасил окурок.

– Пойдешь? – спросил Фергюс.

– Да.

– Тогда вздремни. День будет долгий.

Марк задул свечу, лег и укрылся одеялом с головой.

– Поспи подольше, – произнес Фергюс. – Я разбужу.

И он сдержал желание по-отцовски похлопать Марка по костлявому плечу.

Молодой капитан негромко сказал что-то одному из часовых на передовой, тот шепотом ответил и подбородком указал в сторону темной траншеи.

– Сюда, сэр.

Капитан, закутанный так, что походил на медведя, пошел по доскам, Шон следом, возвышаясь над ним на целую голову.

У следующего поворота сквозь полог из падающего снега виднелся тусклый красный свет жаровни в углублении в стене траншеи. Вокруг жаровни, как ведьмы на шабаше, теснились темные фигуры.

– Сержант Макдональд?

Один из сидящих поднялся.

– Я. – Голос прозвучал уверенно.

– Андерс с вами?

– Так точно, – отчеканил Макдональд, и из темноты возник еще один человек. Он был высокого роста, но двигался грациозно, как спортсмен или танцовщик.

– Готовы, Андерс? – Капитан говорил траншейным шепотом.

За Андерса ответил Макдональд:

– Он готов к стрельбе, сэр. – Сержант чувствовал себя хозяином, как импресарио борца-чемпиона. Ясно было, что парня он считал своей собственностью, обладание которой давало ему то, чего он сам никогда не достиг бы.

В этот миг высоко над головой разорвался осветительный снаряд; ослепительно яркую бесшумную вспышку приглушил падающий снег.

Шон умел оценивать людей и лошадей. Он мог выделить из толпы и человека с гнильцой, и человека с большим сердцем. Ему помогали жизненный опыт и какое-то глубокое необъяснимое чутье.

При свете жаровни он посмотрел в лицо старшему, сержанту. У Макдональда была костлявая физиономия вечно недоедающего жителя трущоб, глаза посажены слишком близко, губы тонкие, их уголки опущены.

Ничего интересного в этом лице не было, и Шон обратил свой взор на второго.

Глаза золотистые, светло-карие, широко расставленные; спокойный, безмятежный взгляд поэта или человека, долго жившего в открытой местности с далеким горизонтом. Они широко распахнуты, позволяя видеть чистую белую полоску по краям радужной оболочки, так что зрачок, казалось, плывет, точно полная луна. Шон в прошлом встречал такие глаза всего несколько раз, и их воздействие было почти гипнотическим – искренность и прямота этого взгляда словно проникали в самую глубину души.

К этому первому впечатлению добавились и другие. Главное – стрелок был очень молод. Ему не более двадцати, решил Шон, и сразу заметил, как напряжен этот мальчик. Вопреки спокойствию взгляда он натянут как стальная струна, и от внутреннего напряжения вот-вот лопнет.

Шон часто видел такое за прошлые четыре года. У парнишки обнаружили особый талант и принялись безжалостно его эксплуатировать, все они: Кейтнесс из третьего батальона, этот похожий на хорька Макдональд, Дики и теперь он. Самым жестоким образом, все время посылая в дело.

Мальчишка держал в руке кружку с горячим кофе, из-под рукава виднелось его запястье, худое и покрытое красными следами укусов вшей.

Шея слишком длинная и тонкая, щеки впалые, глаза тоже ввалились.

– Это генерал Кортни, – сказал капитан; Шон обратил внимание, что глаза у паренька загорелись, и у того перехватило дыхание.

– Здравствуйте, Андерс. Много о вас слышал.

– А я о вас, сэр.

Превознесение его заслуг раздражало Шона. Конечно, мальчишка наслушался рассказов о нем. Бригада гордится своим генералом, и каждый новобранец обязательно получает свою порцию баек. А Шон ничего не может сделать, чтобы помешать их распространению.

– Большая честь познакомиться с вами, сэр. – Андерс чуть заикался – еще один признак крайнего напряжения, но сами слова звучали искренне.

Легендарный Шон Кортни, предприниматель, заработавший пять миллионов фунтов на золотых полях Витватерсранда и потерявший все до последнего пенни, когда от него отвернулась удача. Военачальник, который гонялся за бурским генералом Леруа по половине Южной Африки и в конце концов схватил его после ожесточенной рукопашной. Солдат, который остановил в ущелье свирепых зулусских воинов Бомбаты и оттеснил их прямо под огонь поджидающих «максимов». Светлый ум, который вместе со своим бывшим врагом Леруа задумал и создал Союз, объединивший четыре независимых государства Южной Африки в единое могучее целое, а потом сколотил новое огромное состояние: земля, скот, лес. Политик, который отказался от своего поста в кабинете Луиса Боты и от положения главы Законодательного совета Наталя, чтобы возглавить части во Франции; такой человек должен вызывать блеск в глазах мальчика и заставлять его заикаться, но это все равно раздражало Шона.