И все-таки залогом неуязвимости Ефимова были прежде всего его уникальные по «крутости» связи в правоохранительных органах. Позже, когда в конце 1996 года в отношении Ефима начнут все-таки предпринимать активные действия, опера с удивлением узнают, что у «ефимовской» команды было несколько машин, разъезжавших со специальными «ментовскими» номерными знаками и оснащенных мигалками. Такие машины не могут останавливать даже гаишники, а ведь именно на этих автомобилях было совершено энное количество выездов на «стрелки» и «разборки».

В связи с делом Ефимова в конце 1996 года в прокуратуру Санкт-Петербурга были направлены отдельные материалы, касавшиеся полковника милиции, заместителя начальника ГУВД Набокова Виталия Васильевича, и генерала-майора милиции, начальника Высшей школы милиции Мищенко Артура Анатольевича… Кстати, любопытно, что сам Фима настолько не стеснялся своих связей с «ментами», что даже отсылал в 1995 году разным нужным людям красиво оформленные приглашения на торжественный вечер, посвященный Дню милиции… А чего ему было особо стесняться, если в городе, по информации от знающих экспертов, на полном серьезе рассматривался вопрос о возможном назначении Ефимова главой администрации Красногвардейского района — его родного района, его «вотчины».

Собственно говоря, его, наверное, и подвело чувство полной неуязвимости — когда близко знавшие его люди пытались как-то урезонить Фиму, намекая на то, что «все под Богом ходим, ты смотри, осторожно, есть ведь все-таки и РУОП», Александр Евгеньевич энергично отвечал: «Хуеп! Они у меня с рук кушают!» Сложно сказать, насколько реально были сильны позиции Ефима в питерском РУОПе, но ведь умудрился он узнать как-то о своем готовящемся задержании… А как только узнал — ударился в бега. По одним слухам, он переместился в Италию, чтобы отсидеться там, по другой информации — он действительно готовился было пересечь границу России, но в последний момент вернулся, получив некий сигнал, что бояться в Питере ему нечего…

Это, конечно, скорее всего просто «бандитская мифология», но ведь Ефимов действительно очень богатый человек, а стало быть разговоры о том, что из «общака» выделена сумма, превышающая сто тысяч долларов для развала «дела», не так уж безосновательны. Многие эксперты связывают предъявление Ефимову обвинения по статье 148 часть 5 (вымогательство в составе группы) с конфликтной ситуацией, возникшей в серьезной питерской организации «Ленрыбпром». Нового, только что избранного директора этой организации взорвали летом 1996-го. Любопытно, что уголовное дело по факту подрыва г-на Сергеева было возбуждено далеко не сразу и по особому распоряжению…

Как бы ни развивалось «Дело Ефимова» и сколько бы он не пробыл в бегах, одно совершенно очевидно уже сейчас — пожалуй, никто не сделал столько для развращения питерской милиции, сколько он. Не случайно знающие люди иногда называли его Королем коррупции. И кто знает, как сложится его дальнейшая судьба, даже если он и предстанет перед судом. Очень необычные традиции складываются в последнее время у нашего правосудия…

Не было весной 1995 года ни одной петербургской газеты, которая не писала бы о предстоящем судебном процессе над Дмитрием Якубовским. Вчера еще — известный адвокат и личность, приближенная к самым верхам государства, а сегодня — постоялец «Крестов» с неопределенными видами на будущее, обвиненный в ряде весьма серьезных преступлений. Видимо, у Дмитрия Олеговича есть свойство притягивать, словно громоотвод, к себе различные скандалы. (Дела г-на Якубовского тема отдельного исследования. Нас же его история интересует в связи с одним лишь из многих событий вокруг его личности.)

24 апреля неподалеку от «Крестов» в собственном автомобиле сотрудниками ГАИ был задержан адвокат Владимир Терновский. Водитель ехал, нарушая правила, не глядя на дорожные знаки. При осмотре автомобиля в чемоданчике были обнаружены 80 тысяч долларов. Терновского доставили в РУВД, где задержанный адвокат пояснил, что «деньги ему передали от Якубовского под судью Холодова». От самого Дмитрия Олеговича Якубовского было получено заявление о том, что сотню тысяч «зеленых» вымогали у него «для благополучного разрешения его дела». Двадцать тысяч разошлись по посредникам.

Пока сложно судить, имел ли Федор Иванович Холодов шанс председательствовать на процессе Якубовского — открытой информации по этому делу практически не существует. Как бы то ни было, на момент задержания Терновского дело Якубовского уже было отдано судье Реммеру (итог этого процесса уже известен).

Некоторые издания высказали предположение, что «наезд» на пожилого судью со стороны правоохранительных органов мог быть связан с вынесенным им осенью 1995 года приговором по делу Малышева. Большая часть оказавшихся на скамье подсудимых «представителей малышевского преступного сообщества» была освобождена в зале суда. Часть из них отделалась сравнительно небольшими сроками, в счет которых зачлось предварительное заключение. Другие (в том числе и небезызвестный Кирпичев — он же «Кирпич», которого, кстати, защищал именно Терновский) оправданы за отсутствием состава преступления. Следствие вменяло им бандитизм, однако во время прений на процессе прокурор Сергей Яковлев снял это обвинение.

— Что же оставалось судье, если сам представитель государственного обвинения пересмотрел свою позицию, — так тогда ответил Федор Иванович на вопрос о причинах достаточно бесславного окончания этого громкого дела.

На то, чтобы засадить Малышева за решетку, многие милиционеры положили немало сил и средств. Триумфальный выход Александра Ивановича на свободу стал для всех большим разочарованием.

Чтобы попытаться понять оперативников, стоит присмотреться к личности Федора Ивановича. В деятельности старейшего из судей петербургского городского суда с начала 1990-х прослеживаются некоторые закономерности.

В феврале 1993 года судебная коллегия под председательством Холодова судила пятерых молодых людей (всем им было немногим больше двадцати пяти лет). На скамье подсудимых они оказались по обвинению в хищении государственной собственности в особо крупных размерах со склада Петербургского морского торгового порта.

Суд установил (далее мы прибегнем к языку протокола), что в марте 1992 года Валерий Берензон — в то время работник Морского порта — договорился с двумя своими коллегами о том, чтобы украсть металл с территории порта. Берензон подыскал нескольких водителей: Сергея Мошуру, Михаила Морозова и Сергея Астахова (для вывоза похищенного требовались два грузовика). Ночь 30 марта 1992 года для реализации задуманного выбрана была не случайно: именно в эту ночь несли трудовую вахту Морозов с Астаховым, да и на посту стоял знакомый им вохровец — Александр Добыш. Грузовики подогнали к складам 9-10 порта, где в них загрузили две пачки катодной меди в пластинах. С Добышем они договорились, что вохровец пропустит их автомобили без досмотра, пообещав не оставить его услугу без вознаграждения.

Почти четыре тонны похищенной меди стоимостью 75 тысяч 230 рублей вывезли за ворота, а поутру доставили на территорию кооператива «Ресурсосбережение». Оттуда медь ушла одному эстонцу по имени Андреас, он собирался перепродать украденное в Голландии. За участие в вывозе металла Берензон передал Астахову и Морозову по четыреста пятьдесят, Мошуре — сто, а Добышу — пятьдесят долларов. Однако медь вывезти из России не удалось — спустя месяц вся партия была задержана, а затем возвращена в Петербургский порт.

Оценивая действия Берензона и его соседей по скамье подсудимых, Холодов признал, что они квалифицируются как хищение государственного имущества в особо крупных размерах. И все пятеро были приговорены к восьми годам лишения свободы… условно, с испытательным сроком в три года. Должно быть, Федор Иванович полагал, что подсудимые искренне раскаялись и никогда больше не встанут на путь нарушения закона.

Ныне (а мы ведем речь о начале 1997 года) г-н Берензон — помощник арестованного депутата Законодательного собрания Левашова. Ждет за решеткой суда по обвинению в содействии некрасивым поступкам сам Левашев, сидит его помощник Терехин. В августе 1994-го против Берензона и еще двух граждан было возбуждено уголовное дело «по факту открытого хищения юридического лица» у одного бизнесмена. Поначалу действия нынешнего помощника депутата рассматривались как «грабеж, совершенный повторно группой лиц». Затем в ходе следствия деяния Берензона были переквалифицированы на самоуправство, а затем следователь Центрального РУВД вынес постановление о прекращении уголовного дела в отношении Берензона, поскольку последнего взял на поруки трудовой коллектив.